Скалаки - Алоис Ирасек

— Посмотри-ка, хозяин, а к нам гости!

Девочка лет десяти остановилась у старой липы, словно боясь ступить дальше. Ее глаза робко смотрели на мужчин, сидевших на скамейке. Хотя уже настали осенние дни, она была одета совсем по-летнему: старое тонкое платьице прикрывало ее худое тельце. Густые светлые волосы были непокрыты, пыль на босых ногах свидетельствовала о том, что девочка пришла издалека.

Старый драгун посмотрел на девочку, остановившуюся у липы, и позвал ее:

— Ну-ка подойди ближе, заморыш!

Голос его прозвучал не очень гостеприимно; направившаяся было к скамейке девочка даже испугалась и замедлила шаги.

— Не бойся, девочка, иди сюда, — подбодрил ее Ванек. Она пошла быстрее и остановилась невдалеке от них.

— Откуда ты? — спросил Балтазар.

— Из Олешнице.

— Гм, из Олешнице! — пробасил старый солдат; на него сразу нахлынули воспоминания, и он спросил уже более ласковым голосом:

— Чья ты?

— Бартонева.

— А что тут делаешь?

— Милостыню прошу.

Эти простые слова невинного ребенка тронули Балтазара. Он сразу же представил себе картину тяжелой жизни, выпавшей на долю этой девочки. И Балтазар вспомнил, как он, будучи еще мальчиком, не раз стоял под чужими дверями, выпрашивая кусок хлеба; ведь его бедная мать не всегда могла досыта накормить своего сына.

— Бартонева? — повторил он, склонив голову, как бы стараясь что-то припомнить, затем опять стал спрашивать: —Что ж, у тебя никого нет? Одна ходишь?

При этом вопросе девочка сразу помрачнела. Лицо ее сморщилось, прозрачные слезинки показались в ее голубых глазах: она готова была расплакаться.

— Моя мама умерла неделю назад, отца на войну забрали. И она поднесла к глазам худенькую ручку.

— Ну и собаки эти вербовщики! — выругался Балтазар, повернувшись к Ванеку. Тот молча качал головой и первый подумал о том, как бы помочь ребенку. Только теперь он заметил, что губы у девочки темно-фиолетового, чуть ли не черного цвета. «Бедняжка, наелась, видно, черники в лесу, хотела голод заглушить», — подумал Ванек.

— Ты, наверное, есть хочешь? — спросил старый пехотинец. Девочка кивнула головой и уставилась на него большими влажными глазами. Ванек отправился в избу.

— Подойди, сядь вот тут, возле меня, — сказал Балтазар. — Хочешь у нас остаться?

Девочка посмотрела ему в лицо.

— Я с бабушкой.

Балтазар нахмурил лоб.

— А где твоя бабушка?

— Там, сидит под липой, — показала девочка в сторону деревьев и соскочила с лавки.

В это время вернулся Ванек, неся кусок черного хлеба.

— Проводи меня к ней, — велел Балтазар.

Они пошли. Ванек следовал за ними. Под раскидистой липой неподалеку от дороги сидела, вернее лежала, женщина; возле нее на земле валялся маленький узелок и ореховая палка.

Забежав вперед, девочка опустилась возле женщины, лежавшей под деревом, и, шепнув что-то, показала ей на подходивших мужчин. Старуха с трудом приподнялась и села, прислонившись спиной к дереву.

Разговаривая с Ванеком о чем-то серьезном, Балтазар остановился возле старухи с девочкой. Он увидел бледное морщинистое лицо, на котором годы, а больше всего заботы и нужда отложили свой отпечаток; глаза у женщины были запавшие, мутные. Старое, уже не раз перешитое платье все в заплатах. Бедная женщина — нищенка! Бабушка и внучка с жадностью ели поданный им хлеб, бережно собирая крошки, падавшие на колени. Когда они покончили с едой, Балтазар стал расспрашивать старуху.

Они быстро разговорились. Старуха была из Олешнице, из той самой деревушки, которую старый драгун считал своей родиной. Он вспомнил, что знал эту старуху еще молоденькой девушкой; теперь ей было около шестидесяти, хотя каждый, посмотрев на нее, дал бы значительно больше. И она вспомнила гусарского сына, убежавшего мальчишкой на войну; но ни за что на свете не узнала бы его, так он изменился. Она немало подивилась его судьбе и пожелала ему счастья. Жалуясь на свою долю, старушка рассказала стоящим возле нее мужчинам о своем несчастье. После смерти мужа у нее осталась халупа, где в большой нужде жила она со своей единственной дочерью. Дочь вышла замуж за хорошего парня из их же деревни, который вошел к ним в дом. Но, прожив с женой немногим больше трех лет, он вынужден был с ней разлучиться. Прусские вербовщики насильно забрали его, и он уже больше не вернулся. День клонился к закату.

— Куда же вы идете? — спросил Балтазар старушку.

— Куда глаза глядят, — вздохнув, ответила она. — Выгнал нас голод из нашей лачуги, нет у нас ни кола ни двора.

Увидев, что солнце прячется за лес, старушка попросила у Балтазара разрешения переночевать у них: очень уж она ослабла и не в силах идти дальше.

— Да я бы и так вас не отпустил, — ответил драгун и повернул к дому. Он шел с Ванеком, а следом за ними ковыляла старушка, за платье ее держалась внучка. Они поужинали вместе с хозяевами, а когда совсем стемнело, Ванек постелил им на полу. Балтазар еще долго сидел у ворот, покуривая свою трубочку.

Он пошел спать, когда над темным лесом взошла луна. В избе уже все спали. Взгляд Балтазара остановился на маленькой Лидушке, крепко спавшей в своем платьице на соломе. «Бедняжка, как ей достается, — подумал старый драгун. — Такая маленькая и уже столько натерпелась! Ишь как щечки раскраснелись. А какое это все же утешение для бедной старухи». Еще за ужином, смеясь, он сказал, что сверстница его уже бабушка, а он-де все еще старый холостяк. Эта мысль теперь невольно пришла ему в голову, но на этот раз он не засмеялся. У него, старого, ворчливого солдата, в целом свете никого нет.

Он постоял над спящей Лидушкой и, махнув рукой, отправился спать. Устроившись поудобнее, он осенил себя крестом и вскоре уснул.

Когда Балтазар проснулся, старая Бартонева уже сидела на соломе. Лидушка все еще спала.

Вскоре появился и Ванек, хлопотавший по хозяйству. Он принес кринку молока, собираясь его кипятить, но не успел Ванек взяться за кресало, чтобы развести огонь и затопить печь, как Бартонева опередила его. Ужин и спокойный сон подкрепили ее силы, а кроме того, ей хотелось услужить гостеприимному хозяину. Она растопила печь, вскипятила молоко, подмела комнату и сени.

Балтазар, вернувшись со двора, был приятно удивлен. Лидушка тоже уже суетилась у печки, помогая бабушке. Хозяин пригласил их к завтраку. Вскоре старушка взяла свой узелок и, поблагодарив, собралась уходить. Балтазар остановил ее у порога.

— А что, старая, не остаться ли вам у нас?

Старуха с удивлением посмотрела на него; сперва она все приняла за шутку, потом начала говорить, что уже стара, что стала бы обузой, что она не в силах за всем усмотреть, но в конце концов согласилась и со слезами на глазах воскликнула:

— Да вознаградит вас бог за то, что вы пригрели бедную сиротку!

— Лидушка, хочешь у нас остаться? — спросил Балтазар девочку.

Она закивала головой и радостно улыбнулась.

В этот день старый драгун был необычайно весел. Расхаживая по двору, он что-то насвистывал, а в конюшне, где чистил скребницей Медушку, даже затянул свою любимую солдатскую песню:

Лежит солдат во чистом поле,Врагом убит, не дышит болеНад ним, поникнув головой,Конь грустно землю бьет ногой.

В усадьбе «На скале» снова появились женщины. Это сразу же стало заметно. До их прихода в доме царил беспорядок, словно в нем был разбит военный лагерь. Бартонева вела хозяйство. Она окрепла и хоть была уже немолода, но с помощью Лидушки делала все, что было по силам. Мужчины не могли нарадоваться ее домовитости: она их обслуживала и обставила им жизнь такими удобствами, каких они никогда не имели. Заброшенный тихий двор оживился. Его доброй феей, светлым лучом его темных углов стала Лидушка. Ее личико, утратив темный цвет, порозовело. Смех и пение девочки радовали всех, и особенно старого драгуна, сердце которого она сразу же покорила. Дом для него стал теперь веселее и приятнее. Горячее, не испытанное раньше чувство пустило глубокие корни. До сих пор, не сознавая этого, Балтазар любил только свою Медушку, любил больше, чем кого-либо из людей. А теперь, он и сам не ведал почему, в его сердце пробудилось отцовское чувство к этому славному ребенку.

Однажды в ясный день после полудня Ванек выводил из конюшни Медушку. Балтазар, стоявший посреди двора с Лидушкой, свистнул. Умное животное сразу подбежало к нему и, остановившись, поднялось на дыбы, как бы собираясь положить передние ноги на плечи своему хозяину. Решив, что лошадь взбесилась, Лидушка вскрикнула и убежала. Балтазар весело рассмеялся.

— Иди сюда, дочка! — позвал он испугавшуюся девочку. — Эх, Медушка, это тебе уже не подходит, стареем мы, стареем. Раньше у тебя иначе выходило.

Видя, что лошадь наклонила голову к хозяину и стоит смирно, Лидушка подошла ближе. Она погладила ее своей маленькой ручкой, а старый драгун поднял девочку и посадил на лошадь. Вначале девочка боялась и хотела соскочить, но когда Медушка, повинуясь приказу хозяина, пошла шагом, Лидушка успокоилась. Балтазар остался доволен, что девочка уже не боится лошади; вскоре Лидушка стала носить ей еду и кормить с рук.