Англосаксы и Россия - Евгений Фёдоров

На этой исторической встрече фактически был предопределён распад Советского Союза. Генерал Брент Скоукрофт, помощник президента США по национальной безопасности и лично близкий к Бушу человек, первым ясно определил её итоги. На пресс-конференции он по-солдатски откровенно заявил: «То, что мы сейчас наблюдаем, является доказательством, что Запад победил в холодной войне».

Главным «инструментом» продвижения Горбачёва по карьерной лестнице было создание особых личных отношений с высшим партийным руководством и использование «чёрных» политических технологий для устранения возможных конкурентов.

Возглавив советское государство, Горбачёв приступил к конкретным действиям, направленным на дестабилизацию экономики, усиление социальной напряжённости и, в итоге, – на ликвидацию КПСС, а вслед за партией власти – и самой державы.

Последний год СССР

Это было самое настоящее военно-политическое поражение. «Бархатная революция» в СССР свершилась. Она произошла по всем канонам: власть под давлением некой «тёмной силы» сама начинает игру в поддавки – создаёт возможность для появления недовольства в обществе, затем – предпосылки для объединения недовольных и несогласных, наконец, сама ослабляет влияние собственных политических институтов и начинает исполнять «волю народа».

Системный кризис как причина развала СССР – это, конечно, миф. В 1990–1991 годах Советский Союз испытывал очень серьёзные проблемы, но власть и общество были в силах их решить. Наш народ терпелив, он переживал и более серьёзные времена – как в 1941 году, когда действительно был кризис. Тогда как «кризис» последних лет СССР был создан искусственно. Это касается и так называемого «парада суверенитетов».

Сейчас вполне очевидно, что никакого «парада» не было, а было подстрекательство к региональному сепаратизму со стороны Кремля. При желании Горбачёв мог бы росчерком пера отменить все сепаратистские нововведения в республиках СССР и национальных автономиях РСФСР. Кстати, в 2000-х именно так поступил Владимир Путин, когда прокуратурой были отменены тысячи правовых актов субъектов Российской Федерации, не соответствовавших Конституции РФ.

Однако Горбачёв понимал, что только массовый порыв автономий к суверенитету способен расколоть СССР. И он пошёл ва-банк. В других ситуациях советская политическая система ещё могла сама себя «перезагрузить» и решить локальные проблемы. Но Горбачёву был нужен именно системный хаос.

И тогда на всю страну прозвучала фраза председателя Верховного Совета РСФСР Бориса Ельцина, который 6 августа 1990 года призвал в Уфе: «Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить».

Подобные политические спектакли – не изобретение Горбачёва. Аналогичные сценарии осуществлялись в то время в большинстве республик СССР.

Я лично был в Вильнюсе в январе 1991 года, в осаждённом парламенте. На меня, тогда депутата Ленинградского областного Совета, возложили соответствующую политическую миссию. И могу подтвердить – лозунгов об отделении от СССР там не звучало!

Между тем в Вильнюсе пролилась кровь. Нужно сказать, что США никогда не признавали вхождения прибалтийских республик в состав СССР и всегда вели там гораздо более интенсивную пропагандистскую работу, чем в других местах. Так что американцам было на кого опереться. Провокации, неизвестные снайперы, стреляющие по толпе… – все те же приёмы, что и в нынешних «бархатных революциях».

В ноябре 2010-го молодой литовский политик Альгирдас Палецкис в одной литовской радиопередаче сказал вслух то, о чём в Литве долго боялись говорить даже шёпотом: «Как сейчас выясняется, свои стреляли в своих».

В реальности никакого «парада суверенитетов» не было. Решения сентябрьского Пленума ЦК КПСС 1989 года о придании «нового статуса советской автономии» и последующий закон СССР от 26 апреля 1990 года предоставляли автономным республикам возможность становиться субъектами Союза ССР, то есть стать равными с союзными республиками. Вопрос о полной государственной независимости и выходе из состава СССР тогда, как правило, ещё не поднимался, отношения с центром предполагалось урегулировать через заключения с ним в дальнейшем договоров.

Однако при последующей «суверенизации» ни одна из союзных и автономных республик не выполнила всех юридических процедур, предписываемых законом СССР от 3 апреля 1990 года «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из состава СССР». То есть с правовой точки зрения «парад суверенитетов» – это просто политическая фикция.

24 мая 1991 года были приняты изменения к Конституции РСФСР, из названий российских АССР было удалено слово «автономные», и они стали именоваться Советскими Социалистическими Республиками (ССР) в составе РСФСР, что противоречило 85 статье Конституции СССР. С 3 июля 1991 года так же стали именоваться и бывшие автономные области (кроме Еврейской АО), и это противоречило союзной конституции.

Политические верхи готовились к созданию нового Союза Советских Суверенных Республик (СССР). Однако такой вариант не устраивал кураторов Горбачёва – при формировании обновлённого СССР было бы слишком легко отстранить его от власти и вернуть всю систему к прежним порядкам. Тогда Горбачёв пошёл ва-банк и срежиссировал циничнейшую политическую провокацию – «августовский путч». В том, что бенефициаром путча был сам генсек, к сегодняшнему дню признались практически все непосредственные участники тех событий.

Как пишет Николай Стариков, «был грубый и циничный обман. Было предательство. Было хладнокровное желание, чтобы пролилась кровь. Много чего было в эти августовские дни 1991 года. Но только всё это делало не ГКЧП. Только вот путча никакого не было. Когда ГКЧП начало выполнять согласованные и порученные им действия, Ельцин объявил их изменниками и путчистами. А вслед за ним – это повторил и весь мир».

По свидетельству одного из членов ГКЧП, генерала Варенникова: «По обе стороны баррикад была молодёжь. Её на провокацию и подтолкнули: засаду сделать в полутора километрах от Белого дома, на Садовом кольце. Там заблаговременно посадили американских и других кино– и телерепортёров, чтобы они снимали эпизод, о котором никто не знал, ни милиция, ни, конечно, войска, осуществлявшие патрулирование и попавшие в засаду».

И это верный признак срежиссированности августовского сценария.

По мнению Н. Старикова, в августе 1991-го практически полностью повторились события лета 1917 года: «Тогда Керенский (глава России на тот момент) отдал распоряжение своему подчинённому, верхглавкому генералу Корнилову, ввести войска в Петроград и навести порядок. Когда Лавр Корнилов стал выполнять распоряжение – сам Керенский объявил его изменником и арестовал вместе с группой высших офицеров, обвинив в попытке захвата власти, которой на самом деле никогда не было даже в мыслях слишком честных русских генералов.

После чего Керенский выпустил большевиков из тюрем и роздал оружие тем, кто через два месяца свергнет его, Керенского, „Временное правительство“. Сценарии августа 1991 и 1917 поражают своей одинаковостью. Приказ навести порядок. Объявление за это изменниками. Растерянность военных. Их поражение, неизбежное – ведь они не готовились бороться. Готовились лишь выполнять приказы. А потом – разгром страны. Распад. Гражданская война».

Августовский путч привёл к разрушению институтов управления, стержнем которых были КПСС и КГБ. В результате, страну поразил глубочайший кризис управления, от которого Россия не могла оправиться долгие годы.

Оборвав эволюционность политического развития, путч способствовал усилению поляризации политических сил. Спустя два года это выльется в кровавую драму октября 1993-го.

Свидетели и участники августовских событий ещё не знали, что история СССР завершилась. Трудно назвать классическим переворотом ситуацию, когда на месте остаётся вся структура государственной власти, кабинет министров в полном составе, вся партийная иерархия. Отсутствовал только глава государства. Но с Горбачёвым, а тем более с его сторонниками, которые оставались в своих кабинетах по соседству с «заговорщиками», постоянно шли переговоры. Тем более очевиден провал самого переворота.

«Путчисты» сделали всё, чтобы ГКЧП провалился, словно бы подчёркивая, что они могли бы удержать ситуацию в своих руках, но не захотели.

С самого начала всё делалось наспех и вопреки здравому смыслу. Никто из потенциальных политических «противовесов» не был арестован или отстранен. Телевидение представляло события так, что всем становилось ясно – перед ними разыгрывают спектакль. Спектакль развала страны.

В Москве работали сотни иностранных журналистов, которые передавали горячие новости на другие континенты. Все внешнеполитические структуры Запада ждали предстоящего развала державы – для них «горбачёвский сценарий» был вполне узнаваемой по всем признакам «бархатной революцией». От военной интервенции Запад удерживал только ядерный щит СССР, остававшийся последним аргументом нашей страны.