Десять мифов Второй мировой - Алексей Исаев

Советские войска взломали «линию Маннергейма», применив грубую силу. Бетонные коробки поддаются артиллерии, огнеметам, взрывчатке, тяжелым авиабомбам. Пользуясь возникшей в январе оперативной паузой, расположение ДОТов выявили, а затем постепенно расстреливали их из тяжелых орудий. Поскольку финская армия была сравнительно слаба и артиллерийского противодействия практически не было, это возможно было делать практически безнаказанно. Фактически была воспроизведена технология создания лунного пейзажа периода Первой мировой войны.

Если у армии не было хотя бы грубой силы, укрепления становились непреодолимыми. Этот факт был хорошо продемонстрирован самими финнами, когда они вышли к советскому Карельскому УРу. Тяжелой артиллерии у финнов не было, и все сложилось симметрично декабрю 1939 г. Обойти Карельский УР летом невозможно, зимой – берега вокруг крутые, высокие и политые водой. Далеко обходить – отрываться от коммуникаций. Попытка штурма 29 октября 1941 г. привела к громадным потерям, а для финнов потери в несколько сот человек были очень ощутимыми. Маркку Палахарийю писал, что русские оборонялись очень жестко и наносили громадные потери своей артиллерией в момент любого движения на фронте. При этом заметим, что Карельский УР не был каким-то чудом техники, был построен в 1929–1933 гг., достраивался в 1933–1935 гг. и 1936–1937 гг. Модернизировался в 1933, 1934, 1938 гг. Только в отношении артиллерийского вооружения он был совершеннее «линии Маннергейма», его составляли трехдюймовки на станках Дурляхера обр. 1904 г. Новейшие капонирные 76,2-мм «Л-17» поставить не успели. К 1 сентября УР был дополнен капонирными и башенными установками с 45-мм пушками обр. 1932 г. Всего было дополнительно установлено 46 пушек. Эти силы и остановили финнов в 1941-м, и УР являлся ядром обороны Ленинграда с севера до 1944 г.

Альтернативой грубой силе были штурмовые группы, широко использовавшиеся немцами и получившие ограниченное применение в Красной Армии в феврале 1940 г. Казематы «ле Бурже» были защищены от выстрелов в амбразуру, но их достоинство было их недостатком. Глухая стена, обращенная к противнику, позволяла подбираться к ДОТу группкам пехотинцев. Прикрывшись дымом, огнем артиллерии, перескакивая из воронки в воронку, бойцы штурмовой группы могли преодолеть завесу пулеметного огня соседних ДОТов и выйти к своей жертве с зарядами взрывчатки. Если же саперы и пехотинцы выходили на короткую дистанцию к бетонной коробке, то она была обречена. В нашем случае захват или уничтожение ДОТа заканчивался подвозом на него тонны взрывчатки. В немецком варианте часто просто подрывался куб вентиляции, внутрь заливался бензин. Когда ДОТ наполнялся бензиновыми парами, внутрь кидалась граната. Огненный вихрь выжигал внутренности ДОТа вместе с гарнизоном. Наши бойцы на «линии Маннергейма» иногда кидали в вентиляционные шахты ДОТов гранаты, но видимого результата это не давало, и предпочитали действовать испытанным методом, подрывом всего сооружения.

Почему не обошли? В связи с имеющей широкое хождение легендой об обходе «линии Мажино» возникает вполне законный вопрос: «Почему Красная Армия не попыталась обойти „линию Маннергейма“?» Пыталась, и именно в ходе попыток это сделать развернулись самые жестокие и кровавые баталии Зимней войны. Это были окружения нескольких соединений 8-й и 9-й советских армий севернее «линии Маннергейма», между Ладожским и Онежским озерами и в Карелии. Но бетон марки 600 к этим событиям имеет весьма отдаленное отношение, заметных глазу бетонных оборонительных сооружений у финнов на этом направлении не было. Только древоземляные укрепления. Проблемой было ограниченное число дорог на севере этой местности. Штатный автотранспорт, тракторы, артиллерия стрелковых дивизий, предназначенных для ведения боя в обычных условиях, танки, автомобили механизированных соединений привязывали Красную Армию к дорогам. Кроме того, устав Красной Армии тех лет гласил: «Наступление в снежную зиму обычно ведется вдоль дорог». Поэтому наши войска растягивались в длинные колонны вдоль дорог. Финны на лыжах имели возможность действовать в лесу вне дорог и обходили колонны советских стрелковых дивизий и обрезали им коммуникации. После этого начинались проблемы, усугублявшиеся наступившими в конце декабря и в январе холодами.

Наибольшую известность получило окружение 44-й стрелковой дивизии, командира которой, Виноградова, расстреляли. Вот что говорил о поражении 44-й стрелковой дивизии Б.М. Шапошников на уже неоднократно упоминавшемся совещании 14–17 апреля 1940 г.: «С отходом 163-й стрелковой дивизии перед противником осталась одна 44-я дивизия. Надо было принимать решение – отводить 44-ю дивизию или нет. Противник, обходя с юга, начал дробить и окружать по частям силы 44-й дивизии. Если здесь вспомним об окружении 54-й дивизии, то получается интересная картина. С одной стороны – противник, который старается раздробить дивизию на мелкие части и окружить их. Такой способ действия является правильным – необходимо всегда противника дробить на части, а потом отдельные очажки ликвидировать. С другой стороны сидят „толстовцы“, которые вместо того, чтобы своевременно чистить завал из 10 деревьев, сидят и ждут, когда навалят 20. Разведки нет, фланги и тыл не охраняются. Несмотря на то что все наши уставы говорят об охране флангов, несмотря на то что Ставка 12 декабря специальным указанием о новых тактических приемах, которые нужно применять в финляндской войне, указывала, что смотрите за флангами и тылом, ничего не было сделано. Окруженные войска как „зачарованные“ сидели в лесу». [17– С.183] Войска не строили деревянных фортов-блокгаузов, командование не предпринимало мер по расчистке завалов. Результат нетрудно предугадать. Финны блокировали 44-ю стрелковую дивизию, начали громить ее по частям. Части войск дивизии удалось вырваться из окружения, бросив технику. Цитирую статью Павла Аптекаря: «По данным штаба дивизии, за период с 1 по 7 января потери соединения составили 1001 человек убитым, 1430 ранеными, 2243 пропавшими без вести. Потери вооружения и техники в процентном отношении были более значительны: 4340 винтовок, 1235 револьверов и пистолетов, почти 350 пулеметов, 30 45-мм, 40 76-мм пушек, 17 122-мм гаубиц, 14 минометов и 37 танков». Страницы западных газет вскоре были заполнены кадрами разбитой и брошенной техники, замерзших трупов, угрюмыми лицами пленных. Позднее корреспондентам западных газет даже продемонстрировали захваченную в расположении 44-й стрелковой дивизии диковинку – динамореактивную пушку Курчевского на автомобильном шасси.

Торжествующие финские военачальники в те дни не скупились на остроты. Э. Валениус, командовавший войсками в Лапландии, в интервью газете «LExelssior» на вопрос о том, кто активнее других поставляет боевую технику Финляндии, ответил: «Русские, конечно!» Оценивали РККА именно по кадрам в прессе с пленными, горками замерзших трупов на фоне занесенной снегом техники. В своем выступлении по радио 20 января 1940 г. Черчилль заявил, что Финляндия «открыла всему миру слабость Красной Армии». И скажем прямо, 20 января 1940 г. у Уинстона Черчилля были основания так считать благодаря «зачарованным» А.И. Виноградову и О.Н. Волкову, командиру и начальнику штаба 44-й стрелковой дивизии.

За разгромом 44-й стрелковой дивизии последовали трагические события, происходившие на «обходном маршруте», между Ладожским и Онежским озерами. Кто бывал в тех местах, тот знает, что там за местность. Это принципиально отличные от равнинного Карельского перешейка условия. Дороги зажаты между каменными холмами-скалами высотой 30–50 м, иногда с отвесными склонами. Все покрыто лесом, вдоль дорог поля. Вот в таких условиях и двигались вперед длинные колонны людей и техники в декабре 1939 г. Фактически 163-я и 18-я стрелковые дивизии и 34-я танковая бригада вытянулись в длинную, уязвимую для фланговых атак «кишку» от Леметти до Уома. Исследователи финской войны обычно проскакивают события середины декабря и переходят к окружению советских войск и «трагедии окруженных». При этом мило забывается финский «скелетик в шкафу», провальные атаки 12–13 декабря. Окружить советские соединения удалось далеко не сразу. Подвижность финских войск обычно преувеличивается в наших и западных источниках. 12-я и 13-я пехотные дивизии финнов страдали от некомплекта лыж и саней. По данным на 6 декабря, в 12-й дивизии 5445 лыж, не хватало 5600. В 13-й дивизии ситуация была еще хуже, имелось в наличии всего 2336 комплектов лыж, не хватало 10 766. Поэтому, как и советские войска, 13-я пд наступала вдоль дороги. Проблемой был и недостаток противотанкового оружия. 12 декабря наступавший вдоль дороги II батальон 38-го полка финнов из-за этого не добился успеха, атакуя части 97-го сп 18-й сд, поддержанные танками 34-й танковой бригады. II батальон 36-го полка вышел на пустую дорогу Леметти – Уома, III батальон того же полка вышел на ответвление этой дороги и столкнулся с теми же частями, что сражался II/38. Вышедший на дорогу Леметти – Уома ближе к Уома I батальон 37-го полка финнов сразу же подвергся атакам советских войск численностью до батальона. Резерв группы атакующих финнов, называвшейся «Лучник», II батальон 39-го полка, к месту битвы еще не прибыл. Фактически он был отрезан пробкой на дороге, образовавшейся сражавшимися с двумя батальонами финнов частями 97-го полка 18-й стрелковой дивизии и 34-й танковой бригады. Давление на занимавших дорогу финнов усилилось, и вечером 13 декабря финские части получили приказ отходить. Как сказал финский историк Ервинен в своей книге «Финская и советская тактика в Зимней войне», вышедшей в 1948 г., о боях 12–15 декабря, «IV корпус захотел откусить от яблока слишком большой кусок, который к тому же оказался слишком твердым для его мягких зубов». Но мы всего этого не знали, как в первую чеченскую, «независимые СМИ» не показывали ошибок и провалов той стороны, в стане которой они находились.