Сталин и Берия. Секретные архивы Кремля. Оболганные герои или исчадия ада? - Алекс Бертран Громов

16 июля

Сталин – Ленину

…Две просьбы к Вам, т. Ленин: первая – убрать Снесарева, который не в силах, не может, не способен или не хочет вести войну с контрреволюцией, со своими земляками-казаками. Может быть, он и хорош в войне с немцами, но в войне с контрреволюцией он – серьезный тормоз, и если линия до сих пор не прочищена, – между прочим, потому и даже главным образом потому, – что Снесарев тормозил дело. Вторая просьба – дайте нам срочно штук восемь броневых автомобилей…

19 июля 1918 года Сталин возглавил вновь образованный Военный совет Северо-Кавказского военного округа. Сложившуюся там к тому моменту ситуацию он описывал так: «Положение на юге не из легких. Военсовет получил совершенно расстроенное наследство, расстроенное отчасти инертностью бывшего военрука, отчасти заговором привлеченных военруком лиц в разные отделы военного округа. Пришлось начинать все сызнова».

М. И. Потапов, командир бронепоезда «Брянский», вспоминал, как ему пришлось отцепить поврежденную в бою бронеплощадку, а в ответ на просьбу о выделении новой он получил от начальника броневых частей под Царицыном Алябьева распоряжение: «Обратитесь лично к товарищу Сталину и расскажите ему, при каких обстоятельствах оставили площадку на поле боя».

«Пришлось ехать для личного доклада Сталину, – рассказывал Потапов. – Показав в штабе свой документ, захожу в приемную – там ни души. Потихоньку открываю дверь, заглядываю в кабинет. Вижу, ходит в глубоком раздумье небольшого роста человек. На нем внакидку простая солдатская шинель и обыкновенные сапоги. Приняв его за дежурного, я вышел в коридор и в ожидании закурил. Через некоторое время человек в шинели внакидку вышел из кабинета и прошел в смежную комнату. Возвращаясь, он взглянул на меня и осведомился, кого я ожидаю. Отвечаю, что хочу встретиться с товарищем Сталиным по важному вопросу. Он ответил:

– Я Сталин, заходите.

В короткой беседе Сталин заметил, что оставлять противнику даже разбитую бронеплощадку ни в коем случае нельзя, и предложил немедленно доставить ее в Царицын для ремонта.

– Только выполнив это распоряжение, вы можете рассчитывать на получение новой бронеплощадки, – предупредил Сталин».

11 августа

Сталин – Васильеву, командиру отряда в Котельникове

В Царицыне положение ухудшается с каждым часом… Если Царицын падет, погибнет весь Южный фронт и Поволжье. Я уже 10 дней тому назад говорил об этом, требовал от Шевкоплясова частей на север, но Шевкоплясов до сих пор не исполнил своего долга, теперь Царицын накануне падения, и вся ответственность падет на Шевкоплясова и Думенко. Сегодня последний раз обращаюсь к Южному фронту с требованием незамедлительно перебросить на север необходимые части… Прошу, товарищ Васильев, все сказанное Вам немедленно передать, срочно сообщить Шевкоплясову и Думенко, Колпакову, Штейгеру; панику разводить не следует, но правду сказать мы обязаны начистоту…

12 августа

Сталин – Васильеву

…Имейте в виду, что Царицын, быть может, накануне падения… Если завтра не дадите Царицыну полк с кавалерией, Царицын будет взят и весь Южный фронт будет обречен на гибель. Не могу не заметить, что вся ответственность за эту почти вероятную катастрофу падает на Шевкоплясова, который жалкий куберле ставит выше России… Военсовет предписывает Шевкоплясову заменить Вашу бригаду степными отрядами, а мартыновцев срочно отправить в Царицын в распоряжение Военсовета. Военсовет предписывает Думенко прибыть в Царицын хотя бы с двумя опытными эскадронами…

После того как ситуация около Царицына несколько стабилизировалась, Сталин вернулся в Москву, где его ждали накопившиеся дела в Наркомнаце. Но вскоре ему пришлось опять спешить на Юг, где началось новое наступление на Царицын.

27 сентября

Сталин – Троцкому

В настоящее время в Царицынских складах: 1) Нет снарядов (осталось 150 – сто пятьдесят штук). 2) Нет ни одного пулемета. 3) Нет обмундирования (осталось 500 комплектов). 4) Нет патронов (осталось всего миллион патронов).

…Командующий же Сытин, странным образом не интересующийся положением фронта в целом (если не считать Поворинский участок), видимо, не принимает или не в силах принять меры для оздоровления северных участков Южного фронта. Более того, на наш двукратный запрос о состоянии северных участков он до сих пор не ответил ни единым словом…

29 сентября на заседании Реввоенсовета Южного фронта в Царицыне разразился скандал. Командующий П. П. Сытин потребовал, чтобы военный совет, то есть Сталин и Ворошилов, в его дела не вмешивались, о чем он и телеграфировал Троцкому в Реввоенсовет Республики. 1 октября Военный совет Южного фронта постановил ходатайствовать перед РВС Республики о снятии Сытина с поста командующего фронтом и замену его Ворошиловым. На следующий день Сталин телеграфировал об этом в Москву, опять напомнил об отсутствии боеприпасов… Завершалось послание категорически: «Считаете ли Вы нужным удержать за собой Юг?..»

3 октября

Троцкий – Сталину

Приказываю тов. Сталину, Минину немедленно образовать Революционный совет Южного фронта на основании невмешательства комиссаров в оперативные дела. Штаб поместить в Козлове. Неисполнение в течение 24 часов этого предписания заставит меня предпринять суровые меры.

Сталин – Ленину

Председательствующему ЦК партии коммунистов Ленину.

Мы получили телеграфный приказ Троцкого… Мы считаем, что приказ этот, писанный человеком, не имеющим представления о Южном фронте, грозит отдать все дела фронта и революции на Юге в руки генерала Сытина, человека не только не нужного на фронте, но и не заслуживающего доверия и потому вредного. Губить фронт ради одного ненадежного генерала мы, конечно, не согласны. Троцкий может прикрываться фразой о дисциплине, но всякий поймет, что Троцкий не Военный Революционный совет Республики, а приказ Троцкого не приказ Реввоенсовета Республики.

17 октября 1918 года завершилась так называемая вторая оборона Царицына. Войска генерала С. В. Денисова месяц атаковали город, и на 17 октября был назначен решающий штурм. Главную роль в том, что наступление Донской армии оказалось неудачным, сыграла подоспевшая Стальная дивизия под командованием Д. П. Жлобы, которая ударила наступающим в тыл. Кроме того, части Донской армии понесли большие потери от артиллерийского огня стационарных батарей и бронепоездов, имевшихся в распоряжении красных. На следующий день Сталин послал Ленину в Москву телеграмму с сообщением, что Донская армия под Царицыном разгромлена.

В то же самое время, 29 октября 1918 года, состоялось событие, ставшее знаковым для нескольких поколений советских людей. На проходившем в Москве I Всероссийском съезде союзов рабочей и крестьянской молодежи руководством съезда было принято решение, утвержденное единогласно общим голосованием, об объединении отдельных разрозненных союзов в общероссийский союз, работающий под идейным и административным руководством партии большевиков. На съезде было одобрено и название союза – Рабоче-крестьянский Союз Молодежи, РКСМ. При Сталине РКСМ, переименованный в ВЛКСМ (Всесоюзный Ленинский Коммунистический союз молодежи), стал кузницей кадров и для партии, и для государственных структур – все руководители новой формации были выходцами из комсомола. Но при всем том репрессии 1930-х годов коснулись комсомольских лидеров не меньше, чем старых большевиков или руководства Красной армии.

5 ноября 1918 года приказом Реввоенсовета был сформирован штат Полевого штаба Красной армии, в составе которого создано Регистрационное управление для координации усилий всех разведывательных органов. Так возникло ГРУ – Главное разведывательное управление Генштаба, ставшее одной из самых мощных военных разведок на планете.

Основателем ГРУ был Троцкий, именно он подписал тот приказ. В рядах ГРУ, как в СССР, так и среди членов зарубежной агентурной сети, было много его сторонников. Именно поэтому Сталин долгое время не доверял военной разведке. На этапе подготовки процесса над М. Н. Тухачевским и другими участниками «заговора маршалов» были отозваны в СССР и уничтожены многие находившиеся за рубежом работники ГРУ. Упомянутое недоверие было и причиной того, что Сталиным и его ближайшими сподвижниками часто игнорировались сведения, предоставляемые агентами ГРУ.

Красной армии требовались не только разведчики, но и профессиональные командиры. 13 ноября 1918 года были открыты Рязанские пехотные курсы командного состава Красной армии. В этот день начались занятия на курсах будущих красных командиров, которые уже 15 марта 1919 года были выпущены бороться с белой армией. За время Гражданской войны было семь ускоренных выпусков красных командиров, общая численность которых составила почти пятьсот человек. После окончания войны курсы были преобразованы в пехотную школу, срок обучения в которой составил три года. Позже пехотная школа была преобразована в Рязанское пехотное училище имени К. Е. Ворошилова.