Волшебная трубка капитана - С. Полетаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 6
«КАПИТАН ТАИНСТВЕННОГО СУДНА…»
После полудня, когда солнце, разомлев от жары, затянулось легкими облаками, а реки превратилась в застывшее стекло, катер подошел к пристани портового поселка. Дремавший на носу Мур-зай проснулся и громко залаял. От причала отделилась моторная лодка и пошла наперерез «Веселым пескарям». В лодке сидел юный широкоплечий лейтенант милиции, а возле него – человек в кожаной шляпе, очень похожий на Мотылькова, просто вылитый Робинзон, если бы не единственный ус, торчавший совсем в другую сторону. Наверно, Мурзай и в самом деле принял его за Робинзона, но это никак не мог быть Робинзон, потому что настоящий Робинзон Евсеевич Мотыльков в это время находился на необитаемом острове. Скорее всего, это был какой-то очень близкий родственник Мотылькова, родной брат или, в крайнем случае, двойник, что иногда бывает в природе. Катер и моторная лодка сошлись бортами.
– «Веселые пескари»?– спросил лейтенант голосом, неожиданно тонким для его могучей фигуры.
– Они самые, – подтвердил Иван, высовываясь из рубки.
– А где у вас главный «пескарь»?
Мурзай, повизгивая, спрятался за ребят. Из каюты, опираясь на трость, поднялся капитан. Он поправил очки и уставился на лейтенанта, любуясь его крутыми плечами и краснощеким лицом.
– Так что требуется узнать, кто вы такие, – сказал лейтенант и смущенно прокашлялся.
Капитан одобрительно кивнул и продолжал молчать.
– И чем, стало быть, занимаетесь… – совсем смутился лейтенант.
Но капитан продолжал молчать, еще более дружелюбно разглядывая лейтенанта, наслаждаясь его замешательством и юношеской застенчивостью. Лейтенант, видимо, очень пришелся ему по душе.
– Извините, если что не так… – совсем оробел лейтенант.
– Нет, пожалуйста, пожалуйста, – поспешил на выручку капитан. – Видите ли, у нас весьма обширная программа. Экспедиция наша комплексная, так сказать, но главное…
Человек с одним усом взмахнул руками и вдруг закричал знакомым голосом:
– Это они – экспедиция? Бандиты, вот кто они, понимаешь, а не экспедиция!
– Вами был выброшен за борт гражданин Мотыльков, – сказал, приходя в себя, лейтенант, – и оставлен без всякой помощи на острове с нанесением ему материального ущерба…
– Пятьсот двадцать рублей тридцать семь копеек! – закричал Мотыльков.
Теперь не было сомнения, кто этот человек, но каким образом он оказался раньше их на пристани, а также почему усик торчал совсем в другую сторону?
– Теперь вам будет каюк! – кричал Робинзон Мотыльков. – Крышка, сумка и сухарь, понимаешь! – Он впился в лейтенанта круглыми глазами. – У нас есть закон или нет? Скажи, у нас есть такой закон, чтобы обижать честных людей? За что хотят меня погубить, я тебя спрашиваю, лейтенант?
Лейтенант, отступавший под натиском Мотыль-кова и наконец прижатый к краю лодки, вдруг рассердился :
– Гражданин Мотыльков, успокойтесь! И не поднимайте шума на весь районный центр. Вас рыбнадзор снял с острова, спас, можно сказать, а вы еще не довольны. Обстановка ясная, будем действовать соответственно уставу. А теперь не мешайте работать, – сказал лейтенант и обратился к капитану: – Позвольте ваши документы!
Лейтенант взял у капитана паспорт, спрятал в планшет и пригласил его последовать на пристань, где их ожидала милицейская машина…
Ребята спустились в капитанскую каюту, подавленные случившимся. Они растерянно оглядывались по сторонам. Койка еще хранила вмятины от капитанского тела. На полу валялась груда газет, журналов и книг, не дочитанных капитаном. Из пишущей машинки торчал недопечатанный лист. В воздухе держался крепкий дух флотского табака.
Все здесь дышало воспоминаниями о днях, проведенных с капитаном. А капитана не было. Ничтожный человек в кожаной шляпе и с единственным усом, торчавшим в разные стороны – когда в одну, когда в другую, – оговорил капитана! Похититель собак, проникший на катер под видом садовода, упек его в милицию!
И сразу пусто и скучно стало на катере, словно из него ушла душа. Все пытались что-то делать, но работа не клеилась. Данька переписывал на карточки топонимы и не мог понять, отчего приток называется «Чечевицей», а курган – «Заячьим Хвостом». Иван стесывал молотком и зубилом образцы минералов, но действовал так неосторожно, что образцы крошились. Рубик возился с коллекциями, но вместо бабочек в треугольные конвертики складывал ос и шмелей. Диоген перелистывал поваренную книгу, думал об обеде, ко на глаза почему-то попадались одни бисквиты и кремы.
Так продолжалось бы долго, если бы в каюте не появился Марк. По случаю чрезвычайного происшествия он отменил свою гауптвахту. Теперь он автоматически становился старшим в команде. Так он решил. Он вытащил из-за пазухи сигарету и демонстративно закурил. Раз капитана не было, какой смысл таиться?
– Это я во всем виноват, – сказал он, выпуская дым.
– Конечно, это же не твоя личная яхта, чтобы приглашать на нее кого попало, – сказал Рубик.
– Да если бы и твоя, зачем нужен тебе этот жулик? – возмутился Данька. – Кто плохой с одним человеком, тот никогда не будет хороший с другими…
– Да, да, – подхватил Рубик, – и я давно заметил : такие люди никогда не бывают хорошими – они только делают вид, что хорошие, пока ты им нужен…
Марк смотрел куда-то мимо ребят, подергивал головой и оттягивал воротник рубашки. Ему было душно. В другое бы время он не стерпел такой критики, но сейчас покорно выслушал ребят, а когда все высказались, выбросил сигарету за борт, подтянул пояс и решительно сказал:
– План такой: мы идем к милиции. Иван остается на улице. Я захожу к начальнику и начинаю разговор. Начальник, конечно, ни в какую. Тогда что делает Иван? Иван затевает драку с первым прохожим…
– Ну? – мрачно удивился Иван.
– Слушай дальше. На шум все бросаются на улицу. Начальник, естественно, тоже. И вот, пока Ваня обрабатывает одного, другого, третьего, я проникаю…
– Нет, не надо этого, – сказал вдруг Данька, сказал спокойно, уверенно и властно, и все уставились на него.
– Что не надо? – удивился Марк.
– Ничего не надо делать, – сказал Данька и провел рукой перед глазами, словно фокусник. – Все будет в порядке…
– Что в порядке? – вскинулся Марк, страшно раздосадованный, что его оборвали на полуслове.
– Капитана скоро освободят. И привезут на машине обратно.
– А ну марш отсюда! – рассердился Марк. – Тоже мне пророк нашелся!
Правду сказать, заявление Даньки сбило настроение Марка. И посеяло сомнение в других. Теперь уже никто не принимал всерьез боевой операции, которую он предлагал, хотя и Данькиным словам никто особенно не поверил.
– Раз вы такие умные, оставайтесь на катере, а я сам пойду и поговорю с начальником. Если с капитаном случится что-нибудь плохое, я за себя не ручаюсь. Я тогда потребую очной ставки с Робинзоном и так его разрисую, что родные дети не узнают, а родная мама встанет из гроба, посмотрит на него и снова умрет…
Марк решительно выскочил наверх, но тут же быстренько спрятался в кормовую каюту.
К причалу подрулила милицейская машина, и знакомый лейтенант принялся вытаскивать из нее коробки и свертки, а вслед за ними вылез капитан в широчайшем бриле.
Ребята застыли на палубе в разных позах, словно их поразила каменная болезнь. Никто не верил глазам. Даже Данька был потрясен. Он, конечно, знал, что наделен сверхъестественной способностью угадывать, но на этот раз его предсказание исполнилось как-то слишком быстро.
– Ну что молчите, друзья? – спросил капитан, поднимаясь на катер. – Иль не рады?
– Значит, вас отпустили? – спросил Рубик.
– Как видишь.
– И с вами ничего не сделали?
Капитан оглядел себя, словно проверяя, все ли на месте.
– Вроде бы все в порядке…
Впрочем, ребята еще не очень верили, что все действительно обошлось благополучно, потому что, кто его знает, может, лейтенант приехал, чтобы допросить ребят или сделать на катере обыск?
– А вас насовсем отпустили? – спросил Рубик.
– Да вот у лейтенанта спросите. Как, Дмитрий Иванович, насовсем?
Лейтенант поставил коробки на палубу и прокашлялся в кулак.
– Это как команда будет себя вести. Если нарушать не будете, то отпустим…
Ребята переглянулись – о чем разговор!
– А… а что с Мотыльковым?
– Гражданина Мотылькова Робинзона Евсеевича немного подержим, – сказал лейтенант. – До полного выяснения обстоятельств, так сказать. А теперь позвольте пожелать вам благополучного плавания и успехов в вашей замечательной экспедиции. Эх, мне бы годков десяток сбросить, я бы с вами… это самое… Ну, бывайте!
И он пожал всем руки крепким, мужским рукопожатием.
Как только катер отвалил от пристани, Диоген и Рубик стали помогать капитану разбирать коробки и свертки. Данька ожидал, что все отметят его блестящее предвидение, но никто об этом не вспомнил. Дело в том, что капитан любил делать сюрпризы и самые невероятные подарки, так что все были поглощены покупками, даже Марк с тоскливым любопытством смотрел в иллюминатор. Бриль величиною с беседку, в тени которого могла укрыться команда в жаркий день, был подарком капитана самому себе. Ивану достался портативный насос с брандспойтом, который можно было приспособить как душ, – давняя мечта команды. Даньке преподнесли целый набор карт и путеводителей – ему как историку экспедиции все это было просто необходимо. Диоген стал обладателем клеенчатого передника и кухонного набора из ножа, дуршлага, половника, ситечка, шумовки, лопатки и двурогой вилки. Рубику вручили меховую жилетку, шерстяные носки и толстый том энциклопедического словаря. Не был забыт и Мурзай– ему достались поводок, намордник и резиновый мяч, который он тут же стал гонять по палубе и уронил в речку, так что Ивану пришлось оставить штурвал и нырять за ним.
