Под игом чудовища - Андрей Арсланович Мансуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сидя перед старинным трюмо с почерневшим деревом столика и полок, и потускневшим от времени зеркалом, леди Рашель расчёсывала густые и шелковистые (Не зря же она каждое утро мыла их в настое ромашки!) волосы. То, что они огненно-рыжего цвета, ей нравилось. Потому что это отлично гармонировало с изумрудно-зелёным цветом её глаз. Она отлично помнила, как на праздновании её пяти лет отец, лорд Яппет, сказал на ушко матери, думая что за шумом праздничного застолья Маргарет не расслышит:
— Мать! Кого мы выродили? Она же влюбит в себя всех окрестных придурков!
И действительно, через какое-то время она уже отлично понимала, что отец оказался прав — обычно после первой же встречи, поглядев в её действительно ясные и большие глаза редко какой из юных (Да и не очень!) рыцарей не заливался густой краской, и не терял на какое-то время способности связно выражаться.
Ах, молодость, молодость… Повезло лорду Рашель — его удостоили чести получить её руку. Что же до сердца… Это мать настояла, чтоб она проигнорировала то, что душа совсем не лежит к тридцатипятилетнему ветерану постоянных войн с врагами Тарсии, с безобразным шрамом поперёк правой щеки. И с суровым взором орла и чуть сутулой спиной — словно он не был аристократом в девятнадцатом поколении, а зарабатывал перетаскиванием мешков на пристани, как обычный простолюдин-разнорабочий.
Поэтому тот факт, что и после пяти лет брака она всё ещё испытывала к своему мужу вовсе не те чувства, что полагались бы в счастливом браке, а только уважение и настороженность, не позволил ей слишком уж расстраиваться его смерти в очередном бою очередной кампании. Она отлично понимала, что это — прямой долг и обязанность всех боеспособных лордов: быть профессиональными воинами и командирами. И защищать родную страну. А ещё она отлично понимала, что о том, что она не испытывает к мужу пламенной любви, известно не только самому мужу, но и всем окружающим, включая простых смердов из принадлежащих лорду Рашель деревень. Но сейчас, спустя почти два года после его смерти, она отлично осознавала, что отец и мать настояли на их браке не зря: лорд Рашель действительно ввёл её в Высший свет, поскольку попасть просто так в состав королевского Двора провинциальной баронессе, будь она хоть трижды раскрасавица, нереально.
И вот она — на вершине.
Потому что дальше, будем честны хотя бы с самой собой — забираться по «карьерной» лестнице просто некуда: она в свои двадцать девять — фаворитка короля.
Нет, не то, чтобы леди Маргарет никогда не думала о том, чтоб стать и полноправной королевой — ведь леди Наина, после родов последнего, шестого, ребёнка, который умер почти сразу после родов, выглядит, словно бледная тень самой себя — прежней. Похудела, осунулась. Хотя — стан горделиво выпрямлен, и лицо поражает правильностью и красотой черт. Но на всех пирах, устраиваемых его Величеством его супруга сидит с отрешённым видом — словно всё происходящее вокруг, пышные красноречивые тосты, песни-похвалы её красоте и плодовитости от менестрелей, и обращаемые на неё иногда недоумённые взгляды придворных её никоим образом не касаются. И иногда кажется, что она вот-вот… Если выразиться в духе отца Маргарет, который не любил и не признавал этикета, высокопарных словесных реверансов, и прочих тонкостей стиля общения аристократов, и называл вещи своими именами — вот-вот пошлёт всех куда подальше, простыми и доходчивыми словами, и просто отправится к себе в покои — отсыпаться.
Однако леди Рашель отлично понимала, что у неё недостаточно союзников, да и просто — доброжелателей, чтоб ещё и поспособствовать ускорению процесса отдаления королевы от её официальной роли, и воцарению там себя, любимой…
А главное, что удерживало Маргарет от хоть какой-нибудь работы в этом направлении — отличное понимание того, что требовать с неё его Величество, если решится придать их отношениям официальный статус, будет только одного. Но — главного. Для продолжения славной династии Рюген.
Наследника.
Но вот родить…
Лорд Рашель в своё время озаботился — выписывал лекарей, причём самых лучших, и из Лории, столицы Парассии, где, по слухам, тем удалось продлить жизнь короля Хлодвига до девяноста четырёх лет, и из Церна, где лекаря могли сделать плодовитой и пятидесятилетнюю старуху, и…
И — ничего.
Не смогла она понести, хотя лорд Рашель, нужно отдать ему должное, прилагал к этому все усилия, почти каждую ночь, когда бывал дома. А не находился в очередном походе, или на очередной охоте.
Но добился он только одного: леди Рашель освоила и научилась получать удовольствие во всех вариантах «взаиморасположения», которые они перепробовали в попытках обеспечить это самое зачатие, и легко могла некими действиями придать лорду и его уставшему красноголовому воину живость и твёрдость. В исполнении.
Наконец, спустя уже три года брака, лекарь из далёкого Эзенгарда, в отличии от своих предшественников долго и тщательно осматривавший её обнажённое тело не только снаружи, но и раздвинув с помощью странных инструментов те сокровенные части её организма, которые мог и имел право рассмотреть только законный супруг, сказал лорду Рашель то, что не решались сказать его многочисленные предшественники:
— Боюсь, милорд, что не смогу подарить вам надежду. Весь мой опыт говорит о том, что понести леди Рашель не сможет. У неё нет самого важного для этого чуда, органа. — наклонившись к уху лорда, лекарь прошептал это слово ему на ухо. Но Маргарет и сама догадалась.
Нет у неё матки.
В древности такую болезнь врачи Предтеч называли мутацией.
А сейчас — просто уродством. Врождённым. С которым уже ничего сделать невозможно — это раньше, говорят, древние медики могли чуть ли не искусственно оплодотворить женщину. Или даже вырастить младенца вообще — без тела матери!
Но слухам и домыслам об этом уже лет триста никто не верил, и они ходили, особенно среди простого люда, в виде легенд и сказок… Не слишком правдоподобных. Что не мешало детишкам хлопать широко раскрытыми глазами, разевать рты, и восторгаться.
В дверь вежливо постучали.