Специальный рейд - Сергей Самаров

– Новая работа намечается?

– Я как раз хотел у тебя спросить, – не отрываясь от монитора и щелкая мышью, сказал Тобако, – ты будешь завязан с нами или у тебя свои дела в Москве?

– У меня есть свои дела, хотя я и не уверен, что это мои дела, но с вами я тоже работаю.

– Спасибо за подробнейшую информацию. Ты еще, похоже, не завтракал?

– Ты же знаешь, что я никогда не завтракаю. Если я начинаю завтракать, я начинаю толстеть. А мне это не нравится.

– Нормальные люди отказываются от ужина, чтобы не толстеть. Я так слышал от кого-то мудрого...

– От ужина я тоже отказываюсь, – мрачно согласился Доктор. – А обедать предпочитаю в избранной компании.

– Из сказанного я делаю вывод, что тебя пригласили сегодня на обед.

– Я пригласил сегодня на обед...

В это время вернулся Басаргин, пожал руку Доктору и продолжил гастрономическую тему.

– Зураб, в соседней квартире моя жена готовит тебе завтрак, потому что в камере тебя, я думаю, не сильно откармливали. Доктор от завтрака уже отказался. Она тебя позовет через несколько минут. А до этого сообщи несведущим, – Александр кивнул в сторону Тобако с Доктором, – какие новости ты привез.

Зураб встал.

– Сиди, сиди... – махнул рукой Александр. – У нас нет армейской дисциплины.

– Новости простые. Небезызвестный всем Умар Ажигов прибыл в Москву.

– Даже так? – удивился Тобако. – Смелый шаг... Я понимаю, что быть опознанным ментами и предстать перед судом он не боится, поскольку ему этот процесс когда-то нравился – если память мне не изменяет, у Ажигова три судимости, и все за разбой. Но ведь до него могут добраться и родственники «черных вдов», у которых, как я слышал, накопилось к Ажигову немало вопросов.

– ...Прибыл и привез с собой знакомую нам с капитаном Басаргиным женщину с больным ребенком. Эта женщина в течение двух месяцев проходила стажировку в батальоне «черных вдов» у Басаева.

– Теперь уже с ребенком? – сказал Доктор все тем же мрачным тоном. – Моя бы воля, я заменил бы эту женщину на родителей самого Умара. Можно использовать родителей вместе с внуками.

– Свою задачу я вижу в одном, – продолжил Хошиев. – Найти эту женщину и спасти. Вот и все.

– Это не все, – не согласился Басаргин. – Во-первых, необходимо еще добавить, как и за что арестовали Зураба. На вокзале в Волгограде он помог донести сумки двум пожилым чеченкам и посадил их в поезд. Сам ехал в соседнем вагоне. Во время пути служебная собака учуяла запах взрывчатых веществ. Линейная милиция среагировала быстро, женщин задержали. При осмотре в багаже у них оказалось целых восемнадцать килограммов тротила и триста граммов пластита. Без детонаторов, кстати.

– Значит, детонаторы везли в другом купе, – сказал Тобако категорично. – Или даже в другом вагоне. Так обычно считается безопаснее.

– Я говорил генералу Астахову то же самое. Они сами так же думали, но не имели возможности перерыть багаж всех пассажиров. Более того, «Альфа» разыскивает в Москве какую-то мастерскую, где могут делать детонаторы. Это не слишком сложный технологический процесс. Но суть дела не в этом. Суть дела в том, что последний факт стал подтверждением ранее установленного – в Москву завозится в больших количествах взрывчатка. Несколько партий было перехвачено на дорогах. В том, что основная часть груза не была перехвачена, думаю, никто из присутствующих не сомневается. У «Альфы» есть сведения, что в ближайшие дни, может быть, даже сегодня-завтра, планируется провести в Москве несколько террористических актов, возможно, одновременных. Поэтому прошу включиться в работу немедленно и выложить свои соображения. Мои соображения пока таковы. Что касается Зураба, то его задача представляется однозначной. Активно начать поиски Заремы с сыном, используя своих родственников и знакомых среди чеченской диаспоры. Умар Ажигов не в состоянии сам, без помощи диаспоры, провести крупномасштабную акцию. Сегодня, Зураб, тебе сделают регистрацию. Будешь числиться проживающим по моему прежнему адресу. Кстати, можешь там и остановиться, если не найдешь нужным остановиться у родственников.

– Лучше у родственников. Всегда можно услышать какую-то случайную фразу. А в таком деле случайная фраза способна навести на след.

– Я согласен. Но зарегистрироваться можешь по моему адресу. Через два часа позвони генералу Астахову. Его зовут Владимир Васильевич. Он скажет, к кому следует обратиться в отделении милиции, чтобы не стоять в очереди и не ждать оформления несколько дней. И не надо будет давать взятку. Теперь можешь идти завтракать.

Зураб вышел, понимая, что все разговоры ему слышать не полагается.

Басаргин подождал, пока закроется за чеченцем дверь, и продолжил:

– Дальше... Доктор, как я понимаю, присоединяется к нам. Потому я хочу воспользоваться его хакерскими навыками и засадить его за просмотр милицейских сводок. Андрей, ты сегодня утром говорил про нашу собственную сеть волонтеров, с которой я познакомиться не успел. Займись ими плотно и активизируй работу по полной программе. Поиск всех знакомых чеченцев. Контроль за приезжими. Характерная деталь – у Заремы Бадамовой, о которой рассказал Зураб, после взрыва в машине не работают три средних пальца на правой руке – не сгибаются. Ее сын после того же взрыва – мальчику сейчас три года – не слышит и не разговаривает.

– Кто их взорвал? Боевики?

– Наши. Боевики пытались прорваться из села. Муж Заремы захватил с собой ее и сына. Думали уходить в Грузию. По машине «шандарахнули» из «мухи»[8]. Эти данные обязательно довести до сведения всех. В принципе, это достаточно яркие особые приметы. Надо искать. Но нам нужна не только сама Бадамова. Главное – захватить Умара. Я попробую задействовать всю доступную мне сеть «сексотов» ФСБ, хотя они наверняка и без меня уже задействованы. Но будет совсем неплохо, если они начнут передавать сообщения в два адреса.

– Не забудь одновременно составить донесение Костромину, – добавил Тобако.

– Доктор, поскольку ты будешь работать за компьютером, сделай это от моего имени. Компьютер не различит наши с тобой автографы.

Доктор кивнул.

– Единственное, в два часа у меня свидание в ресторане. Это связано с основной моей деятельностью. Много времени это не займет, и я снова в вашем распоряжении.

– Хорошо. Нам поставлена задача, – Александр встал, – начинаем действовать... Я поехал за машиной, потому что придется сегодня основательно поколесить по городу.

– Чтобы действовать, тебе следует сначала сменить машину, – посоветовал Тобако.

– Time not on our side![9] – английской поговоркой ответил Басаргин.

– Я могу позвонить и договориться, чтобы тебе временно выделили машину. Через десять минут подгонят сюда вместе с доверенностью.

– Ты можешь удивиться, но против я не буду, – кивнул Басаргин.

ГЛАВА ПЯТАЯ

1

Зарема ждала полторы недели...

И передумала за это – такое длительное для нее! – время множество дум. Устроиться на работу ей очень хотелось. Казалось, что такая перемена в жизни и саму жизнь переменит, добавит хотя бы частицу радости в дни без просвета, без солнечного луча. И потому, когда выходила во двор дома или на улицу, взгляд невольно устремлялся в сторону дороги, потому что вестей следовало ждать именно из Шали. И даже дома она часто выглядывала в окно – в ту же сторону смотрела.

Так она и высмотрела машину. Чаще забилось сердце, хотя машина была совсем не та, что привозила ее домой после памятного разговора с капитаном Басаргиным. Мало ли на какой машине за ней приехать могут...

Но, оказалось, эта машина не к ней и не за ней, хотя пассажирка, пожаловавшая в село, имела к ней отношение. Правда, Зарема не сразу поняла, кто сидит на переднем сиденье. Стекло в машине пыльное, да и не виделись они невесть сколько. Потом уже к ней прибежали и сказали. Приехала из Москвы старшая незамужняя сестра Адлана – Мадина. Ненадолго, только родителей навестить. Она в Москве закончила институт и осталась работать по специальности. Уже шестнадцать лет там живет.

Накрыли стол. Адлана добрым словом поминали. Женщины всплакнули. Для родителей, как и для сестры, как и для Заремы, он в памяти живым остался. Потом, когда за столом посидели, разговоры пошли, конечно, больше о Москве, о самой Мадине и неудачной ее личной жизни, одинокой жизни, связанной только с наукой. Уже вечером, когда солнце малиново пробивалось сквозь облака на западе, Мадина проводила Зарему до дома. Они сели во дворе на скамейку, сделанную руками мужа одной из них и брата другой, словно вспомнили таким образом о нем. Рядом сел, сложив руки на коленях, и Арчи. Он никогда не играл вместе с другими детьми. Только иногда стоял и смотрел, как другие дети бегают, но бегать с ними не хотел. И сами дети его чурались. Слишком взрослые были у маленького мальчика глаза, пугающе взрослые. Не могли дети в них смотреть.

Мадина племянника впервые в этот приезд увидела. И тоже, кажется, испугалась его вопросительно-пронзительного взгляда.