Жертвы дракона - Сергей Покровский

— О-о! Ой! — вопил он. — Куолу убивают! Куолу!

Куолу! Откуда он взялся?

Тут только Ао сообразил, на кого напал он в сумраке леса. На самого колдуна!

Но вместо страха у него на уме было только одно бешеное желание еще и еще раз ударить обидчика Канды. Да и как можно бояться врага, кто бы он ни был, если он трусливо убегает с поля битвы!

Все же, услышав имя «Куолу», молодой охотник задержался на месте, и Куолу успел юркнуть в кусты. С заячьей прытью промчался он к береговому обрыву, который оказался здесь очень близко. Недолго думая, он кубарем скатился по крутому склону, поднимая целое облако пыли и песка.

Ао остановился на краю и сверху погрозил копьем беглецу, который каким-то чудом ухитрился не свернуть себе шею и не переломать ребра.

— Выдра! — крикнул Ао ему вслед самое презрительное слово, какое он знал.

Что снилось Ао

В эту ночь Ао долго не мог уснуть. Ему казалось, что горячий уголь из костра влетел ему в грудь. Там что-то загорелось и жжет его огнем. В ушах все еще раздавался отчаянный крик Канды:

— Уамма! Уамма!

Кровь кипела в нем, когда он вспоминал Куолу, его звериный вой, погоню за Куолу и свою неожиданную с ним схватку. Узнал ли его колдун в вечернем сумраке леса?

В его мозгу вспыхивали и гасли искры. Слов у него не было.

Поздно забылся он тяжелой беспокойной дремотой. В землянке было душно и тесно.

Вместе с Чернобурыми спали двадцать гостей — охотников Красных Лисиц. Лежали все вповалку на оленьих шкурах.

Под утро ему приснилась Канда.

Он видел, будто она сидит в овраге, около ручья. Сидит так беспечно, не знает, что вот сейчас придет Куолу и унесет ее.

Ао должен ее спасти. Вот он уже спускается в овраг. Он торопится, бежит, он уже близко. Ао хочет приблизиться к Канде, но в этот момент огромный лохматый медведь выскакивает из-за кустов и становится между ними.

Медведь смотрит на него зловеще, становится на дыбы и идет к нему навстречу. Глаза у него хитрые и злые, как у Куолу.

Ао хочет бежать и не может. Ноги будто связаны. А чудовище все ближе и ближе…

Ао крикнул и проснулся. Весь он обливался потом, а сердце его стучало, как у птицы, зажатой в кулак.

Куолу! Это был Куолу!

Ао сделал усилие и сел на меховой подстилке. Дышать было трудно.

Кто-то ночью закрыл для тепла отдушину, и от этого в землянке еще больше сгустился запах: чад очага и едкий дух сырых кож, содранных с убитых оленей.

Ао на коленях подполз к выходной дыре, отодвинул заслонку и вылез наружу. Здесь ночные страхи разлетелись словно клочья дыма от ветра.

— А, старая выдра! — шептал он. — Это ты приходил? Погоди!

Солнце еще не всходило, но было где-то близко, за белым пологом тумана. Оттуда уже сияли его лучи и золотили светлые края облаков. Ао вздохнул полной грудью.

Крепкая молодая радость била в нем веселым ключом. Жажда томила его. Пить жители поселка ходили на дно оврага. Ао сбежал вниз и стал черпать горстью студеную воду.

Лесные свадьбы

С утра девушки начали готовиться к играм. Из мешков и сумок они вытаскивали лучшие наряды и украшения: летние безрукавки, расшитые разноцветными мехами, красивые ожерелья из раковинок и молоденьких хвойных шишек, бахрому из хвостов маленьких зверьков и птичьих перьев.

Те, кому очень хотелось казаться покрасивее, привешивали к ушам костяные подвески. Другие румянили щеки оранжевой охрой или проводили красные полоски на лбу и на плечах.

Цакку нацепила на подбородок блестящий перламутровый кружок, вырезанный из раковины речной двустворки. Уже давно для этой цели в нижней губе ее были сделаны две дырки. А чтобы они не зарастали, в них был продернут шнурочек, свитый из крепких волокон подорожника. В первое время губа болела, нарывала и гноилась. Было так больно, что Цакку потихоньку плакала. Но зато, когда рана зажила, она с гордостью поглядывала на своих подруг, у которых не хватило смелости сделать себе то же самое. Ее круглое лицо сияло, когда она вышла из игры с драгоценным перламутром на подбородке. Она считала себя теперь первой красавицей поселка.

Меньше всего украшений было на Канде и на Балле.

Игры происходили на лесной поляне, недалеко от поселка. После игр Канда привела за руку своего жениха Ао к шалашу, который каждая девушка начинала строить, как только становилась невестой. Вслед за Кандой стали возвращаться и другие пары. Молодожены сейчас же принялись поправлять и расширять свои весенние гнезда. Почти все девушки нашли себе мужей из рода Красных Лисиц или из других поселков. Только тихонькой Ши не хватило жениха.

Ши пришла из лесу поздно и с заплаканными глазами. Зато перламутровый кружочек Цакку оправдал себя в полной мере. Волчья Ноздря — лучший охотник Красных Лисиц — был так ослеплен блеском и игрой перламутра, что покорно позволил привести себя в ее шалаш.

Привели новых мужей и молодые вдовы, мужья которых погибли или пропали без вести. Красивая Баллу вернулась из лесу рука об руку с молодым Уллой.

Испытание Уа

В землянке пылал огонь. Было жарко и пахло дымом костра.

Около очага сидели старики и старшие охотники. Перед ними стоял голый Уа и быстро вращал ладонями заостренную палку. Нижний конец ее был вставлен в дыру, выдолбленную в сухой деревяшке. Палка вертелась, как веретено. От трения обложенный сухим трутом конец ее обуглился и начал чадить. Пахучий дымок серым червячком поднимался из дырки. Старшие серьезно и деловито следили за руками Уа. Пот градом катился по его лицу. Мокрая спина блестела от горячей испарины.

Дым понемногу усиливался.

Уа припал ничком к своей деревянной «зажигалке» и начал раздувать показавшуюся искру. Он прикрыл ее сухой травой и продолжал дуть в нее изо всех сил. Лицо его раскраснелось, а щеки надулись, как пузыри.

Наконец, родился огонь, трава загорелась, и юноша стал подбрасывать тонкие ветки сухого можжевельника. Огонь лизнул их. Через несколько мгновений пламя уже весело запрыгало и стало пожирать более толстые сучья.

— Хорошо! — сказали старики.

Тупу-Тупу сидел в стороне на куче оленьих шкур и смеялся.

Он еще с утра привел к старикам сына Уаммы и пригнул его голову так, что тот низко склонился перед очагом. Это означало, что Тупу-Тупу просит принять сына Уаммы в разряд охотников.

Старик Фао похлопал Уа по спине, взял его за руку и повел к выходу. Все вышли за ними. На лужайке позади землянок уже дожидались семь старших охотников с оружием в руках.

Чтобы стать охотником, недостаточно отрастить волоски на верхней губе. Нужно выдержать испытания. Нужно доказать, что можешь быть мужчиной.

Испытания начались. Уа должен был показать, как быстро он бегает, как высоко прыгает, как ловко взбирается на деревья.

Потом начались испытания с копьем. Как далеко полетит копье из рук Уа? Как метко попадет оно в цель? С какой силой пробьет сухую оленью шкуру?

В те времена люди еще не знали лука и стрел. А в эпоху, когда жили наши герои, высшим достиженьем было уменье метко кидать копье. Это было трудное искусство. Но сын Уаммы недаром целый год упражнялся. Перед стариками и старшими он показал такую силу и ловкость, что ему мог позавидовать и взрослый охотник.

Но и одного уменья владеть оружием все еще было мало. Нужно было знать, как поправить сломавшееся копье, как вставить обратно выпавшее каменное острие и прочно закрепить его в верхнем расщепе древка.

Всем этим искусством Уа уже владел в совершенстве, и судьи остались довольны.

Калли пришел, когда все собрались в охотничьем доме, чтобы перейти к последним испытаниям: Уа должен был показать свою выносливость и терпение.

Юношу заставили долго держать на вытянутой руке тяжелый камень. Калли ударил его гибким прутом по голой спине. Его щипали, ему крутили пальцами кожу на животе. Калли приказал ему лечь ничком и приложил к телу раскаленный на углях кремень. Уа должен был не охнув дожидаться, пока он не остынет. Уа и здесь показал себя молодцом. Сильное желание стать мужчиной помогло ему стойко перенести все муки.

Это было последнее испытание, и Калли, храбрейший охотник поселка, с улыбкой отдал ему свое тяжелое боевое копье. Трудное испытание было выдержано.

Старики вместе с Тупу-Тупу пришли в землянку матери Уа — Уаммы. Они перенесли в землянку охотников вещи Уа: его постель и одежду, его мешки и оружие, которое он сам себе сделал.

Уамма неожиданно для себя всплакнула. Она все еще считала сына маленьким. И вдруг он уже охотник! Остальные женщины тоже прослезились. Младшие братья и товарищи глядели на Уа с восторгом и завистью.

Вечером опять на лужайке кружился хоровод в честь молодоженов и молодого охотника Уа. Только ночь разогнала всех.