Рождение воина - Майкл Форд

Демаратос опустил глаза.

— Пожуй эти листья, — с отвращением сказал Лисандр, — тогда у тебя перестанет болеть живот. А я, пока солнце еще не село, схожу за дровами.

— Нет, ты никуда не пойдешь, — приказал Агесилай, проглатывая кусок мяса. — Я велел Демаратосу набрать дров, но он не справился. Этого хвороста не хватит даже, чтобы ребенку согреться. Сегодня обойдемся без костра.

Лисандру все стало безразлично. Он смотрел, как Демаратос копошится в грязи, выуживая помятые листья.

Его гнев стал угасать. Так вот что значит быть спартанцем? Бросаться друг на друга, точно звери, драться из-за объедков?

Лисандр отвернулся от стоявшего на коленях Демаратоса и взрослого, смеявшегося над ними спартанца. Откинув назад голову, он принялся костяшками пальцев протирать болевшие глаза, а потом, решив хоть ненадолго избавиться от общества своих спутников, отошел подальше.

«Я выдержу испытание, — сказал он себе, — и клянусь, больше не стану терпеть унижения».

Это было даже хуже того, что он выносил, будучи рабом.

Когда утром Лисандр проснулся, все его тело болело. Открыв глаза, он почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Юноша едва отполз на несколько шагов, как его тут же начало рвать. Наружу ничего не выходило, он лишь давился и кашлял, а изо рта сочилась тонкая струйка горькой желтой желчи.

Когда судороги прекратились, Лисандр с трудом поднялся и при тусклом свете осмотрел свое тело. Слева пониже груди расплылся огромный синяк ярко-багрового цвета. Когда он его потрогал, часть синяка показалась ему рыхлой. Похоже, он сломал себе что-то.

— Проголодался? — спросил подошедший Агесилай.

Демаратос тоже проснулся и смотрел на сопровождавшего с мольбой и гневом.

Спартанец достал кусок мяса и поднес его к носу.

— Пахнет неплохо. Ты получишь дневной паек, но сначала заслужи. Покажи мне, чему тебя учили в казарме.

— Что вам надо? — спросил Лисандр.

— Для начала устроим состязание, — сказал Агесилай. — Говорят, что Диокл уже не столь крут, как прежде. Говорят, что он начал проявлять снисходительность к молодым.

Демаратос и Лисандр испуганно переглянулись. Лисандр знал, что ослаб. Наверное, Демаратос чувствовал себя не лучше.

— Вы хотите, чтобы мы боролись? — тихо спросил Демаратос.

— Верно, — ответил Агесилай. — Победителю достанется вот это. — Он потряс куском сушеного мяса.

Лисандр не мог оторвать глаз от приза. Он был готов на все, лишь бы заполучить немного еды. Ему даже пришло в голову выхватить мясо из рук Агесилая, убежать с ним, проглотить, а потом вынести любое наказание. Но Агесилай был силен. Испытание он выдерживал без особых усилий.

— Я готов, — заявил Демаратос, сердито взглянув на Лисандра.

Юноша понял, что у него нет выбора.

— Согласен, — ответил он.

— Хорошо, — сказал Агесилай и улыбнулся. — Первый, кто попросит остановить бой, проиграл.

Демаратос медленно поднялся, пристально наблюдая за Лисандром. Он стоял на небольшом возвышении, оказавшись в более выгодном положении. Его взгляд напоминал Лисандру взгляд дикого животного: глаза Демаратоса уставились в одну точку, предвещая опасность. Лисандр пожалел, что с ним нет амулета.

«Огонь Ареса воспламенит праведных».

Как ему сейчас не хватало этого пламени! Ему ни за что не побороть Демаратоса — он ослаб и совсем обессилел.

Демаратос набросился на него, но Лисандр сумел ускользнуть. Когда соперник ударил его рукой по ребрам, у Лисандра закружилась голова. Чтобы хоть как-то защититься, он прижал руку к боку. Гнев воспламенил его.

Борцы старались подобраться друг к другу.

Лисандр поднялся чуть выше по склону.

— У меня такое ощущение, будто борются девчонки, — заявил Агесилай со своего места.

Демаратос снова бросился на Лисандра, и ему удалось обхватить его талию.

Лисандр, почувствовав, как его тело отрывают от земли, вскрикнул, но ничем не смог себе помочь. Демаратос бросил его на спину, чуть не сломав позвоночник. У Лисандра перехватило дыхание, он почти терял сознание от боли в ребрах. Демаратос сел ему на ноги, обхватив одну из них своими. Лисандр догадался, что соперник пытается применить прием «ключ». Этому их учил Диокл.

— Лисандр, думаю, твоя песенка спета, — раздался голос Агесилая.

«Надо что-то предпринять, и немедленно», — подумал юноша.

Он ударил Демаратоса ногой в голову, но не смог освободиться — спартанец цепко держал его и дожимал «ключ».

Боль пронзила колено и лодыжку Лисандра, когда Демаратос стал выворачивать ему ногу. Тогда свободной ногой Лисандр прицелился в плечо Демаратоса, которое тот вывихнул во время праздничных соревнований, и угодил точно в цель.

— Ах, ты плотская собака! — заорал Демаратос.

Лисандр почувствовал, что хватка соперника ослабла. На это он и рассчитывал.

Юноша высвободил ногу и прицелился Демаратосу в лицо. Удар пришелся в подбородок. Что-то хрустнуло, Демаратос упал навзничь и потерял сознание. Лисандр склонился над ним. Изо рта Демаратоса тонкой струйкой текла кровь.

«Что я наделал?» — подумал Лисандр. Позади кто-то медленно захлопал в ладоши. Агесилай встал с камня, на котором сидел.

— Я впечатлен, Лисандр, — сказал он. — Ты воспользовался слабостью Демаратоса. Подобная решимость и хитрость сослужат тебе добрую службу на поле боя. Наставник часто повторял мне: «не все еще безнадежно, пока в жилах спартанца течет холодная кровь».

Агесилай бросил к его ногам кусок сушеного мяса.

Не обращая внимания на пыль, Лисандр опустился на колени, схватил кусочек свинины и запихнул его в рот, словно не было ничего вкуснее этой соленой полоски мяса, словно он никогда не ел ничего подобного. Сначала он просто жевал и глотал, но скоро понял, что снова почувствует голод, и заставил себя смаковать его.

Агесилай наклонился к Демаратосу и резко шлепнул того рукой по голове. Шлепок эхом раскатился среди гор. Демаратос простонал и, точно пьяный, открыл глаза. В них появилось разочарование, когда он увидел, что противник ест.

Лисандр сглотнул, чувствуя, как жжет в горле. От стыда от даже покраснел.

— Вот, — сказал он, отрывая кусочек мяса и протягивая его Демаратосу. — Возьми.

Не веря своим глазам, Демаратос уставился на подарок, но тут же вырвал его из рук Лисандра, опасаясь, что тот передумает.

— Спасибо, — робко произнес он. Было видно, что эти слова дались спартанцу нелегко.

Агесилай смотрел на обоих со злобой.

— Я ошибся в тебе, Лисандр. Ты не спартанец. Ты слишком мягкосердый, — он с презрением отвернулся, но Демаратос тайком улыбнулся Лисандру и тот почувствовал, что тоже улыбается. Он протянул Демаратосу руку и помог ему встать. Первый раз со дня своего появления в казарме, Лисандр стоял лицом к лицу с Демаратосом и никто из них не отвернулся.