Любовь к котам необязательна (СИ) - Мурри Александра

Аня слушала очень внимательно, буквально каждое слово ловила. Но яснее от объяснений не становилось, вопросы застыли готовым сорваться пластом снега. Лавина вот-вот обрушится новым приступом истерики.

— Пропавший предмет стоит очень дорого. Ваша тетя главная подозреваемая в хищении, следом за ней в списке — вы.

— Я?

Алексей кивнул. Никакого сочувствия в глазах. Ягер определенно не "добрый" полицейский. Интересно, у него есть напарник?

— Это какая-то секта? Кто принес этот предмет тете?

— Не секта. Организация. Фонд, занимающийся редкими и древними предметами.

— Антиквариат?

— Что-то типа того.

— Но вы же понимаете, чтобы вам помогать, я должна знать как можно больше! Расскажите, я ничего не понимаю.

— От вас и не требуется понимать. Просто честно и подробно отвечайте на мои вопросы. И все.

— И все?

— Все.

— Тогда до свидания, — голос не дрогнул, но слезы вот-вот прорвутся.

Алексей внимательно следил за ее лицом. То, что видел, ему не нравилось. Опасная смесь из отчаяния, упрямства и решимости. Что задумала эта невинная головка? Алексей уже не сомневался, что Аня ни намеренно, ни по незнанию, не замешана в кражу Чистой слезы. Решил пока не углубляться в анализ собственных выводов, насколько в нем говорил профессионал, а насколько оборотень, нашедший идеально подходящую для себя самку.

Смех и только! Это она-то "идеально подходящая"? Инстинкты ошибаются. Худшей кандидатуры и найти нельзя. Девочка мешает ему, мешает работать и нормально соображать. Вот, дед бы посмеялся, довольный!

— Я вернусь, — Алексей, разозленный и на себя и на Аню, поднялся и направился к выходу. Продолжать разговор нельзя, неизвестно до чего они договорятся. Все силы уходят на самоконтроль, удерживать зверя нелегко. Он рвется к паре. Мозги заняты совсем не тем, чем нужно.

Хлопая дверью, мысленно ругался очень скверными словами. Если Аня надеется на этом распрощаться, то она еще наивнее, чем кажется.

Глава 7

Настенная роспись кровью

Он ушел, она осталась. Как же все плохо. Аня согнулась, лицо искривилось от плача. Ей нельзя оставаться здесь, если продолжит истерику, так и останется жалеть себя в уголке. Этим ни себе, ни тем более тете, не помочь.

Вскочила на ноги и, чуть не споткнувшись о Василия, выбежала вслед за Алексеем на улицу. Носатого уже и след простыл.

Заперла дверь, и яростно вытирая слезы со щек, побежала в сторону сквера.

На что она надеялась? На понимание и помощь? Великолепный шнобель вызвал в ней подобные глупые ожидания? Потому что кроме носа ничего хорошего в Господине Мерзость и Сухарь нет!

Качели оказались заняты. Теплый летний вечер, светлый и немного душный. Дети играют, носятся друг за другом, бабушки и мамы сидят на скамейках, сплетничают и краем глаза следят за мелкими, но прыткими ребятишками. Смех и гвалт, здесь точно не дадут спокойно подумать.

Аня сбавила шаг, последний раз провела ладонями по мокрым щекам и сунула руки в карманы. Прошла мимо сквера и бесцельно бродила по старому городу. Размеренное движение помогало привести мысли в порядок, насколько это возможно в данных обстоятельствах.

После часа ходьбы извилистые улочки привели к 'решению', вернее, помогли сформулировать мысль — полицейский не просто странный, он хам! Не профессионал! Он не имеет права так с ней обращаться. Пренебрежительно и свысока, игнорируя встречные вопросы. И самое важное, Аня не должна позволить подобное отношение, иначе ничем не сможет помочь тете. Она должна быть сильной.

Самое время пожалеть об отсутствии каких-либо знаний в области юриспруденции и… как их там, криминалистики? Но разве можно отнести ее следователя к типичным, 'нормальным' полицейским? Даже Аниных скудных знаний, почерпнутых в основном из сериалов, хватало, чтобы понять, что нельзя.

Когда город накрыли поздние июньские сумерки, ноги привели девушку обратно на Длинную улицу. Дом встретил мягким светом в главном зале. Убегая вслед за горе-полицейским, забыла погасить светильник. А вот второй этаж встретил приоткрытой дверью в квартиру, что не могло быть следствием Аниной рассеянности. Она точно помнила, как в обед заперла дверь на оба замка.

Сердце ухнуло в пятки, и Аня оглянулась в общий зал, который уже погрузился в темноту. Замерла посередине лестницы, борясь с желанием вернуться и снова зажечь спасительный свет. И впереди, и сзади, тьма.

Выключатель в прихожей квартиры ближе, чем тот, что внизу в лавке.

Ну, Вася! Если это твои проделки, я тебя убъю! — разорялась про себя.

Не дыша, на цыпочках двинулась дальше. Последняя, тринадцатая ступень протяжно скрипнула, заставив вжать голову в плечи.

Толкнула дверь и судорожным движением нашарила на стене пластиковый квадрат выключателя. Вспыхнувший свет резанул глаза, а мгновением позже Аня и рада бы ничего не видеть. На противоположной двери стене, над перевернутым буфетом, переливались алые мокрые буквы.

Смысл надписи ускользал, настолько неправдоподобно и страшно происходящее. Красные капли текут по стене вниз и падают на разбросанные бумаги, опрокинутый фикус и светлый ковер. Не краска, не вишневое варение и даже не кетчуп. Каким-то шестым чувством Аня поняла — неровные, текущие буквы на белых обоях выведены кровью. Чьей?

— Вася… Вася!

Забыв про страх, заметалась по комнате. Подбежала к закрытому окну, заглянула на кухню и в ванную комнату. Кота нигде не было. Но он же оставался в главном зале, когда Аня уходила?!

— Пожалуйста, нет, — скулила девушка.

Нет, невозможно. Такого монстра невозможно уби… Даже в уме не смогла выговорить это страшное слово. Коту не могли сделать ничего плохого. Вредный и хитрый, он наверняка где-то спрятался.

'Договор в силе', - два слова на стене. Разгромленная комната и пропавший кот. На первый взгляд все плохо. А на второй?

— Вася?

Внизу еле слышно тренькнул колокольчик от входной двери. На второй взгляд все еще хуже, чем на первый.

Отлепилась от стены и на подгибающихся ногах подошла к кухонным шкафам. Выдвинув нижний ящик, нашла самый большой нож. Неимоверным усилием воли заставляя себя передвигаться, направилась к лестнице. Внизу, в торговом зале, все та же темнота. И кто-то туда только что зашел. Или вышел?

От последнего предположения менее страшно не стало. Если этот 'кто-то' вышел, значит, все это время он находился в доме. Когда Аня вернулась с прогулки и, выключив свет, прошла через зал, когда впотьмах поднималась по лестнице, когда звала Васю. Все это время он был у нее за спиной. И это точно был не Василий, кот пока не научился отпирать замки.

Ступенька скрипнула снова, так непозволительно громко, оглушающе в царящей тишине. И зачем Аня спускается в зал? Что сможет сделать? Может, лучше, не мешкая, бежать к окну, распахивать створку и сбегать по крышам? Она не мнила себя великим акробатом, физическая подготовка ниже среднего. И каратисткой не является, и приемов самообороны не знает. Кроме ножа в руке, выполняющего скорее функцию устрашения, единственное ее оружие, это голос. Если нервы сдадут окончательно и она заорет, мало никому не покажется. Всю округу разбудит.

Тем временем, упорно, под аккомпанемент перестука собственных зубов, пробиралась к выключателю. Когда мягкий свет осветил комнату, девушка была в ней одна. Ни маньяков, ни грабителей, ни прочих злоумышленников с окровавленными топорами и бензопилами наперехват.

Поверить в это сложно. Аня, вероятно, еще долго не сможет ощущать себя в безопасности.

Осторожно заглянула за прилавок, — пусто. Проверила входную дверь, — заперто. Что за чертовщина?!

Аня разжала судорожно сведенные пальцы на ручке кухонного ножа и отложила его в сторону. Нашла мобильник и как всякий нормальный человек, позвонила в полицию. Правда, нужный трехзначный номер пришлось поискать в интернете. Да, она настолько далека от всяческих нехороших происшествий, что не знает точно, то ли ноль-ноль-один, то ли ноль-ноль-два или три или же и вовсе девять и не ноль-ноль.