Венецианский купец - Уильям Шекспир

Джессика

Не худо б моего спросить вам мненья.

Лоренцо

Спрошу; но раньше мы пойдем обедать.

Джессика

Дай оценить тебя до насыщенья.

Лоренцо

Нет, лучше за застольною беседой.

Тогда, что б ни сказала ты, я легче

Переварю.

Джессика

Так, ждет тебя оценка.

Уходят.

АКТ IV

Венеция. Зал суда.

Входят дож, сенаторы, Антонио, Бассанио, Грациано, Салерио и другие.

Дож

Что, здесь Антонио?

Антонио

Готов я, ваша светлость.

Дож

Мне очень жаль тебя: имеешь дело

Ты с каменным врагом, бесчеловечным,

На жалость не способным; нету в нем

Ни капли милосердия.

Антонио

Я слышал,

Что вы, светлейший дож, смягчить старались

Жестокий иск; но раз он так настойчив

И нет законных средств меня спасти

От злобных козней, — противопоставлю

Свое терпенье бешенству его;

Вооружась спокойствием душевным,

Снесу его тиранство и жестокость.

Дож

Подите, позовите в зал жида.

Салерио

Он у дверей, светлейший дож; вот он.

Входит Шейлок.

Дож

Посторонитесь; пусть пред нами станет.

Все думают, — и я со всеми, Шейлок, —

Что видимость злодейства сохранишь ты

Лишь до развязки дела, а потом

Проявишь милость, поразив сильнее,

Чем мнимою жестокостью своей;

И хоть сейчас ты требуешь в уплату

Фунт мяса у несчастного купца —

Не только не возьмешь ты неустойки,

Но, движим человечною любовью,

Ему простишь ты половину долга,

Взглянувши с состраданьем на потери,

Что на него обрушились: их хватит,

Чтоб царственный купец был разорен

И возбудил участье в медных душах,

И в каменных сердцах, и в непреклонных

Татарах иди турках, не привыкших

К делам любви и жалости. Итак,

Мы все ждем доброго ответа, жид.

Шейлок

Я вашей светлости уж объяснял:

Поклялся я святой субботой нашей,

Что получу по векселю сполна.

Мне отказав, вы ввергнете в опасность

Республики законы и свободу.

Вы спросите, зачем предпочитаю

Фунт падали трем тысячам дукатов?

На это не отвечу. Или, скажем,

Таков мой вкус! Что, это не ответ?

Что, если дом мой беспокоит крыса

И, чтоб ее стравить, хоть десять тысяч

Готов я дать? Что, это не ответ?

Один не любит поросячьей морды;

Другой при виде кошки прямо сходит

С ума; а третий, услыхав волынку,

Не может удержать мечи. Так склонность,

Страстей хозяйка, направляет их

К любви иль отвращенью. 65 Вот ответ мой!

Как объяснить нельзя определенно,

Из-за чего один свиней не любит,

Другой — невинной и полезной кошки,

Волынки — третий, но неодолимо

Он слабости постыдной поддается

И, угнетенный, угнетает сам, —

Так не могу и не хочу назвать

Других причин тому, что я веду

Безвыгодный процесс против Антонио,

Чем ненависть. Что, это не ответ?

Бассанио

Нет, бессердечный, не такой ответ,

Чтоб мог он оправдать твою жестокость!

Шейлок

Тебе ответом угождать не должен!

Бассанио

Да можно ль всех убить, кого не любишь?

Шейлок

А можно ль ненавидеть тех, кого

Убить не хочешь?

Бассанио

Неужели сразу

Должна обида ненависть родить?

Шейлок

Как! Дать змее себя ужалить дважды?

Антонио

Прошу, подумай — споришь ты с жидом.

Скорей ты можешь стать на берегу

И повелеть понизиться приливу;

Скорей у волка спросишь, почему

Овцу заставил плакать о ягненке;

Скорее запретишь ты горным соснам

Качать вершиной и шуметь ветвями,

Когда их клонит ураган небесный;

Скорее ты свершишь труднейший подвиг,

Чем умягчишь (что в мире жестче?) сердце

Его еврейское! Я умоляю,

Оставьте все попытки, все старанья,

Но коротко и ясно: пусть свершится

Мой приговор, как хочет жид того.

Бассанио

Наместо трех шесть тысяч я даю!

Шейлок

Когда б во всех дукатах этих каждый

На шесть частей делился по дукату, —

Я б не взял их, а взял бы неустойку.

Дож

Как можешь ты надеяться на милость,

Когда ее не проявляешь сам?

Шейлок

Какой же суд мне страшен, если прав я?

У вас немало купленных рабов;

Их, как своих ослов, мулов и псов,

Вы гоните на рабский труд презренный,

Раз вы купили их. Ну что ж, сказать вам:

«Рабам вы дайте волю; пожените

На ваших детях; чем потеть под ношей,

Пусть спят в постелях мягких, как у вас,

Едят все то, что вы»? В ответ услышу:

«Они — мои рабы». И я отвечу:

«Фунт мяса, что я требую, купил я

Не дешево; он мой, хочу его!»

Откажете — плюю на ваш закон!

Венеции декреты не надежны.

Я жду суда. Ответьте — будет он?

Дож

Я властен заседанье отложить,

Пока Белларио, ученый доктор,

За кем послал я для решенья дела,

К нам не придет.

Салерио

Ваша светлость, ждет

Здесь посланный от доктора с письмом,

Из Падуи прибывший.

Дож

Пусть он войдет; а мне письмо подайте.

Бассанио

Антонио, бодрись, не все пропало.

Отдам жиду и плоть и кровь я раньше,

Чем за меня прольешь ты каплю крови.

Антонио

Друг, в стаде я паршивая овца, —

Всех ближе к смерти: слабый плод всех раньше

На землю падает. Дай мне упасть.

Тебе ж приличней жить, Бассанио,

И надписью меня почтить надгробной.

Входит Нерисса, одетая писцом адвоката.

Дож

Белларио вас из Падуи прислал?

Нерисса

Да, ваша светлость. Он вам шлет почтенье.

(Передает ему письмо.)64

Бассанио

(Шейлоку)

Зачем ты так усердно точишь нож?

Шейлок

Чтоб резать у банкрота неустойку.

Грациано

Об душу, гнусный жид, не о подошву65

Ты точишь нож;66 но ни один металл, —

Секира палача не так остра,

Как злость твоя. Мольбы тебя не тронут.

Шейлок

Нет, не найдет твой ум такой мольбы.

Грациано

О, будь ты проклят, пес неумолимый!67

Вся жизнь твоя — закону злой укор.

Во мне почти поколебал ты веру;

И я почти поверить с Пифагором68

Готов в переселенье душ животных

В тела людей. Твой гнусный дух жил в волке,

Повешенном за то, что грыз людей:

Свирепый дух, освободясь из петли,

В утробе подлой матери твоей

В тебя вселился; да, таков твой дух:

Несытый, волчий, кровожадный, хищный!

Шейлок

Хулой печати с векселя не снимешь, —

Тебе не стоит портить легких криком.

Побереги свой ум, юнец любезный,

Иль даром пропадет. — Я жду суда.

Дож

Белларио рекомендует нам

Ученого юриста молодого.

Где он?

Нерисса

Тут, недалеко; ждет ответа.

Угодно будет вам его принять?

Дож

О, с радостью. — Пусть кто-нибудь пойдет;

Его сюда учтиво проводите. —

А суд пока заслушает письмо.

Писец

(читает)

«Да будет известно вашей светлости, что письмо ваше застало меня тяжело больным; но в момент прибытия вашего гонца у меня находился дружески навестивший меня молодой законовед из Рима, — имя его Бальтазар. Я ознакомил его с делом, возникшим между жидом и купцом Антонио. Мы просмотрели вместе множество книг. Мнение мое он знает и, придав ему своей ученостью, обширность которой я не могу достаточно восхвалить, много большую ценность, он изложит его вам, заняв мое место ввиду полной невозможности мне прибыть. Прошу вас, пусть молодость не препятствует достодолжной оценке его; я никогда не встречал в таком юном теле такой старчески мудрой головы. Поручаю его вашей благосклонности; но испытание его на деле будет ему наилучшей рекомендацией».

Дож