Казино «Бон Шанс» - Василий Веденеев

— Лексеич?! Наших бьют?

Меркулов оглянулся. В нескольких метрах от него остановился джип Витька — соседа по подъезду, занимавшегося какими-то делами по части оптовой торговли. Сам Витек — в сажень ростом и с какой-то железкой в руках — уже спешил к месту побоища, а за ним из джипа гурьбой вываливались его явно не совсем трезвые приятели. Они уже успели заметить, что противников у Меркулова всего двое, и с гоготом и свистом, размахивая бутылками, охотно кинулись «пособить», предвкушая развлечение, заключавшееся в избиении забредших на запретную территорию чужаков.

Быстро оценив резко изменившееся соотношение сил, чужаки боя не приняли. Они быстро отступили в темноту и под улюлюканье и пьяный гогот компании Витька скрылись в подворотне. Наметанным глазом Петр успел заметить, что «недобитому» приходилось поддерживать подельника — тот здорово прихрамывал.

— Чего тут? — Витек обдал Меркулова запахом перегара и сунул заводную ручку под мышку. Вытряхнув из пачки «Кэмела» сигарету, он с удовольствием закурил. — Хотели у тебя колеса снять, что ли?

— Вовремя ты, — потирая ушибленную скулу, признался Петр.

— Ага, — заржал Витек. — Как раз! По-моему, пятый час? Самое оно! Ты че, Лексеич, по ночам стал гулять?

— Понимаешь, тут такое дело, — начал немного путано объяснять Меркулов. — Приятель ко мне приехал из Риги, а у него случился инфаркт. Машина его осталась, я его в больницу отправил, а когда возвращаюсь, тут эти двое копошатся.

— Понятно, — длинно сплюнул один из дружков оптовика. — Постоит еще, точно разденут или угонят.

— Теперь не знаю, чего с ней делать, — беспомощно разведя руками, признался Петр. — Брезентом, что ли, накрыть?

— Ерунда, — отрезал Витек. — Слышь, Сань, вроде, у Митьки «ракушка» пустая? Может, сдаст пока? Пару сотен баксов дашь?

Он вопросительно поглядел на Меркулова. Тот утвердительно кивнул: пристроить машину Юри в жестяной гараж-«ракушку» — хоть какой-то выход на время, а там, может быть, еще чего получше подвернется, или сам Ояр скажет, куда девать его, как он любил выражаться — «лайбу».

— Звякни ему, — велел Витек, обернувшись к приятелю.

— Не рановато ли? — нерешительно запротестовал Петр, хотя возможность побыстрее избавиться от машины Юри и убрать ее из двора с глаз долой его только радовала. Но должны же существовать еще какие-то правила приличия?

— Нормально, — отмахнулся Витек, а его приятель уже тыкал пальцем в кнопочки радиотелефона.

Переговоры закончились быстро: обе стороны выражались исключительно на московском диалекте общероссийского мата и очень быстро пришли к соглашению.

— Триста за две недели, — убирая телефон за пазуху, объявил результат приятель Витька. — Сейчас можем и отогнать. Это рядом, у Солянки.

— Ключи есть? — поинтересовался обстоятельный сосед, несмотря на явный хмельной гул в голове не утративший способности трезво мыслить. — Тогда заводи и поехали. Чего зря время терять?

С неба вдруг посыпало частой, колкой белой крупой, уже не таявшей при падении на землю. Меркулов сел за руль машины Юри, а приятели Витька набились в джип. Лавируя по старым московским переулкам — кривым и горбатым, изобилующим неожиданными поворотами и тупиками, Петр в зеркальце заднего вида заметил, что за ними тянется еще одна машина — темная, неприметная, с погашенными огнями. Неужели в ней «битый» и «небитый», пытавшиеся вскрыть «лайбу» Ояра? Да нет, чушь собачья, станут они выслеживать старенькие «жигули», тем более после стычки, да еще в такую погоду. Зачем, когда кругом полно новых машин, многие из которых тоже не имеют сигнализации и ночуют на улицах без присмотра — гараж в столице превеликая проблема, и сейчас, в данной ситуации «ракушка» за триста баксов на две недели — просто подарок судьбы. Еще мало попросили, наверное, из-за уважения к Витьку…

Хозяин гаража ждал их во дворе, уже широко открыв зев жестяного гофрированного автомобильного приюта.

— Дмитрий, — сунув Меркулову холодную руку, представился он и шмыгнул носом. — Бабки когда?

— Сейчас, — Петр отсчитал ему три зелененьких бумажки и дал номер своего телефона.

— Вгоняйте, — разрешил хозяин гаража, убирая деньги и записку.

Он отошел поболтать с Витьком и его приятелями, а Меркулов задним ходом загнал жигуленок Ояра в «ракушку». Прежде чем вылезти, он открыл перчаточное отделение и запустил туда руку, но, кроме справочника и карты города, там ничего не оказалось. Он проверил пространство под «Торпедо», слазил под сиденья, колупнул ногтем обшивку — вдруг где окажется тайничок. После осмотра содержимого сумок Юри и в машине можно обнаружить все, что угодно: хоть героин, хоть бриллианты!

Но пусто, пусто! Заглянул, на всякий случай, в багажник и под капот. Сзади нашлись запаска с уже лысоватой резиной и аккуратно завернутые в брезент инструменты, а под капотом, как и следовало ожидать, рокотал еще не выключенный мотор. Петр выключил его, отсоединил клеммы аккумулятора и захлопнул крышку капота, поглядывая на посасывающих сигареты Витька и его приятелей — им явно не терпелось поскорее попасть в домашнее тепло и допить то, что еще оставалось. Под их любопытными взглядами тщательно машину не осмотреть. А ведь Юри все время что-то пытался сказать о ней! Что, почему он так беспокоился о своей «лайбе»?

— Ну все, что ли? — грубовато спросил хозяин «ракушки».

— Все, — выдохнул Меркулов. — Ключи мне дадите от замка?

— На две недели, — напомнил Дмитрий и с грохотом опустил крышку.

— Поехали, поехали, — заторопил Витек. — А то у нас стынет.

Меркулов втиснулся в пропахший перегаром и табачным дымом салон джипа и дал себе слово, что как только в ближайшие день или два выдастся свободная минутка, облазить всю машину Ояра, проверив ее до последнего винтика. Но когда будет свободная минута? Надо бы по возвращении позвонить в больницу…

В ожидании утра Клариков весь извелся. От множества выкуренных сигарет во рту скопилась горькая, коричневая слюна, но он не переставая курил: не успев примять в пепельнице один окурок, тут же вытаскивал из пачки новую сигарету и щелкал зажигалкой. Устроился он в гостиной, не решаясь ходить по комнатам и уж тем более заглядывать в шкафы и ящики столов убитого, хотя так и подмывало взглянуть: какие вещички и бумаги хранил всесильный Борис Владимирович? Но осторожность брала верх, и Серега не двигался с места.

Время от времени он вновь набирал номер Корейца и слышал в ответ все тот же монотонный бубнеж автоответчика — не спросишь же у него: где болтается Леонид Пак? Телефон Снегирева по-прежнему не отвечал, а другим звонить бесполезно: никто не возьмет на себя ответственность принять даже пустяковое решение в подобных обстоятельствах. Все равно отправят к тому же Паку или Александру Александровичу, а те уж пусть и разбираются.

Один раз Клариков все-таки сходил на кухню. После некоторых колебаний зажег там на несколько секунд свет — картина, представшая его глазам, могла повергнуть в ужас кого угодно. Под Малаховым натекла приличная лужа крови, местами уже успевшая слегка подсохнуть и покрыться бурой корочкой. Одна рука мертвого шефа была прижата дверцей холодильника, другая отброшена в сторону, и рядом с ней валялась упаковка «Смекты». Кругом — брызги крови. Лицо лежавшего ничком Адвоката казалось уродливо измятой гуттаперчевой маской с жутким оскалом зубов.

Серега не выдержал, тут же выключил свет и быстро вернулся в гостиную. Под ложечкой сосало, требуя успокоительной порции спиртного, но он опять закурил и в который раз набрал номер Снегирева. И опять долгие гудки…

Обратно добрались без происшествий. Поблагодарив Витька и распрощавшись с ним, Петр отказался от предложения пропустить стакашку и, войдя в свою квартиру, устало рухнул на стул в прихожей. Ну и ночка! Сумасшедший дом вкупе с театром абсурда и дешевым базарным балаганом. А ведь для некоторых это вполне нормальная, повседневная жизнь! Нет, ему никак не хотелось быть в числе подобных «некоторых». Лучше уж как-то по старинке, поспокойнее, без излишних эксцессов.

Сняв куртку и переобувшись, Меркулов прошел в ванную и долго рассматривал набухавшую багровым ссадину на скуле — по счастью, удар ночного работничка пришелся вскользь, но все равно с такой физиономией в приличном обществе не покажешься. Умывшись холодной водой, он залепил ссадину газетой: старый испытанный способ, еще с мальчишеских времен. По крайней мере, не так разбухнет, а если потом подмазать какой-нибудь крем-пудрой жены, то вообще будет совсем не заметно.

На кухне стол являл собой ужасающее зрелище: он не убрал вовремя тарелку, в которую вывернуло Юри в самом начале сердечного приступа. И запах!

Петр настежь распахнул форточку, свалил грязную посуду в мойку и залил ее горячей водой. Вытряхнул в мусорное ведро пепельницы, вымыл руки и поставил чайник. Спиртного не хотелось, хотя надо бы сбросить напряжение после стольких передряг, но впереди полная неизвестность и лучше подкрепиться, чем расслабляться. Сам себе не признаваясь, он всячески оттягивал тот момент, когда придется снять телефонную трубку и набрать номер справочной больницы. Отчего-то его пугало это и, если бы было можно, он, наверное, совсем не звонил бы туда. Однако нельзя.