Альпинист. Книга 1 (СИ) - Волков Тим

— Вот и хорошо. Нам нужно серьезно с ним поговорить.

Глава 6

Шанс

— Андрей! — позвала мать.

В ее голосе звенел страх.

Я и сам был растерян, не понимая, по какому поводу ко мне пришли.

В голове начали рождаться странные теории, одна причудливей другой.

А что, если все это — какой-то дикий эксперимент? Например, посмотреть, как поведет себя человеческая психика, если ее поместить в такие необычнее условия? Вдруг где-нибудь в застенках правительственных лабораторий готовят уже первый опытный образец машины времени? Сразу сажать туда людей нельзя — неизвестно, что будет. Сначала испытания провести нужно.

Вот они и создали подобие виртуальной реальности, с полным погружение в СССР. А что, вполне сносная теория. И все объясняет. Например, что взяли именно меня, а не кого-то другого. Я ведь пенсионер, человек старый, пожил свое. Если что случись со мной — не жалко.

Только вот я согласия на это не давал!

А пришли видимо те, кто этот эксперимент и затеял. Хотят в щадящем режиме вывести меня обратно в мое время. Увидели, что адаптировался дед, уже и работу нашел, и в школе успел подраться. Нормально, значит, прошло все. жизнеспособный.

Нет, в это вериться не хотелось. Ерунда какая-то, виртуальная реальность, машина времени… Ведь настоящее все!

Я даже провел по стенам рукой, ощущая их шероховатость, холод бетона. Нет, тут что-то другое, менее фантастическое. Может, еще хотят спросить про падение с третьего этажа? Ведь намекал инспектор про то, что выглядит моя история, мягко говоря, глупо. А если трезво оценить, то вполне мои действия похожи на неудавшуюся попытку кражи.

Ага, значит нужно быть готовым к беседе на эту тему.

— Андрей, тут к тебе пришли, — вновь позвала мать.

Вытерев руки о полотенце, я вышел в коридор. Там меня ждал человек в форме.

— Здравствуйте, — поздоровался я, стараясь держаться как можно уверенней, не выдавая волнения.

— Андрей Герасимов? — спросил мужчина.

Я кивнул.

— А я по поводу сегодняшнего инцидента, — произнес гость, начиная листать бумаги в руках.

— Какого инцидента? — опередила меня мать с вопросом.

— Так пусть сам и расскажет, — усмехнулся милиционер.

Мать перевела взгляд на меня, а я лишь мог моргать, абсолютно сбитый с толку.

— Безобразничает ваш сын, — за меня ответил гость. — Ведет себя плохо. Вот, с одноклассником подрался.

Он вытащил бумагу, прочитал:

— С Романом Костаревым.

— Он мне не одноклассник!

— Ну какая разница? — пожал плечами милиционер. — Подрался ведь?

Я не нашелся что ответить.

— Андрей? — в голосе матери уже не было тревоги, начала позвякивать ярость. — Это что еще за новости?

— Да он первый начал…

— Первый начал, — передразнив, перебил меня милиционер. — Так всегда все говорят. А звоночек поступил. Вот пришел к вам разбираться.

Теперь стало понятно кто такой этот Костарев. Действительно, зловонная куча, которую лучше бы мне обойти стороной. А теперь столько вони.

Мать заохала — сын преступник. Пришлось долго и обстоятельно объяснять обоим, что в этой потасовке виноват не я. Помог жизненный опыт и долгие вечерние просмотры шоу «Час суда». Я рассказал всю правду, но преподнес это в выгодном для себя свете. Милиционер, слушавший меня, кивнул и лишь многозначительно протянул:

— Однако.

— Так что это была вынужденная самозащита. В противном случае меня бы этот Костарев со своими дружками покалечил бы.

— М-да, парень, — почесал затылок милиционер. — Ты давай, аккуратней. Я объяснительную конечно с твоих слов напишу, но имей ввиду — у Костарева отец партийный работник… В общем, не лезь ты к нему. Вместо того, чтобы ограничится беседой с учителем и директором, он уже моему начальнику позвонил, нужные слова сказал. Мне велено было со всей тщательностью разобраться. Я уже разобрался, общий смысл понял вашего конфликта. Но имей ввиду, вопрос еще не закрыт. Понял?

Я кивнул. От чего же понять? Понятно.

Мать вновь заохала. Пришлось ее успокаивать.

— Вы поймите, он ведь без отца растет, — начала она, но милиционер перебил ее.

— Погиб отец? — хмуро спросил гость.

Мать вздохнула, махнула рукой.

— Можно и так сказать.

— Ладно, я предупредил.

И сурово глянув на меня, ушел.

— Ты что, совсем рехнулся⁈ — нахмурилась мать. — Чего творишь?

— Я же объяснил все…

— Это все твой клуб путешественников! До добра не доведет! Я сказала тебе, чтобы ты завязывал с этой ерундой.

— Не ерунда это! — произнес я, внезапно разозлившись.

Мне стало обидно, что единственное, что есть у меня сейчас, что дает мне опору, не давая сойти с ума в старом-новом мире, назвали ерундой. Это никакая не ерунда.

— Андрей, да ты пойми. Я же как лучше хочу.

Хотелось выругаться, но я сдержался. Понимал ее, я ведь и сам недавно был ее возраста. Она и в самом деле хочет как лучше. Только вот ничего не понимает.

— Все будет нормально, — пробурчал я. — Давай отдыхать, завтра рано вставать.

— Куда? — удивилась мать.

— На работу. Нам обоим. Я ведь теперь работаю.

Проснулся я первым. Заправил кровать, сделал зарядку. Как же хорошо чувствовать новое тело, молодое, гибкое! Эх, еще бы кофе выпить, но кофе не оказалось. Только чай «Грузинский». Заварить его удалось с трудом — не мог понять, сколько сыпать. Пары больших ложек, какие я привык, не хватило — чай получился бледным. Ладно, и так сойдет.

Пожарил яичницу. Достал из холодильника плавленый сырок «Дружба».

Вскоре встала мать, и мы вдвоем с аппетитом умяли все. Все время, пока ели, мать говорила про работу — к кому следует подойти, о чем сказать, как вести себя, не надсадиться и прочее. Я слушал молча, почти в пол уха. О том, как устраиваться на работу я знал и без нее, а потому наслаждался завтраком.

Потом, помыв посуду, принялся собираться.

Путь до гастронома «Салют» был не прост. Я понятия не имел, где он находится. Но помогли прохожие. Я спросил у нескольких людей путь и вскоре вышел на Третью улицу, где и располагался нужный мне гастроном.

Магазин занимал все первые этажи пятиэтажки. Стеклянные витрины были до блеска отполированы, и сквозь них проглядывались прилавки. Особым разнообразием там и не пахло. Все скромно и серо. Но голых полок видно не было.

Я зашел внутрь.

— Мы еще закрыты, молодой человек, — сказала продавщица, что-то высчитывая на бумажке и отстукивая круглыми костяшками на огромных засаленных счетах.

— Я на работу устраиваться, — сказал я. И добавил: — Я от Софьи Михайловны.

Продавщица подняла на меня взгляд, улыбнулась. Сразу изменилась в лице, став добрее, приветливей.

— Так ты Андрей?

— Да.

— Проходи. Про тебя уже сказали. Давай, вон там подсобка есть, там Петрович. Он все объяснит.

Я двинул по темному коридору. Заглянул в одну дверь, вторую, третью. Но ничего, кроме коробок с луковой шелухой не увидел. И только в самом конце обнаружил небольшой темный закуток, где запах лука резко менялся на крепкий аромат солярки. Заглянул туда, увидел мужичка, худого, небритого, страдающего с похмелья.

Тяжело вздыхая, он пил из стеклянной бутылки кефир.

— Здравствуйте! — бодро сказал я, заходя внутрь.

— Ты кто такой? — спросил мужичок, осмотрев меня мутным взглядом.

Я тоже хотел адресовать ему этот вопрос, но сдержался. Терпеливо представился:

— Я — Андрей. На работу пришел.

— На работу? — нахмурился тот. — На какую еще работу ты пришел, ек-макарек?

— Разнорабочим.

— А как же я? — окончательно растерялся мужичок.

Такой ответ он явно не ожидал услышать.

— Про вас не знаю, — ответил я.

— А кто знает, ек-макарек?

— Наверное, Софья Михайловна.

Я не знал, сколько еще мог продолжаться этот странный наш диалог, если бы не грузная женщина, вошедшая в подсобку.