Дзэн и искусство езды на попутках - Дмитрий Александрович Давыдов

мазута и соляры. Видимо автослесарь. Вздыхаю. Хочется кушать. Смотрю на кафе через дорогу, откуда тянется характерный дымок. Сглатываю слюну. Надо достать орехи, перекусить. Ковыряю языком в дырке, где недавно была пломба. Слесарь идет обратно.

– Никто не берет? – говорит он, оголяя белые зубы на черном от сажи лице.

Киваю и пожимаю плечами.

Достаю орехи: расстегиваю молнию бокового кармана, развязываю пакет – и тут с разгона тормозит красная Мазда. Блин! Впопыхах все сворачиваю и ковыляю к машине. Вот почему не подъехать задним ходом!

Закидываю рюкзак в багажник и сажусь.

Парень едет до самого Красноярска. Едем быстро, стрелка ложится ниже 140 км/ч. Пьет колу, предлагает мне, вежливо отказываюсь. Членовредительством не занимаюсь.

– Ну попей тогда морса, – говорит он, – у себя там в кармане возьми.

Беру пластиковую бутылку с кислотно-розовой жидкостью. Открываю, протяжно шипит словно газировка. В воздухе пахнуло сладкой брагой. Пью, остается пивное послевкусие.

– Ну как? – спрашивает он, – я на разлив взял.

– Понятно тогда, отчего такой специфический вкус.

Он смеется.

Как у вас там в Питере по тачкам? Есть нормальные? – говорит он, – у нас в Красноярске живет знаменитый гонщик, – он назвал фамилию и имя, которые я впервые слышу, – он мастер в дрифте. Ездил даже в Японию на чемпионат.

На перекрестке промчался мотоциклист на спортивном байке. Без экипировки только в шлеме.

– Дилетант! Серьезный мотогонщик не выезжает без защиты, – говорит парень, – я однажды ехал ночью с другом, видим, на дороге лежит балка, как труба, поперек проезжей части, а дальше разбитый вдребезги мотоцикл и скорая. Остановились, оттуда на носилках уносят человека в полусознании. Он все ворочался и стонал. Ниже колен у него ободранные ошметки. Это пассажир, водителя мы не застали. Когда уезжали оттуда, фельдшеры искали оторванные ноги. Позже показывали этот случай по новостям. Водитель жив, но получил травму позвоночника. Теперь на коляске ездит.

Проезжаем морщинистые терриконы и крупный завод с множеством дымящих труб. Промышленный пейзаж завораживает видом власти над природой, эдакий укротитель и завоеватель. Но и отталкивает, навевая страх перед содеянным и невозвратным. Тыкаю пальцем.

– Да, добывают горный минерал, – говорит парень, – очень дорого, и производство очень вредное для окружающей среды.

Разговаривает по телефону, договаривается о встрече.

– Немного не довезу тебя до Красноярска, – говорит он, – километров пятьдесят.

– О, пустяки. Тем более мне в сам город и ненужно.

Останавливается, прощаемся. Достаю рюкзак из багажника и дальше на поиски попутки.

Вот уж не помню, кто меня подобрал, но следующие два с половиной часа я проклинал все на свете. Машина ехала в сам Красноярск. Я попросил подвезти до объездной. Так и сделали. На въезде в город распласталась неуклюжая развязка. Дорога на объездную шла то в горку, то в спуск. Обочины нет никакой, более того, дорога впритык огорожена железным отбойником.

Немного прошел и остановился попытать счастье хотя бы полчасика. Вдруг кто остановится. Голосую я на сточной канаве, рядом выезд с поворота, а за мной длинный подъем через мост. Естественно все разгоняются, тем более грузовики. Если кто меня видит, успевают только развести руками.

Проходит 29 минут. Психую. Беру на плечи рюкзак и устремляюсь в долгий подъем. Прохожу мимо поля, где игриво скачут и пасутся лошади. Рыже-коричневые, молочно-белые пегие, иссиня-черные. На одной гарцует наездник.

Минут через сорок утомленный трудным путем забираюсь на горку. Здесь дорога прямая и ровная. Обочина более или менее приемлема без ограждения. Голосую, практически сразу останавливается Киа Соул.

– Я тебя немного провезу, – говорит мужчина в кепке, – но здесь место совсем неудачное, а там будет получше. Я как-то однажды подвозил двух девушек, а они путешествуют вчетвером, параллельно с ними добираются еще девушка и парень. Так я как раз их к тем ребятам и высадил.

Останавливается на съезде.

– Вот и приехали! – говорит он.

Выхожу.

Место не так уж и отличается. Нормальной обочины нет, дорога идет на спуск. Из плюсов только дополнительный выезд из города. Значит машин больше. И правда, меня сразу же подобрали.

Километров 30 меня провез седой мужчина за внедорожником Тойота. И благо меня высадили на отличном месте с широкой обочиной.

Время близится к ночи. На часах девять вечера. Лучший вариант – добраться до Канска. Но и так уже хорошо: от Красноярска отъехал. Как темнеет, поток машин сокращается. Стою себе, напеваю песни: «Женщина, не танцую! Женщина, я не танцую! Хватит улыбаться…» Тьфу ты черт, привязалась…

Время от времени поднимаю руку в поисках попутного ветра. Через полчаса останавливается УАЗ Патриот пикап. За рулем тучный громила в спортивном костюме.

– Куда тебе? – говорит он низким охрипшим голосом.

– В сторону Канска.

Кивает в знак одобрения.

– А мешок куда? – спрашиваю я.

– Кидай в кузов.

Небрежно закидываю и лезу в салон. Хлопок двери, трогаемся.

Водитель не то чтобы толстый, скорее похож на пауэрлифтера. Голова наголо выбрита под станок. Сзади на шее складки, как у шарпея. Глаза темно-карие, взгляд хищно поблескивал. Всякий раз, как он говорил или улыбался, спереди рта красовался золотой зуб. Над задними сиденьями болталась вешалка с рубашкой и пиджаком. На зеркале висела бирка с его фотографией, где из всех слов разобрал только: «ДЕПУТАТ». Рядом с рычагом КПП лежит пачка презервативов. Хм… я в замешательстве. В салоне воняет рыбой и кислым потом. Запах невыносим, поэтому нос держу у раскрытого окна.

– Чем вы занимаетесь? – спрашиваю я.

– Меня сейчас на должность поставили в ДОСААФ, – прохрипел водитель.

Сдвигаю брови и морщиню лоб. Что это? Что-то знакомое.

– А напомните, что это?

– Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту, – с недовольной ухмылкой, тщательно выговаривая каждое слово, расшифровал он.

– А-а-а… это то место, где учат школьников вождению и прыгают с парашютом?

Он утвердительно кивнул.

– Так их же практически не осталось? – говорю я.

– Так-то да. Их мало, но они еще держат существование. Но в условиях нашей экономики, все к этому и идет. Какая у нас система экономики? Рыночная система! А какую прибыль может принести ДОСААФ? Из бюджета финансирования на нас не полагается, а если и так, то его явно мало для обеспечения работы.

– А мы можем остановиться где-нибудь на заправке? А то у меня воды не осталось.

– Обязательно заедем. А ты чем занимаешься?

– По большей части работал в ресторане. Начал официантом, закончил админом. Но сейчас там не работаю, поэтому как закончится отпуск, буду бороздить океан трудового рынка.

– А отчего ушел?

– Надоело. На управленца учился, управленцем и работал. Стоит это все в горле. Ведь как с людьми надо обращаться, только авторитарными методами. Снисхождение к ним