Верни моего сына (СИ) - Златова Тата

— Я ничего подписывать не буду, — не поворачивая головы, заявила Лера. — Ты купил дачу, будучи в браке, так? Это совместно нажитое имущество. Так какие ко мне претензии? Я требую то, что принадлежит мне по закону.

Матвей вдруг схватил ее за подбородок и медленно произнес, внимательно глядя в глаза:

— Ты играешь с огнем, Лия! — Пальцами сдавил скулы, приблизил к ней свое лицо, по которому прыгали блики света. Глаза его блестели в полумраке, как у хищника. — Не переступай черту, а то можешь пожалеть! Я предлагаю тебе договориться по-хорошему…

— А что, может быть по-плохому?

Думала, сейчас ударит. Даже замахнулся и руку вскинул, а Лера испуганно зажмурилась. Но он лишь стиснул пальцы в воздухе и зарычал.

— Я не знаю, кто и за что меня так проклял, но этот кто-то явно наточил на меня зуб, раз послал тебя, всадника моего персонального апокалипсиса. Сначала ты ловко прикидывалась той, которую я любил, дурачила меня, обманом заставила жениться… А потом исчезла для всех. Только не для меня, нет. Меня ты выкрутила, как тряпку, выжала все, что только можно, а то, что осталось, продолжаешь топтать. Все эти десять лет я живу в постоянном, непрекращающемся кошмаре… И если ты не пойдешь на мои условия… — Он замолчал, дойдя до пика своей ярости. Не надо быть экстрасенсом, чтобы понять, насколько сильно он сейчас был близок к тому, чтобы задушить ее голыми руками. И словно в подтверждение ее мыслей он прошипел: — Я убью тебя, Лия.

Кривая усмешка судорогой пробежала по ее губам.

— Тогда вставай в очередь, Матвей, потому что я тоже хочу ее уничтожить! — спокойно перебила его пламенную речь и решительно вздернула подбородок. Да, план пришлось изменить, как только поняла, что Матвей не враг, а союзник.

Его брови медленно поползли вверх. Гримаса ярости сменилась удивлением.

— Странно, что ты не догадался. Я не Лия, я — Лера. И у меня к тебе деловое предложение.

Глава 19

Смотрела на него пристально и выжидающе, но Матвей молчал. Лишь задумчиво крутил чашку с дымящимся чаем, который только что принес официант. Что, ничего не скажет? Вид такой, будто слышит подобные фразы каждый день. Лицо непроницаемое, спокойное, глаза слегка прищурены и пронзают так, будто сканируют душу. На губах — легкая улыбка. Сидит, вальяжно откинувшись на спинку кресла, молчит и будто чего-то ждет. И это спокойствие выбивает из колеи.

— Не веришь? Все еще думаешь, что я так говорю, потому что хочу улизнуть?

— Нет.

— А что тогда?

— Я ждал этого момента, — подмигнул и с самым заговорщическим видом пододвинул к ней вторую чашку.

— Какого момента?! — глупо переспросила Лера, чувствуя себя полной идиоткой.

— Когда ты сама признаешься, что не Лия.

В горле моментально пересохло. Нервно закинула ногу на ногу и сделала глоток ароматного чая. Плохая из нее актриса. А если быть точной, — никакая. Оказывается, Матвей давно обо всем догадался и просто ей подыграл. Поэтому и не одернул тогда, в парке, свою ладонь. Нужно было сразу это понять! Если мужчина ненавидит женщину, он не будет держать ее за руку. Так что Оскар за лучшую роль получает сегодня бывший супруг Лии.

— Почему сразу не сказал, что знаешь об обмане? — спросила в лоб, не скрывая разочарования.

— Хотел понять, чего ты хочешь, прикидываясь сестрой.

— И как? Понял?

— Понял.

— И? — нетерпеливо поторопила, а его улыбка стала еще шире. Подпер подбородок кулаком и продолжил свою пытку: тяжелый взгляд проник под кожу и вызвал рой ледяных мурашек. Мысли он, что ли, прочитать ее хочет?

— Мы с тобой не враги, а союзники, — ответил наконец, а по сути, озвучил ее мысли. Что ж, радует, что они смотрят в одном направлении. Оба хотят отомстить Лие. Надо этим шансом воспользоваться. Именно это и предложила Лера, но Матвей цокнул языком:

— Сначала расскажи, что между вами случилось. В первый раз вижу, чтобы сестры-близнецы так ненавидели друг друга. Должна быть причина. Серьезная причина. Я хочу ее услышать.

Нужно все рассказать… Снова прокрутить через себя весь этот кошмар, словно через мясорубку. От волнения перехватило дыхание, а сердце заколотилось где-то в горле. Перед глазами замелькали лица, в ушах зазвенели слова… Невольно вспомнила, как прижимала к груди сынишку, этот маленький комочек счастья, а в солнечное сплетение словно раскаленный штырь вставили и крутят, крутят… Пальцы задрожали, чашка чуть не выскользнула из рук, но чай немного пролился на скатерть.

— Тебе плохо? — почувствовала прикосновение горячей руки и вдруг подумала, как хорошо было бы переложить этот груз на сильные плечи этого мужчины. Но согласится ли он нести такую ношу? Господи, нельзя терять контроль, нужно заставить себя выдавить эти слова, выплеснуть ядовитое отчаяние! Иначе Матвей не поймет и не поможет. И тогда все пропало…

— Уже лучше, — пролепетала онемевшими губами и залпом выпила из многострадальной чашки остатки напитка.

— Слушай, я тебя не тороплю. Если тебе трудно рассказывать — не рассказывай, потом это сделаешь, когда легче станет.

— Легче не станет, — жестко возразила Лера и вцепилась в подлокотники, — пока у Амелии мой сын! — последние слова уже выкрикнула. Надрывно, отчаянно, будто это не слова были, а кусочек стекла, который перекатывала на языке до крови и наконец выплюнула. Закусила губу и попыталась сдержать прихлынувшие к глазам слезы. Перевела взгляд на Матвея и заметила в нем перемену: маска спокойствия слетела с его лица, теперь на нем читалось неподдельное удивление пополам с ужасом. Похоже, такого финта от бывшей жены он никак не ожидал. Выпрямился, положил руки на стол и стиснул кулаки. Голову чуть наклонил и челюсти сильно сжал. В глазах уже не лед искрился, там бесновалась целая стихия, готовая снести на своем пути все, что только можно.

— В роддоме мне не принесли ребенка. Сказали, что я его уже с мужем забрала… — продолжала рассказывать, хотя каждое слово причиняло невыносимую боль. — Я не сразу поняла, в чем дело. Как оказалось, Лия просто выдала себя за меня. Отняла мужа и сына. Для меня это стало настоящим шоком! Она пропала около десяти лет назад, я даже не знала, жива она или нет, и вдруг такая новость. Я пришла к ним разбираться, но они ясно дали понять, что сына мне не вернут. Ты слышишь? МОЕГО сына они МНЕ не вернут! Родной матери! Я разорвала бы их всех на куски прямо на месте, но у меня не было сил…

Замолчала, увидев, как он тяжело задышал и пальцами сгреб край скатерти. Резко мотнул головой, и несколько прядей упало ему на лоб. Непроизвольно протянула руку, чтобы их убрать. А когда прикоснулась к его лицу, почувствовала, как по спине змейкой пробежала судорога.

— Я помогу тебе, Лера, — сказал он хрипло, — можешь рассчитывать на меня.

Глава 20

Впервые за долгое время чувствовала себя такой окрыленной. Еще не все потеряно! Есть надежда, есть шанс. Теперь их двое, готовых остановить Амелию. Матвей обещал найти адвоката, хоть дело это и непростое. Не все горели желанием связываться с Ильей Фроловым. К тому же один из самых дорогих адвокатов города готов был защищать интересы мужа. Об этом Лера прекрасно помнила — как-то он обмолвился — поэтому решила пока особо ни на что не надеяться.

Постелила свежее белье на кровати и опустилась на нее. Ощупала взглядом знакомые стены, а в голове всплыли воспоминания. Когда-то даже подумать не могла, что Лия так предаст. Помнится, не раз устраивали в этой комнате «подушечные» бои, смеялись, а по ночам частенько делились своими мыслями.

Если бы кто-то сказал тогда, что собственная сестра отнимет у нее ребенка, она бы ни за что не поверила и рассмеялась этому человеку в лицо. Да, были обиды и недоразумения, но все как-то быстро забывалось, не оставалось надолго в памяти. Амелия находила тысячу оправданий, на нее невозможно было долго обижаться… Почему же она стала такой?

Лера знала, что родители всегда хотели одного ребенка. Мать не раз напоминала об этом. Они трепетно придумывали имя, скрупулезно планировали бюджет, с волнением скупали детские книги и вещи. А потом им сказали, что детей будет двое. И все пошло наперекосяк. Мать как-то оговорилась, что дело доходило до скандалов, не знали, что делать, потому что денег не хватало. Родилась Амелия и… Валерия. Имя ей придумали прямо в роддоме, подобрали наиболее созвучное. Родители честно старались любить обеих, но отец, уставший с работы, успевал провести время только с одной дочерью, да и маму на двоих не хватало. По рассказам, Лера росла спокойной, всегда могла себя чем-то занять, а Лия, наоборот, часто капризничала, плакала, требовала внимания. И получала его.