S.W.A.L.K.E.R. Конец света отменяется! (сборник) - Игорь Вардунас

– Подскажите, сколько осталось аккумуляторов? – слегка побледнев, спросила Галя.

– Двадцать шесть полных, двадцать восемь задействованных, – сияя идиотской гордостью, ответил дроид.

– Ключи, пожалуйста.

– Сию минуту, Галина Викторовна!

Дроид протянул связку плоских магнитных ключей. Бледная Галя положила их на стол и попросила:

– Пристрелите ее, чтобы я не видела.

Сим-Симыч не стал колебаться – дроиды не люди, а полупустой аккумулятор можно использовать дома, в особенности зимой.

Пока Галя с Серым собирали аккумуляторы с разоренного склада, Тим и кэп стреляли в покорных рабочих и вытаскивали «яблочки» одно за другим. Двадцать шесть полных Я-12, двадцать разряженных. Восемь осталось в поездах – ни у кого не поднялась рука остановить могучие механизмы.

Обратный путь был печален. То и дело подтягивая тяжелеющий с каждым шагом рюкзак, дрожа от свирепого холода, Сим-Симыч представлял себе, как умрет станция. Через несколько недель погаснет свет, встанут в туннелях обессилевшие поезда, пыль захватит убежище и заполнит еще одну клетку бывшего города.

– Семен! – негромко окликнула его Галя. – Я не знала, что резервы почти исчерпаны. Это совсем немного – двадцать шесть «яблочек».

– Ничего, бывает, – криво улыбнулся Сим-Симыч. – Живем дальше.

– Нам уйти?

– Не говори глупостей, – тяжелой от усталости рукой кэп коснулся плеча женщины. – Куда вы с малышкой одни денетесь? Ей расти надо, кушать нормально, а еще годика три – и учиться пора. Вот не знаю, работает ли сейчас хоть одна школа…

Поникшая Галя отстала. Стыдно ей, видите ли. Добытых аккумуляторов хватит года на два спокойной работы или на три экономной. А там или ишак сдохнет, или падишах…

Команда без проблем прошла обратный маршрут и поднялась наверх. Уже светало, над землей поднимался белесый пар. Поразмыслив, Сим-Симыч решил не стрелять – послал Тима завернуть к дому патруль, а сам с мужиками и Галей повернул к дому. Его трясло, и холод не унимался.

К вящей радости малышки Сью, утром в доме зажегся свет, включилось полное отопление, по комнатам заюлил пылесос. Только взрослые этому не обрадовались. К вечеру все, кроме Мухи и девочки, лежали в постелях, натужно кашляли, исходя горячечным кислым потом. На следующий день свалился старик. Квартира превратилась в лазарет, полный беспомощных, перепуганных пациентов. И никаких лекарств, никакой подмоги – бак воды, скудный запас провизии, банка меда, полбанки варенья и сушеные листики молодой мать-и-мачехи. Изнывающий от слабости и болей во всем теле Сим-Симыч, ненадолго придя в чувство, прокусил себе палец. Вид алой, спокойно каплющей крови немного успокоил его.

От коновала Шурика оказалось не много толку – он сам хрипел, пускал сопли и даже не пробовал встать с кровати. Галя через силу по утрам медленно обмывала больных и выносила горшок, а потом целый день лежала, хрипло дыша. Если бы не кудряшка Сью, они бы все могли умереть. Но еще не умеющая толком говорить малышка с недетской сообразительностью приняла на себя уход за больными. Смешно переваливаясь, она разносила воду, кормила их с ложечки медом и разболтанной в воде мукой, меняла компрессы, подавала бутыль помочиться. Готовить еду и составлять лекарства она конечно же не могла, но этого от нее и не ждали. Иногда Сью останавливалась посреди комнаты и, напевая на своем языке немудрящий мотивчик, танцевала под него, вызывая улыбки на заросших, потных физиономиях.

На пятый день больным стало хуже, температура поднялась до сорока градусов, жар сменился ознобом, лихорадочный сон – бредом. Маленькая сиделка сбивалась с ног, выполняя противоречивые просьбы. Ища прохлады, Тим хотел выйти на улицу из окна, но Илья успел навалиться ему на ноги и остановить – больной был слишком слаб, чтобы скинуть грузную тушу. Ночь тянулась бесконечно. К утру мужиков охватила слабость, они уснули и спали сутки.

Очнулись все, кроме Мухи, – слабыми, тощими, но здоровыми. Старик еще три дня бредил, исходя кашлем, хрипло призывая к себе «внучку», потом затих навсегда. Следовало бы стащить его к Зоопарку, но мужики, сами едва передвигаясь, вырыли во дворе яму и похоронили там друга. А потом поднялись домой, чтобы выпить и помолчать. Через пару дней команда вернулась к работе.

Избавившись от болезни, Шурик стал замкнут, отдалился от остальных и целые дни пропадал в городе – поражение в борьбе с хворобой сделало его пессимистом. Остальные же радовались – теплой весне, яркой зелени, тому, что остались живы. Благодарные мужики носили малышку на руках и закармливали сластями, она мурлыкала свои песенки, не отдавая никому предпочтения. Сим-Симыч сокрушался – ребенок не растет, ему нужно питание, воздух, солнце. Он уже строил планы, как бы войти в одну из крупных общин. А там, глядишь, и новые малыши у Гали с Илюхой появятся. Будем жить!

Дело шло к навигации. Команда целый день проводила на катере, ремонтировала изношенные скамейки, конопатила щели, заново красила борта и каюты. Галя бродила по окрестностям, думая, где бы поудачней разбить огород. Ей хотелось укропа, редиса, рыжих хрустких карандашей моркови и розовых, как поросята, свеколок. Вместо Мухи Сим-Симыч взял Костика – хромоногого молодого парнишку с правильными руками и фантастическим чутьем к технике. Казалось, все налаживается.

…Последним апрельским утром Сим-Симыч заскочил домой средь бела дня – забыл отвертку вместе с жилетом. Он не думал кого-то увидеть дома, и возня в детской комнате напугала его – вор? Бандит?

«Нет, нет, не хочу!» – в голос кричала Сюзанна, что-то упало и звякнуло. Пинком распахнув дверь, Сим-Симыч увидел Шурика с пробиркой в руках и девчушку, забившуюся в угол между столиком и батареей. Ветеринар сиял.

– Мы богачи, кэп. Просто не представляешь, какие мы богачи! Это враки, что границу стерегут без просвета, – за деньги можно найти проводников и убраться из этого гнилого городишки к чертовой матери! Вот, смотри!

Пробирка отсвечивала тусклым, переливающимся светом.

– Я нашел реактив. Обшарил развалины двух больниц и нашел! Эта пакость – не человек.

– И кто же она по-твоему? Мутант? Выродок? Невинность, потерянная торговкой на куче рыбы? – медленно проговорил Сим-Симыч.

– Дроид. Платиновый дроид, редкая птица. Их выпускали для фильмов и модных показов, для семей миллионеров. В Останкино похожая штучка вела передачу «Птенцы гнезда Петрова». Помнишь?

– Предположим, – согласился Сим-Симыч. Они с сыном смотрели эту дурацкую передачу по пятницам, и отец не понимал, что мальчишка нашел в этой слюнявой глупости, почему неотрывно пялится в телеэкран.