Похороны чародея - Ким Хантер

Пасть дракона распахнулась, и он повторил те же слова.

Солдат не двинулся с места, расслабленно откинувшись на локтях.

— Спокойно, парни. Подкиньте ему парочку шматков мяса. Поест — улетит.

С некоторым недоверием и неуверенностью в движениях Гидо наклонился, взял ляжку антилопы и швырнул ее дракону. Широкая пасть благодарно отверзлась, хватая на лету огромный кусок мяса. Челюсти, полные крепких коричневых зубов, с клацаньем сомкнулись. Дракон начал шумно есть, раздрабливая зубами кости, а затем проглотил пережеванную пищу тремя-четырьмя огромными глотками.

— Слахггус! — проворчал дракон, и его необычные глаза прищурились от удовольствия.

— Что он сказал? — спросил Сандо, который застыл на месте, точно дерево.

— Просит еще.

Сандо швырнул существу половину грудины, и она разделила участь антилопьей ляжки.

Наевшись, дракон встал на задние лапы, балансируя на самых кончиках когтей. Раздался страшный хруст, будто кто-то встряхнул старые кожаные шкуры, — дракон расправил огромные крылья, сквозь которые просвечивал солнечный свет. Бестия приблизилась к Солдату и, склонившись над ним, чуть-чуть помурлыкала. Казалось, дракон вот-вот лизнет Солдата в лицо… но зверь по какой-то причине передумал, развернулся, с проворством страуса потрусил по безлесой равнине и взмыл в небо. Гигантские крылья поймали восходящий поток теплого воздуха, дракон воспарил, немного покружился, помурлыкал, а затем исчез в ослепительно синем небе.

Близнецы стали потихоньку приходить в себя.

— Что это было? — спросил Гидо.

— Мой отпрыск, — ответил Солдат и засмеялся. — Он считает меня своей матерью с того самого момента, как вылупился из яйца. Я был первым, кого он увидел в своей жизни. Лишний ручной дракон не помешает.

— Вот это да! — воскликнул Сандо.

Мальчики были так взволнованы, что буквально засыпали Солдата вопросами. Солдат отвечал, изо всех сил стараясь поспевать за юными любознательными умами. Он поведал им, как отправился совершать обряд посвящения, как выкрал яйцо в полной уверенности, что это яйцо орла, а остальное сделал солнечный свет.

Теперь Солдат не переживал об убитой впустую антилопе. Мясо пошло на пользу. Все равно ведь дракон навещает Солдата время от времени, и порой бывает полезно иметь для него под рукой угощение. Мать всегда присматривает за сыном, заботится о нем. Конечно, дракон уже вырос и способен сам прокормиться — с его-то способностью пикировать с высоты и хватать на лету самых больших зверей в мире, кроме, пожалуй, синебрюхого дракона-красноспинки. Но ведь любому приятно знать, что родитель любит его и заботится о нем.

— Хорошо, что он передумал лизать тебя в щеку, — сказал Солдату позднее Ворон так, чтобы молодежь не услышала. — У тебя на лице ни клочка мяса не осталось бы.

И он не слукавил. Язык дракона такой шершавый, что им с успехом можно ошкуривать дубовые стволы. Солдат поморщился, представив, чего он избежал. Да, похоже, дракон понял, что его ласка повредит матери, раз передумал в самую последнюю минуту. Значит, дракон — разумное существо? Или просто действовал инстинктивно? Как мало все-таки известно о застенчивых и пугливых существах, драконах, населяющих этот мир. Ни один философ не изучил их жизнь и поведение во всех подробностях. Известно, что порой драконы прилетают в деревни и воруют скот, а крайне редко, из баловства, могут утащить парочку людей. Но по большей части они проживают в безлюдных районах, где не ступает нога философа.

Наконец настал день, когда в поле зрения наших путников показались башни и шпили Зэмерканда. Солдат тяжело вздохнул. Теперь ему предстоит держать ответ. И радости это не сулит. Уж Кафф выжмет из сложившейся ситуации все возможное. Вместе с Гумбольдом. В этом сверкающем городе у Солдата много врагов, и каждый из них будет злорадствовать. Хорошо бы встретиться с королевой Вандой с глазу на глаз и обговорить с ней положение дел. Надо поведать ей свое видение событий до того, как стая стервятников слетится на неминуемую расправу.

— Дошли? — воскликнул Сандо, догоняя Солдата. Мальчик восхищенно созерцал великолепный огромный город. — Раз в сто побольше Бхантана будет!

— В тысячу, — восторженно завопил Гидо. — Похоже, повеселимся!

Какой-то всадник выехал из ворот города и стал приближаться к путникам. Его лошадь взбивала копытами клубы пыли. Солдат узнал охотника, которого встретил, очнувшись на этом самом склоне к югу от Древнего леса, возле окаменелых прудов Ян. Охотник умудрился сохранить стройный гибкий стан и не раздался вширь, как случается со многими мужчинами по достижении зрелости. Солдат принимал этот недостаток охотника как данное. Он был обязан охотнику своей жизнью, и не один раз.

На этот раз охотник был без сокола. В шаге лошади чувствовалась спешка. Явно что-то стряслось.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Лицо охотника скрывало неизменное небесно-голубого цвета одеяние из холстины. Его голос, которого Солдат не слышал уже несколько лет, звучал странно. Словно говорящий хотел скрыть, кто он есть на самом деле.

— Уезжай, — сказал охотник, едва переведя дух. — Поворачивай назад. Беги отсюда. Известия о поражении прилетели раньше тебя и достигли ушей королевы. Она очень недовольна.

— Ничего не поделаешь, — ответил Солдат — скорее раздраженный, чем напуганный. — Кстати, кто принес вести? Мы передвигались так быстро, как только возможно. Кто мог видеть, что произошло, и опередить нас?

— Не знаю. — Его беспокойная пегая кобыла забила копытами. — Очень советую тебе куда-нибудь смыться.

Солдат распрямился в седле и вздохнул.

— К сожалению, я не могу так поступить. Надо отвечать за свои поступки. Я провалил задание, верно. Но не в моих правилах бежать от неудачи. — Он немного помедлил и добавил: — А кроме того, я хочу повидаться с женой.

Охотник прыснул.

И снова Солдат почувствовал к нему неприязнь.

— Ты находишь это смешным? То, что я соскучился по жене?

— Я скорее поверю, что тебе не терпится избавиться от этой сумасшедшей женщины.

Солдат гневно шагнул вперед, затем вспомнил, что у него есть дела и поважнее потасовки.

— Никогда, — сказал он, задыхаясь от гнева, — не смей говорить о принцессе Лайане подобным тоном, иначе мне придется призвать тебя к ответу.

Взгляд охотника, казалось, стал мягче, когда он услышал угрозу, что тоже показалось Солдату необычным.

— Я не шучу! — сказал Солдат. — И не посмотрю ни на что, будь я хоть стократ твой должник.

С этими словами он развернулся и пошел своей дорогой. Близнецы на миг задержались, с любопытством разглядывая охотника.