Полное собрание стихотворений - Сергей Есенин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А. М. Ремизову
На раздробленной ноге приковыляла,У норы свернулася в кольцо.Тонкой прошвой кровь отмежевалаНа снегу дремучее лицо.
Ей все бластился в колючем дыме выстрел,Колыхалася в глазах лесная топь.Из кустов косматый ветер взбыстрилИ рассыпал звонистую дробь.
Как желна, над нею мгла металась,Мокрый вечер липок был и ал.Голова тревожно подымалась,И язык на ране застывал.
Желтый хвост упал в метель пожаром,На губах – как прелая морковь…Пахло инеем и глиняным угаром,А в ощур сочилась тихо кровь.
1915
* * *За темной прядью перелесиц,В неколебимой синеве,Ягненочек кудрявый – месяцГуляет в голубой траве.
В затихшем озере с осокойБодаются его рога, —И кажется с тропы далекой —Вода качает берега.
А степь под пологом зеленымКадит черемуховый дымИ за долинами по склонамСвивает полымя над ним.
О сторона ковыльной пущи,Ты сердцу ровностью близка,Но и в твоей таится гущеСолончаковая тоска.
И ты, как я, в печальной требе,Забыв, кто друг тебе и враг,О розовом тоскуешь небеИ голубиных облаках.
Но и тебе из синей шириПугливо кажет темнотаИ кандалы твоей Сибири,И горб Уральского хребта.
1915– 1916
Стихотворения 1916 года
* * *Устал я жить в родном краюВ тоске по гречневым просторам,Покину хижину мою,Уйду бродягою и вором.
Пойду по белым кудрям дняИскать убогое жилище.И друг любимый на меняНаточит нож за голенище.
Весной и солнцем на лугуОбвита желтая дорога,И та, чье имя берегу,Меня прогонит от порога.
И вновь вернуся в отчий дом,Чужою радостью утешусь,В зеленый вечер под окномНа рукаве своем повешусь.
Седые вербы у плетняНежнее головы наклонят.И необмытого меняПод лай собачий похоронят.
А месяц будет плыть и плыть,Роняя весла по озерам…И Русь все так же будет жить,Плясать и плакать у забора.
1916
* * *За горами, за желтыми доламиПротянулась тропа деревень.Вижу лес и вечернее полымя,И обвитый крапивой плетень.
Там с утра над церковными главамиГолубеет небесный песок,И звенит придорожными травамиОт озер водяной ветерок.
Не за песни весны над равниноюДорога мне зеленая ширь —Полюбил я тоской журавлиноюНа высокой горе монастырь.
Каждый вечер, как синь затуманится,Как повиснет заря на мосту,Ты идешь, моя бедная странница,Поклониться любви и кресту.
Кроток дух монастырского жителя,Жадно слушаешь ты ектенью,Помолись перед ликом спасителяЗа погибшую душу мою.
1916
* * *Месяц рогом облако бодает,В голубой купается пыли.В эту ночь никто не отгадает,Отчего кричали журавли.
В эту ночь к зеленому затонуПрибегла она из тростника.Золотые космы по хитонуРазметала белая рука.
Прибегла, в ручей взглянула прыткий,Опустилась с болью на пенек.И в глазах завяли маргаритки,Как болотный гаснет огонек.
На рассвете с вьющимся туманомУплыла и скрылася вдали…И кивал ей месяц за курганом,В голубой купался пыли.
1916
* * *Опять раскинулся узорноНад белым полем багрянец,И заливается задорноНижегородский бубенец.
Под затуманенною дымкойТы кажешь девичью красу,И треплет ветер под косынкойРыжеволосую косу.
Дуга, раскалываясь, пляшет,То выныряя, то пропав,Не заворожит, не обмашетТвой разукрашенный рукав.
Уже давно мне стала снитьсяПолей малиновая ширь,Тебе – высокая светлица,А мне – далекий монастырь.
Там синь и полымя воздушнейИ легкодымней пелена.Я буду ласковый послушник,А ты – разгульная жена.
И знаю я, мы оба станемГрустить в упругой тишине:Я по тебе – в глухом тумане,А ты заплачешь обо мне.
Но и поняв, я не приемлюНи тихих ласк, ни глубины —Глаза, увидевшие землю,В иную землю влюблены.
1916
МЕЧТА(Из книги «Стихи о любви»)
1
В темной роще на зеленых еляхЗолотятся листья вялых ив.Выхожу я на высокий берег,Где покойно плещется залив.
Две луны, рога свои качая,Замутили желтым дымом зыбь.Гладь озер с травой не различая,Тихо плачет на болоте выпь.
В этом голосе обкошенного лугаСлышу я знакомый сердцу зов.Ты зовешь меня, моя подруга,Погрустить у сонных берегов.
Много лет я не был здесь и многоВстреч веселых видел и разлук,Но всегда хранил в себе я строгоНежный сгиб твоих туманных рук.
2
Тихий отрок, чувствующий кротко,Голубей целующий в уста, —Тонкий стан с медлительной походкойЯ любил в тебе, моя мечта.
Я бродил по городам и селам,Я искал тебя, где ты живешь,И со смехом, резвым и веселым,Часто ты меня манила в рожь.
За оградой монастырской кроясь,Я вошел однажды в белый храм:Синею водою солнце моясь,Свой орарь мне кинуло к ногам.
Я стоял, как инок, в блеске алом,Вдруг сдавила горло тишина…Ты вошла под черным покрываломИ, поникнув, стала у окна.
3
С паперти под колокол гудящийТы сходила в благовоньи свеч.И не мог я, ласково дрожащий,Не коснуться рук твоих и плеч.
Я хотел сказать тебе так много,Что томило душу с ранних пор,Но дымилась тихая дорогаВ незакатном полыме озер.
Ты взглянула тихо на долины,Где в траве ползла кудряво мгла…И упали редкие сединыС твоего увядшего чела…
Чуть бледнели складки от одежды,И, казалось в русле темных вод, —Уходя, жевал мои надеждыТвой беззубый, шамкающий рот.
4
Но недолго душу холод мучил.Как крыло, прильнув к ее ногам,Новый короб чувства я навьючилИ пошел по новым берегам.
Безо шва стянулась в сердце рана,Страсть погасла, и любовь прошла.Но опять пришла ты из туманаИ была красива и светла.
Ты шепнула, заслонясь рукою:«Посмотри же, как я молода.Это жизнь тебя пугала мною,Я же вся как воздух и вода».
В голосах обкошенного лугаСлышу я знакомый сердцу зов.Ты зовешь меня, моя подруга,Погрустить у сонных берегов.
1916
* * *Синее небо, цветная дуга,Тихо степные бегут берега,Тянется дым, у малиновых селСвадьба ворон облегла частокол.
Снова я вижу знакомый обрывС красною глиной и сучьями ив,Грезит над озером рыжий овес,Пахнет ромашкой и медом от ос.
Край мой! Любимая Русь и Мордва!Притчею мглы ты, как прежде, жива.Нежно под трепетом ангельских крылЗвонят кресты безымянных могил.
Многих ты, родина, ликом своимЖгла и томила по шахтам сырым.Много мечтает их, сильных и злых,Выкусить ягоды персей твоих.
Только я верю: не выжить тому,Кто разлюбил твой острог и тюрьму…Вечная правда и гомон лесовРадуют душу под звон кандалов.
1916
* * *Прощай, родная пуща,Прости, златой родник.Плывут и рвутся тучиО солнечный сошник.
Сияй ты, день погожий,А я хочу грустить.За голенищем ножикМне больше не носить.
Под брюхом жеребенкаВ глухую ночь не спатьИ радостию звонкойЛесов не оглашать.
И не избегнуть бури,Не миновать утрат,Чтоб прозвенеть в лазуриКольцом незримых врат.
1916
* * *Слушай, поганое сердце,Сердце собачье мое.Я на тебя, как на вора,Спрятал в руках лезвие.
Рано ли, поздно всажу яВ ребра холодную сталь.Нет, не могу я стремитьсяВ вечную сгнившую даль.
Пусть поглупее болтают,Что их загрызла мета;Если и есть что на свете —Это одна пустота.
3 июля 1916
* * *Мальвине Мироновне – С. Есенин
В глазах пески зеленыеИ облака.По кружеву крапленомуСкользит рука.То близкая, то дальняя,И так всегда.Судьба ее печальная —Моя беда.9 июля 1916
* * *Небо сметаной обмазано,Месяц как сырный кусок.Только не с пищею связаноСердце, больной уголок.
Хочется есть, да не этого,Что так шуршит на зубу.Жду я веселого, светлого,Как молодую судьбу.
Жгуче желания множатДушу больную мою,Но и на гроб мне положатС квасом крутую кутью.
9 июля 1916
ИСУС МЛАДЕНЕЦСобрала ПречистаяЖуравлей с синицамиВ храме:
«Пойте, веселитесяИ за всех молитесяС нами!»
Молятся с поклонамиЗа судьбу греховную,За нашу;
А маленький Боженька,Подобравши ноженьки,Ест кашу.
Подошла синица,Бедовая птица,Попросила:
«Я Тебе, Боженька,Притомив ноженьки,Молилась».
Журавль и скажи враз:«Тебе и кормить нас,Коль создал».
А Боженька нашПоделил им кашуИ отдал.
В золоченой хатеСмотрит Божья МатиВ небо.
А сыночек маленькийПросит на завалинкеХлеба.
Позвала ПречистаяЖуравлей с синицами,Сказала:
«Приносите, птицы,Хлеба и пшеницыНе мало».
Замешкались птицы —Журавли, синицы —Дождь прочат.
А Боженька в хатеВсе теребит Мати,Есть хочет.
Вышла БогородицаВ поле, за околицу,Кличет.
Только ветер по полю,Словно кони, топает,Свищет.
Боженька МаленькийПлакал на завалинкеОт горя.
Плакал, обливаясь…Прилетал тут аистБелоперый.
Взял он осторожненькоКрасным клювом Боженьку,Умчался.
И Господь на елочке,В аистовом гнездышке,Качался.
Ворочалась к хатеПречистая Мати —Сына нету.
Собрала котомкуИ пошла сторонкойПо свету.
Шла, несла не мало,Наконец сыскалаВ лесочке:
На спине катаетсяУ Белого аистаСыночек.
Позвала ПречистаяЖуравлей с синицами,Сказала:
«На вечное времяСобирайте семяНе мало.
А Белому аисту,Что с Богом катаетсяМеж веток,
Носить на завалинкиСинеглазых маленькихДеток».
1916
* * *В багровом зареве закат шипуч и пенен,Березки белые горят в своих венцах.Приветствует мой стих младых царевенИ кротость юную в их ласковых сердцах.
Где тени бледные и горестные муки,Они тому, кто шел страдать за нас,Протягивают царственные руки,Благословляя их к грядущей жизни час.
На ложе белом, в ярком блеске света,Рыдает тот, чью жизнь хотят вернуть…И вздрагивают стены лазаретаОт жалости, что им сжимает грудь.
Все ближе тянет их рукой неодолимойТуда, где скорбь кладет печать на лбу.О, помолись, святая Магдалина,За их судьбу.
1916
* * *Без шапки, с лыковой котомкой,Стирая пот свой, как елей,Бреду дубравною сторонкойПод тихий шелест тополей.
Иду, застегнутый веревкой,Сажусь под копны на лужок.На мне дырявая поддевка,А поводырь мой – подожок.
Пою я стих о светлом рае,Довольный мыслью, что живу,И крохи сочные бросаюЛесным камашкам на траву.
По лопуху промяты стежки,Вдали озерный купорос,Цепляюсь в клейкие сережкиОбвисших до земли берез.
И по кустам межи соседней,Под возглашенья гулких сов,Внимаю, словно за обедней,Молебну птичьих голосов.
1916
* * *День ушел, убавилась черта,Я опять подвинулся к уходу.Легким взмахом белого перстаТайны лет я разрезаю воду.
В голубой струе моей судьбыНакипи холодной бьется пена,И кладет печать немого пленаСкладку новую у сморщенной губы.
С каждым днем я становлюсь чужимИ себе, и жизнь кому велела.Где-то в поле чистом, у межи,Оторвал я тень свою от тела.
Неодетая она ушла,Взяв мои изогнутые плечи.Где-нибудь она теперь далечеИ другого нежно обняла.
Может быть, склоняяся к нему,Про меня она совсем забылаИ, вперившись в призрачную тьму,Складки губ и рта переменила.
Но живет по звуку прежних лет,Что, как эхо, бродит за горами.Я целую синими губамиЧерной тенью тиснутый портрет.
1916
* * *Я снова здесь, в семье родной,Мой край, задумчивый и нежный!Кудрявый сумрак за горойРукою машет белоснежной.
Седины пасмурного дняПлывут всклокоченные мимо,И грусть вечерняя меняВолнует непреодолимо.
Над куполом церковных главТень от зари упала ниже.О други игрищ и забав,Уж я вас больше не увижу!
В забвенье канули года,Вослед и вы ушли куда-то.И лишь по-прежнему водаШумит за мельницей крылатой.
И часто я в вечерней мгле,Под звон надломленной осоки,Молюсь дымящейся землеО невозвратных и далеких.
1916
* * *В зеленой церкви за горой,Где вербы четки уронили,Я поминаю просфоройМладой весны младые были.
А ты, склонившаяся ниц,Передо мной стоишь незримо,Шелка опущенных ресницКолышут крылья херувима.
Не омрачен твой белый рокТвоей застывшею порою,Все тот же розовый платокЗатянут смуглою рукою.
Все тот же вздох упруго жметТвои надломленные плечиО том, кто за морем живетИ кто от родины далече.
И все тягуче память дняПеред пристойным ликом жизни.О, помолись и за меня,За бесприютного в отчизне.
Июнь 1916Константиново
* * *Даль подернулась туманом,Чешет тучи лунный гребень.Красный вечер за куканомРасстелил кудрявый бредень.
Под окном от скользких вётелПерепёльи звоны ветра.Тихий сумрак, ангел теплый,Напоен нездешним светом.
Сон избы легко и ровноХлебным духом сеет притчи.На сухой соломе в дровняхСлаще мёда пот мужичий.
Чей-то мягкий лих за лесом,Пахнет вишнями и мохом…Друг, товарищ и ровесник,Помолись коровьим вздохам.
Июнь 1916
* * *Не бродить, не мять в кустах багряныхЛебеды и не искать следа.Со снопом волос твоих овсяныхОтоснилась ты мне навсегда.
С алым соком ягоды на коже,Нежная, красивая, былаНа закат ты розовый похожаИ, как снег, лучиста и светла.
Зерна глаз твоих осыпались, завяли,Имя тонкое растаяло, как звук,Но остался в складках смятой шалиЗапах меда от невинных рук.
В тихий час, когда заря на крыше,Как котенок, моет лапкой рот,Говор кроткий о тебе я слышуВодяных поющих с ветром сот.
Пусть порой мне шепчет синий вечер,Что была ты песня и мечта,Все ж, кто выдумал твой гибкий стан и плечи —К светлой тайне приложил уста.
Не бродить, не мять в кустах багряныхЛебеды и не искать следа.Со снопом волос твоих овсяныхОтоснилась ты мне навсегда.
1916
* * *О красном вечере задумалась дорога,Кусты рябин туманней глубины.Изба-старуха челюстью порогаЖует пахучий мякиш тишины.
Осенний холод ласково и кроткоКрадется мглой к овсяному двору;Сквозь синь стекла желтоволосый отрокЛучит глаза на галочью игру.
Обняв трубу, сверкает по поветиЗола зеленая из розовой печи.Кого-то нет, и тонкогубый ветерО ком-то шепчет, сгинувшем в ночи.
Кому-то пятками уже не мять по рощамЩербленый лист и золото травы.Тягучий вздох, ныряя звоном тощим,Целует клюв нахохленной совы.
Все гуще хмарь, в хлеву покой и дрема,Дорога белая узорит скользкий ров…И нежно охает ячменная солома,Свисая с губ кивающих коров.
1916
ГОЛУБЕНЬВ прозрачном холоде заголубели долы,Отчетлив стук подкованных копыт,Трава поблекшая в расстеленные полыСбирает медь с обветренных ракит.
С пустых лощин ползет дугою тощейСырой туман, курчаво свившись в мох,И вечер, свесившись над речкою, полощетВодою белой пальцы синих ног.
*
Осенним холодом расцвечены надежды,Бредет мой конь, как тихая судьба,И ловит край махающей одеждыЕго чуть мокрая буланая губа.
В дорогу дальнюю, не к битве, не к покою,Влекут меня незримые следы,Погаснет день, мелькнув пятой златою,И в короб лет улягутся труды.
*
Сыпучей ржавчиной краснеют по дорогеХолмы плешивые и слегшийся песок,И пляшет сумрак в галочьей тревоге,Согнув луну в пастушеский рожок.
Молочный дым качает ветром села,Но ветра нет, есть только легкий звон.И дремлет Русь в тоске своей веселой,Вцепивши руки в желтый крутосклон.
*
Манит ночлег, недалеко до хаты,Укропом вялым пахнет огород.На грядки серые капусты волноватойРожок луны по капле масло льет.
Тянусь к теплу, вдыхаю мягкость хлебаИ с хруптом мысленно кусаю огурцы,За ровной гладью вздрогнувшее небоВыводит облако из стойла под уздцы.
*
Ночлег, ночлег, мне издавна знакомаТвоя попутная разымчивость в крови,Хозяйка спит, а свежая соломаПримята ляжками вдовеющей любви.
Уже светает, краской тараканьейОбведена божница по углу,Но мелкий дождь своей молитвой раннейЕще стучит по мутному стеклу.
*
Опять передо мною голубое поле,Качают лужи солнца рдяный лик.Иные в сердце радости и боли,И новый говор липнет на язык.
Водою зыбкой стынет синь во взорах,Бредет мой конь, откинув удила,И горстью смуглою листвы последний ворохКидает ветер вслед из подола.
1916
* * *Запели тесаные дроги,Бегут равнины и кусты.Опять часовни на дорогеИ поминальные кресты.
Опять я теплой грустью боленОт овсяного ветерка.И на известку колоколенНевольно крестится рука.
О Русь – малиновое полеИ синь, упавшая в реку, —Люблю до радости и болиТвою озерную тоску.
Холодной скорби не измерить,Ты на туманном берегу.Но не любить тебя, не верить —Я научиться не могу.
И не отдам я эти цепи,И не расстанусь с долгим сном,Когда звенят родные степиМолитвословным ковылем.
1916
* * *Пушистый звон и руга,И камень под крестом.Стегает злая вьюгаРасщелканным кнутом.
Шаманит лес-кудесникПро черную судьбу.Лежишь ты, мой ровесник,В нетесаном гробу.
Пусть снова финский ножикКровавит свой клинок,Тебя не потревожитНи пеший, ни ездок.
И только с перелесицСквозь облачный тулупСлезу обронит месяцНа мой завялый труп.
1916—1917
* * *О товарищах веселых,О полях посеребренныхЗагрустила, словно голубь,Радость лет уединенных.
Ловит память тонким клювомПервый снег и первопуток.В санках озера над лугомЗапоздалый окрик уток.
Под окном от скользких елейТень протягивает руки.Тихих вод парагуш квелыйКурит люльку на излуке.
Легким дымом и дальним пожнямШлет поклон день ласк и вишен.Запах трав от бабьей кожиНа губах моих я слышу.
Мир вам, рощи, луг и липы,Литии медовый ладан!Все приявшему с улыбкойНичего от вас не надо.
1916
* * *Весна на радость не похожа,И не от солнца желт песок.Твоя обветренная кожаЛучила гречневый пушок.
У голубого водопояНа шишкоперой лебедеМы поклялись, что будем двоеИ не расстанемся нигде.
Кадила темь, и вечер тощийСвивался в огненной резьбе,Я проводил тебя до рощи,К твоей родительской избе.
И долго-долго в дреме зыбкойЯ оторвать не мог лица,Когда ты с ласковой улыбкойМахал мне шапкою с крыльца.
1916
* * *Еще не высох дождь вчерашний —В траве зеленая вода!Тоскуют брошенные пашни,И вянет, вянет лебеда.
Брожу по улицам и лужам,Осенний день пуглив и дик.И в каждом встретившемся мужеХочу постичь твой милый лик.
Ты все загадочней и крашеГлядишь в неясные края.О, для тебя лишь счастье нашеИ дружба верная моя.
И если смерть по Божьей волеСмежит глаза твои рукой,Клянусь, что тенью в чистом полеПойду за смертью и тобой.
1916
* * *На память Мише Мурашеву
