Западнорусская Атлантида. Белоруссия на картах Русской цивилизации - Всеволод Владимирович Шимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Изменение лексики было связано как с наплывом иностранных заимствований, неодинаковых для разных славянских народов, так и с трансформацией древней общеславянской лексики. Так, часть такой некогда общеславянской лексики отдельными славянскими языками могла быть попросту утрачена, вытесненная иностранными заимствованиями. Другие слова меняли смысловые оттенки, вплоть до того, что одно и то же слово в двух славянских языках могло приобрести прямо противоположное значение.
Например, слово «черствый», обозначающее в русском языке несвежий, в чешском имеет обратный смысл (т. е. черствый хлеб по-чешски — это свежий хлеб). Слово «овощи» в чешском и польском означает то, что в русском называют заимствованным словом «фрукты» (овощи в русском смысле чехи называют zelenina). Слово «вонь», обозначающее в русском резкий неприятный запах, в праславянском имело нейтральное значение, обозначая просто запах (рудиментом этого древнего значения в русском языке является слово «благовоние»). Примеры можно продолжать.
Происходили изменения и в грамматическом строе. Так, праславянский язык имел сложную систему прошедших времен глагола, аналогичную германским языкам. Большинство славянских языков, за исключением болгарского, ее утратили. Болгарский и, в меньшей степени, другие южнославянские языки развили черты аналитизма — появление артикля, утрата падежных форм существительных. У западных и восточных славян язык сохранил синтетический строй.
Наконец, фонетика — в звуковом строе у разных групп славян также происходили достаточно глубокие изменения, способствовавшие фрагментации славянского языкового пространства.
Внутри праславянского языкового единства предки западных и восточных славян были особенно близки. Собственно, в тот период они представляли собой единый этнический массив, на западе ограниченный германским миром, и постепенно растекавшийся по Восточно-Европейской равнине на восток, юг и север. По распространенной версии, ряд племен, легших в основу древнерусской народности (вятичи, радимичи, кривичи) имеют лехитское (то есть западнославянское в современном понимании) происхождение, что также указывает на отсутствие значимых различий между западными и восточными славянами.
Вполне возможно предположить, что в случае образования государства, которое бы контролировало весь ареал обитания западных и восточных славян или большую его часть, само это деление не возникло бы.
Однако по мере интеграции древних славянских варваров в цивилизованный христианский мир происходит их политическое и конфессиональное размежевание. Собственно, именно конфессиональная граница положила начало размежеванию западных и восточных славян.
Таким образом, понятие западных и восточных славян — не только сугубо языковое, но и цивилизационное, причем языковое размежевание было тесно переплетено и во многом обусловлено более общими процессами размежевания между Slavia Latina и Slavia Orthodoxa.
Конфессиональное размежевание обусловило взаимное отчуждение между славянами, принявшими разные номинации христианства. Конфликт между католицизмом и православием закономерно переносился и на славянскую почву. В среде католиков-славян формировался взгляд на православных единоплеменников как на «схизматиков» (со всеми вытекающими отсюда негативными коннотациями); православные отвечали «латинянам» взаимными чувствами.
Появившееся чувство отчужденности между славянами-католиками и православными характеризует возникшая на древней Руси поговорка «сгинуть между ляхом и чехом» (именно так, по летописному преданию, сгинул Святополк Окаянный), то есть «ляхи и чехи» были для православного русича воплощением чего-то чуждого и далекого.
Этот культурный барьер закладывал предпосылки и для языкового размежевания. Языковая эволюция у славян-католиков и православных пошла разными путями. Это касается как внутриязыковых изменений, обусловленных логикой развития самого языка, так и изменений, обусловленных нелингвистическими факторами.
К первым, как отмечалось выше, относятся в первую очередь трансформации общеславянской лексики, грамматики, а также звукового строя. Так, среди отличительных фонетических особенностей у восточных славян можно назвать развитие полногласий оло/оро/ере (молоко, ворота, берег), подвижное ударение, отсутствие различения гласных по долготе. У западных славян (как и у южных) на месте восточнославянских полногласий — неполногласные звукосочетания.
Проиллюстрировать это различие можно на примере восточнославянских и польских наименований белорусских городов. Восточнославянские полногласные топонимы Городня, Берестье, Новогородок, Дорогичин трансформировались под польским влиянием в неполногласные Гродно, Брест, Новогрудок, Дрогичин. У западных славян сохранились дифтонги (в первую очередь, у чехов), имеются носовые звуки (у поляков), характерно фиксированное ударение, присутствует различение коротких и долгих гласных. Разумеется, это далеко не полный перечень восточно— и западнославянских языковых особенностей, однако для общего представления этого достаточно.
Не менее, а в символическом плане — более значимыми являются языковые различия, обусловленные культурно-цивилизационными факторами. Христианство на протяжении столетий было для славян, как и для других народов Европы, основным культурообразующим фактором, что не могло не сказаться и на развитии языка. Причем для Slavia Latina и Slavia Orthodoxa эти процессы имели сущностную специфику.
Принятие католицизма западными славянами означало их погружение в мир латинской культуры. Наиболее наглядным следствием этого становилось принятие латинского алфавита. Латинский язык, который для западного мира долгое время оставался основным «языком цивилизации», оказал большое влияние на формирование всех западноевропейских языков, в том числе и славянских. Поэтому латинские заимствования, прежде всего, в сфере богословско-религиозной, абстрактных, юридических, научных понятий в таком культурном контексте были неизбежными.
Не менее значимым источником заимствований для западных славян становился немецкий язык. В отличие от латыни, заимствования из которой были связаны преимущественно с абстрактными, «высокими» понятиями, немецкие заимствования касались, в первую очередь, экономической, финансовой, военной, бытовой сферы, городского управления. Это было связано с высоким уровнем экономического, технологического и военно-политического развития немецких государств, бывших гегемонами в центрально-европейском и балтийском регионе. Формы немецкой общественной организации и быта оказывали большое влияние на западных славян, что и обусловливало соответствующий характер лексических заимствований.
Примеры такого рода немецких заимствований: Mauer (у славян «мур» — стена), Ziegel (у славян «цэгла» — кирпич), Rat (у славян «рада» — совет, отсюда же «ратуша»), Rest («решта», остаток), rechnen («раховать», считать), Dach («дах», крыша), Draht («дрот», проволока) и т. п. «Приземленный», обыденный характер немецких заимствований привел к тому, что некоторые из них проникли в весьма глубокие слои лексики: например, немецкое danke (спасибо), принявшее у славян форму «дякуй», или модальный глагол долженствования müssen, калькированный славянами как «мусить».
Восточнославянская (русская) языковая модель формировалась под влиянием православия и качественно отличалась от западнославянской.
Если в западнославянском мире роль сакрального, «высокого» языка играла латынь, то у восточных славян эту роль играл церковнославянский — особый язык, разработанный специально для славянского богослужения. Вследствие этого наиболее символичным отличием Slavia Orthodoxa от Slavia Latina в языковой сфере стало использование особого, разработанного специально для славян алфавита — кириллицы.
Положение церковнославянского в языковой системе восточных славян отличалось от положения латыни у западных славян. Сфера функционального применения латыни не
