Сногсшибательная Мэри (ЛП) - Ренделл Никола

Дерьмо, теперь моя очередь терять дар речи.

— Как ты стала такой чертовски сексуальной? — спрашиваю я Мэри, когда она выпрямляется. Я перекидываю её волосы через плечо, чтобы они упали ей на спину. Её грудь полная и кремово-белая. Я обнимаю Мэри и расстегиваю бюстгальтер, чтобы освободить её грудь. Опять вставая на колени, я беру её левый сосок в рот и смотрю на её шею.

Мэри стонет и говорит в потолок: «А ты не так уж и плох».

Её кожа шелковая под моим языком. Я уже чувствую её запах, и этот запах — глубокий и влажный — взывает к чему-то внутри меня. Этот запах заставляет человека чувствовать себя живым. Заставляет чувствовать себя непобедимым. Мудрый человек сказал бы: «Я не верю в Бога, но я верю в киску». Но эта киска? Это тело? Эта женщина? Первобытная инстинктивная необходимость.

Взяв её за задницу, я поднимаю Мэри и усаживаю на стол у двери. Настольная лампа начинает раскачиваться, и её глаза удивленно смотрят на меня.

— Упс.

— Чёрт, — говорю я прямо ей в губы. — Мы можем сломать каждую вещь в этой квартире, и я не буду переживать из-за этого. Потому что сейчас нет ничего важнее, чем это...

Я ввожу в неё два пальца, пока она сжимает меня в ладони. Она тугая, мокрая и самая лучшая на земле.

Лицо Мэри немного расслабляется, пока она мурлыкает всё сильнее и сильнее, и я вижу, что её язык прижат к верхнему нёбу. Когда я глубже погружаюсь в неё, находя её точку G, её язык снова опускается.

— О, Боже, Джимми. Да... просто... да...

Мне нравится, как Мэри стонет эти слова. Но мне нужно, чтобы она потеряла дар речи. Так что я засовываю пальцы немного глубже. Когда я касаюсь её, стенки немного сжимаются, и я чувствую каждый ее секретный изгиб. Это прекрасно. Там мягко. Жарко. И я точно знаю одно: мне нужно, чтобы мой член оказался там.

— Я не хочу тебя трогать, Мэри. Я хочу трахнуть тебя.

Она немного задыхается. Я позволяю моим словам повиснуть между нами.

Одну секунду я держу Мэри в напряжении, затем снимаю её со стола, переворачиваю и прижимаю к стене, словно собираюсь обыскать. Что я, черт возьми, и делаю.

Когда ее голова мягко опускается между руками, а волосы падают на стену, я ласкаю ее всю сверху до низу. Её задницу, её киску, её живот, её соски. Прикасаясь к Мэри, я наблюдаю, как её руки скользят вниз по стене, пока ладони не оказываются на уровне груди с согнутыми локтями. Мэри смотрит на меня через плечо. Глаза у нее широкие, возбужденные и полные ожидания. Она не смеется, не хихикает. Она так же серьёзно относится к этому, как и я.

Расположившись напротив, я не спешу проникать в неё. Я спрашиваю, склонившись к её уху:

— Мы будем заниматься сексом в презервативе, или ты позволишь мне войти в себя так, как мне хочется?

Небольшой вздох удивления практически бесценен.

Она вытягивает шею, разворачиваясь лицом ко мне, и дважды моргает. Мэри смотрит на мой член в руке, наблюдая, как я поглаживаю себя.

— Он у тебя есть?

Я прижимаю свой член между её ягодицами, чувствуя её влажность на своём стволе. Я облизываю ей ухо, а затем прикусываю шею.

— Конечно, он у меня есть.

Я почти слышу, как вращаются колесики у нее в голове.

— Мы должны…

— К чёрту должны… — я переворачиваю Мэри на спину, лицом ко мне, так, что её тело со шлепком ударяется о стену.

— Что ты хочешь делать? — я удерживаю её рукой и прижимаю к стене своим телом.

Её дыхание становится медленным и глубоким. Мэри сжимает мой член у основания, держа мои яйца так, как мне нравится.

— Чёрт возьми, Мэри, — шиплю я сквозь стиснутые зубы, скользя щетиной по её щеке.

— Если ты не знаешь, чего я хочу, — наконец говорит она, и её голос напрягается, — то я всё делаю неправильно.

Её хватка усиливается, и я чуть больше раздвигаю её ноги коленом.

— Я знаю. Но мне нужно, чтобы ты это сказала.

— Сделай это. Пожалуйста, — Мэри отпускает мой член и медленно обнимает мои бедра, пока мой зад не оказывается в её руках. Она настолько меньше меня, что мой член прижимается к её животу, мягко скользя возле её пупка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты уверена? — спрашиваю я её, чертовски одержимый тем, как мой член смотрится возле её пресса.

Она сглатывает.

— Да.

Я отвожу взгляд от того, что происходит между нами, и смотрю в её глаза.

— Держись крепче, — говорю я, кладя руки ей на задницу. Когда я снова поднимаю её, в каждой руке держу по одной прекрасной мягкой половинке ягодиц, а её ноги обвиваются вокруг меня.

— Пожалуйста, — шепчет Мэри. — Именно так.

Я вхожу в нее настолько осторожно, насколько могу, замедляясь, когда она напрягается, ускоряясь, когда расслабляется. Проникновение гладкое, легкое, скользкое и идеальное, но на полпути Мэри бьется головой о стену и издает небольшой стон, в котором явно слышны нотки боли.

Я немедленно останавливаюсь.

— Ты в порядке?

— Ты огромен, Джимми, — она смотрит на наши соединённые тела, немного двигая бедрами из стороны в сторону, отчего мои пальцы впиваются глубже в её ягодицы. — Ты такой огромный.

Господи. Но я не хочу причинять ей боль.

— Я могу остановиться, если ты хочешь.

Мэри качает головой. Её ноги сильнее сжимаются вокруг моих бедер, а затем расслабляются.

— Не останавливайся. Войди полностью. Я смогу принять тебя.

Господи. Все. Могущий.

Дюйм за дюймом я проникаю в неё. Мэри как будто создана для меня, кажется, что она втягивает меня внутрь.

У меня было достаточно женщин, чтобы понять, что всё происходит чертовски идеально. Я никогда не был с женщиной, которая бы заставляла меня чувствовать себя так. Я убираю её волосы в сторону, когда мой член упирается в шейку её матки. Мэри снова вскрикивает, но теперь мягче. Темнее.

— Тебе хорошо? — спрашиваю я, целуя изгиб её шеи.

Мэри не отвечает, а просто облизывает губы кончиком языка, и длинный, медленный стон вырывается из её горла.

Будем считать, что это «Да».

Глава 10

Мэри

Джимми такой восхитительный...

Я рассматриваю его, пока он всё глубже и глубже проникает в такие места, где раньше никогда не бывал ни один мужчина, одновременно заставляя меня чувствовать то, чего раньше я никогда не чувствовала. Глаза Джимми закрыты, и его длинные ресницы слегка касаются веснушчатых щёк. Я сжимаю его изнутри, и он делает мощный толчок, который заставляет меня стонать его имя.

Доминирующий...

Вот подходящее слово. Но ещё...

...нежный.

— Кровать, — хныкаю я, почти цепляясь за него. — Я думаю, нам нужно перебраться в постель.

— Черт, я же говорил, — выдыхает Джимми и выходит из меня, забрасывая на плечо в стиле пожарного и своей большой рукой обхватывая мою талию. Теперь у меня открывается прекрасный вид на его аппетитную, скульптурную задницу и мясистые, твёрдые бедра.

Коридор длинный и чистый с простым синим восточным ковром на полированном бетоне. Джимми поворачивает налево, и я вижу кусочек кухни. Затем его руки поднимаются к моей грудной клетке, и он бросает меня на кровать.

Тёмно-синие простыни. Очень холостяцкие. Я снова чувствую этот запах, но теперь он намного лучше, чем Баунс (прим. Баунс — марка кондиционера для белья). На одной из стен спальни в ряд находятся окна, и Джимми ударяет по прикроватному столику, отчего с потолка на окна разворачиваются панели тёмного оттенка.

Затем он подтаскивает меня к краю кровати, беря по одной лодыжке в каждую руку, кладет мои пятки себе на плечи и сгибает мои колени. Джимми полностью контролирует наши тела, смотря на меня всё время, пока входит. Он одновременно грубый и нежный.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вот так, вот так, — бормочет он до тех пор, пока его бедра не впечатываются в мои.

Затем Джимми нежно целует мою голень.

— Я хочу дать тебе немного больше, чем ты хочешь. Но никак не больше, чем ты можешь принять. Понимаешь? — говорит он, проталкиваясь немного глубже.