Почему это страшно - Алексей Чертков

Родька ломает голову, как избавиться от этого креста. Бросить нельзя. После школы бабка обязательно заглянет под рубаху. В карман положить — выпадет. Лучше всего, решает Родька, в щель куда припрятать, а на обратном пути надеть, честь честью явиться перед бабкой. Так Родька обманул бабку, обманул своего дружка Ваську Орехова. Незаметно, сам того не желая, пионер Родька Гуляев стал лжецом. Он учится хитрить, двоедушничать. Иначе и быть не может. Дома он должен изображать верующего, выполнять различные церковные обряды. А в школе отвечать урок, как написано в учебниках, как объяснял ему учитель, как есть на самом деле.

Родька — герой литературного произведения.

А вот какой случай был со мной. Когда я учился в школе, историю у нас преподавала Мария Ивановна.

Однажды — дело было в десятом классе — Мария Ивановна подзывает меня после урока:

— Алеша, мне нужно серьезно поговорить с тобой. Мы пошли по длинному школьному коридору.

— Алеша, — пристально глядя на меня, сказала учительница, — я узнала, что ты… веришь в бога?

Признаться, я никак не ожидал, что разговор будет именно об этом.

Я действительно верил в бога. Но как сказать об этом учительнице? Я знал, что Мария Ивановна неверующая, коммунистка. Значит, она начнет меня ругать или уговаривать, а это еще хуже.

— Мария Ивановна, вы не ошиблись, я верю в бога, — твердо ответил я. Хитрить я не хотел.

— Жалко мне тебя, Алексей, — тихо проговорила учительница.

— Почему? — со злостью спросил я. — Жалеть меня нечего. Что плохого в моей вере? До меня тысячи лет люди верили, ходили в церковь, молились, а разве они плохими были? Или взять меня. Чем я хуже других ребят, оттого что верю? Учусь хорошо, уроки отвечаю, а чем занят в свободное время — мое дело, никого это не касается! Другие ребята футбол гоняют, а я в церковь иду. Мне так нравится.

— Плохо уже то, что религия тебя лгать учит!

— Простите, Мария Ивановна, она этому не учит!

— Погоди… Вы дарвинизм изучали?

— Да. В прошлом году.

— А какая у тебя отметка по этому предмету?

— Пятерка.

— Прекрасно. Значит, дарвинизм ты знаешь хорошо. Скажи мне, пожалуйста, от кого произошел человек?

— Дарвин пишет, что человек произошел из животного мира путем эволюции. Ближайшими же предками его являются человекообразные обезьяны…

— Так. А сразу ли появились на свет все животные, сотни тысяч видов живых существ, или постепенно?

— Наука утверждает, что сразу произойти все роды и виды живых существ не могли. Они развивались постепенно.

— И по сей день развиваются?

— Наука говорит, что да.

— Ты мне все время отвечаешь: «Дарвин… дарвинизм… наука говорят…» Разве существуют другие мнения?

— В библии сказано иначе.

— А как там сказано?

— Священное писание говорит, что бог создал всех животных. И все растения создал бог, а человека сотворил по своему образу и подобию.

— Сразу?

— Да.

— А человека как он создал?

— Взял глину, вылепил фигуру человека, вдунул в него душу, и человек ожил.

— Теперь скажи мне, только по совести, Алеша, неужели ты веришь во всю эту чепуху?

Мне показалось очень обидным, что учительница назвала чепухой то, что тогда было для меня свято, и я с жаром воскликнул:

— Да, верю! Верил, верю и буду верить до конца жизни!

— Ну что ж. Ты взрослый человек и понимаешь, что насильно заставить тебя не верить я не могу. Да и не собираюсь. Рано или поздно ты сам поймешь, что религия обманывает людей, как это уже поняли миллионы. А разговор этот я вела вот к чему. Религия приучила тебя лгать, лицемерить, говорить не то, что думаешь. Началось это с малого: на уроке ты отвечал одно, а думал другое. Кончиться же это может тем, что вся твоя жизнь будет лицемерной, двоедушной…

Ох, как права была старая учительница! К сожалению, это я понял не сразу, а значительно позже.

Для того чтобы оценить человека и его поступки, должны существовать правила: что хорошо и что плохо, что можно делать и чего нельзя.

Такие правила существуют. В нашем обществе это законы, принятые государством. Это моральный кодекс строителя коммунизма. И, наконец, неписаные традиции нашего общества. Они регулируют жизнь человека, указывают ему тот путь, по которому он должен идти.

Имеет свои нравственные законы и религия. Они выражены в заповедях, которые церковь пытается выдать за предписания самого бога. Суть этих заповедей как раз совершенно противоположна нашим нравственным законам. Посуди сам.

XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза принял величественную Программу построения коммунизма. Он провозгласил: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!»

Для чего строится коммунистическое общество, о котором мечтали лучшие умы человечества и в котором предстоит жить тебе и твоим сверстникам?

Коротко на это можно ответить так: для того чтобы все люди были счастливы, в изобилии имели все необходимое для жизни, имели материальные и духовные блага.

Где будет построен коммунизм?

Не на небе, а здесь, на земле. Это значит, что люди на земле в этой, а не в той жизни найдут свое счастье.

А религия учит иначе: на земле человек никогда не может и не должен быть счастлив. Счастье возможно только на том свете.

Какое разительное противоречие!

Коммунисты стремятся построить и обязательно построят счастливую жизнь на земле именно потому, что нет никакого загробного мира. Обещать блаженную жизнь на небе — значит обманывать людей. Ее нет и быть не может. Человек живет один раз и живет на земле.

Религия же призывает верующих: «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви отчей», то есть того, кто любит мир, не любит бог.

Значит, верующий человек не должен любить ни нашей прекрасной земли, ни родины, ни людей, ибо все это мир, ипритом мир «греховный». Человек не должен изменять природу, строить города, заводы, электростанции, машины, ибо все это мир, который надо ненавидеть, презирать, от которого надо бежать.

Теперь тебе станет понятно, почему некоторые люди раньше — а кое-кто и сейчас — уходили в монастыри, в леса и пустыни и становились монахами-отшельниками.

Таких отшельников в наши дни единицы. Но представь себе, они еще есть. Несколько лет назад журналист А. Шамаро встретил таких отшельников. Когда он вошел в избу, увидел, что изба была разделена дощатыми перегородками. При входе просторная горница с большой глинобитной печью — трапезная. Посредине нее на скрещенных подпорках столы, сбитые из таких же грубоотесанных досок, а вдоль стен приземистые лавки из толстых плах.

Отец Симеон — так звали главного монаха — прошел в соседнюю комнату и опустился на колени. Здесь не было никакой мебели, за исключением треугольного столика, прибитого в восточном углу. На нем лежали богослужебные книги. Восточная стена от потолка до полу была сплошь увешана иконами.

Старик шептал молитву, осеняя себя крестным знамением, и клал земные поклоны. Зловещим предзнаменованием показался ему маленький самолет, пролетевший по небу. Он молил бога уберечь от антихриста их, таежных монахов-пустынников.

Вскоре вошли и другие отшельники. Все они были похожи друг на друга: нечесаные бороды, слипшиеся от пота и многолетней грязи, свисали космами. Замызганные рубахи и порты из домотканого холста, на ногах самодельные бродни из толстой сохатины, смазанные дегтем.

Малейшая забота о чистоте тела считалась большим грехом, сатанинским соблазном. Избы, где жили отшельники, были внутри черными от копоти и грязи…

— По нашему обряду, — внушал наставник, — как родится мужчина, так до дня смерти его не бреют, не стригут. И мыться совсем нельзя. Разве только дождик помочит — это от господа… Насекомых тоже нельзя бить, они божье испытание, посланы наше тело точить…

В пустыннических избушках кишело несметное количество насекомых — тараканов, клопов, блох. Когда вши вконец заедали монаха, он осмеливался снять с себя холщовую, ни разу не стиранную рубаху и потрясти ее над костром. Насекомые снопом искр сгорали над огнем.

Трудно представить, что эти люди живут в XX веке!

Какие же злые силы загнали их в дикую, непроходимую тайгу? Кто сделал их непохожими на людей?

Загнала их вера в бога, желание жить «по евангелию», стремление отрешиться от «мира и всего, что в мире».

В этом религия видит главную добродетель. Для религии не имеет никакого значения, приносит человек пользу людям или нет. Он должен спасать свою душу. Так делали все «великие святые». Церковь до сих пор прославляет их за «подвиги» во славу бога, учит верующих во всем подражать им. В церковных книгах рассказывается, как один святой, Симеон-столпник, восемьдесят лет простоял на столбе, предаваясь молитвам, и тем несказанно угодил богу.