Системная нежить. Real-RPG. том.3 - Тимофей Кулабухов

class="p1">Как же теперь портал на землю открыть? Такого варианта система не предложила, даже не намекнула. Типа вот вам гости дорогие, в благодарность один билет эконом класса, остальные поедут в багаже. Мы люди… кхе. нелюди — не гордые, мы на такое согласны были бы. Даже можно было бы оплатить за свой счёт.

Возродить прежнее божество? Подтверждение: Да/Нет.

Да, хрена там.

Мир потускнел и стал чем-то нереальным.

Я не думал, что божество может быть совсем не древним и таким.

Трупы и грязь исчезли. Свечение камня стало ярче и торжественнее. Прямо на черной точке, очень миленько стоя на приподнятых стопах на середине алтаря, стояла беззащитная высокая стройная девушка. Абсолютно обнажённая.

Длинные ноги, тонкая талия, плоский живот, идеальная девичья грудь, светлые волосы, два длинных, собранных под немыслимым углом белых хвоста, красивые, чуть улыбающиеся губы, вздёрнутый нос, лицо, светящееся добротой, озорством, лёгкой вредностью и океаны немыслимо синих глаз.

Она.

Она стояла и смотрела на меня, а через бесконечную долю секунды после того, как поняла, что я тоже не отрываясь смотрю на неё, легко и беззаботно улыбнулась.

Кажется, моё сердце пропустило пару ударов.

Мира вокруг алтаря не существовало, нас укрыл белесый купол, пришло ощущение спокойствия и абсолютной защищённости.

Не чувствуя ног, шагнул к ней. Завороженно протянул руку, коснулся её словно светящейся кожи на животе. Она мягко поймала мою руку, ладонь в ладонь, пальцы между пальцами. Её рука была неожиданной тёплой и мягкой.

Мои раны в долю секунды исчезли. Прошла грусть, сомнения, любые страхи и эхо боли, что бродило по телу отзываясь в разных его уголках. Она как солнце улыбнулась и растопила вековой лёд, что жил во мне всегда.

Не отдавая себе отчёт, не думаю ни секунду, шагнул навстречу, она потянулась встречным движением и через секунду мы целовались.

Осторожным движением, словно с хрупким цветком — мягко обнял её за нагую спину и прижал к себе.

Упоительное ощущение, целоваться с девушкой, абсолютно голой и беззащитной. Мои глаза открыты, но я не вижу ничего вокруг, полностью погружён в ощущения, тону в них, тону в её глазах, чувствую изгибы её тела, как её грудь прижимается ко мне, как стучит её сердце.

Мягко отстранившись от меня, она дважды моргнула.

— Привет, — прошептала она.

— Привет, — я пьянел от запаха её волос.

…

Мы лежали на кровати, такой большой, широкой, добротной, вполне себе земной кровати, на белых простынях и под толстым лёгким одеялом. Прошло уже много часов, мне кажется, я прожил тут жизнь, и каждая клеточка моего тела изнывала от кайфа, одновременно немыслимым образом наполняясь энергией жизни и света.

Её звали Алара, и она была богиней. Юная девушка, буквально каждую клетку тела которой я изучил, ласкал, гладил и целовал.

Над нами был белый шатёр и лёгкий ветер чуть шевелил ткань, а воздух был наполнен запахами цветов и моря.

Её лицо иногда посещало скучающее выражение, иногда озорство, на ней было написано терпение, доброта, но и импульсивность, обидчивость. Сейчас её очаровательный лоб сделался задумчивым, она подняла руки и подложила их себе под голову, выше белой пуховой подушки.

Одеяло сбилось, открыв её потрясающую грудь.

— Итак, я поглотила заёмную и накопленную энергию, каналы восстановились, остались кое-какие крохи. Ты… что ты смотришь, царь Леонид?

— Ты же знаешь, Аля, я не настоящий царь.

Она уперла пальчик мне в лоб, наморщила свои пухлые губки и сказала — «пф», после чего улыбнулась.

— Теперь настоящий. Царь этих земель, страны Браэг. Забыл, что я богиня?

— Можно мне потрогать?

Не дожидаясь ответа, привстал, взял её грудь в руки и стал с наслаждением, но крайне аккуратно мять. Ей соски немедленно откликнулись и затвердели, она широко раскинула ноздри, а её бездонные глаза чуть закатились.

…

Утро. Это было уже второе утро в её личном домене, который напоминал летнюю Францию, Южный Прованс, здесь было тепло и абсолютно никого вокруг.

Столик, горячее мясо, резкий холодный сок, неизвестные мне фрукты на глиняной и стеклянной посуде.

— Соберись, царь Леонид. Тебе скоро будет пора идти. Теперь я, богиня земли и неба, солнца и зари — Алара, искренне благодарю тебя за своё спасение и освобождение и дарую вечную признательность. И спрашиваю тебя. Не смейся, постарайся быть серьезным, чего ты хочешь в благодарность от богини Алары?

— Аля, я хочу, чтобы ты приласкала меня ртом.

— Что? Ты дурак? — её локон сбился, а глаза стали сердитыми.

Я промолчал, всем видом своим показывая, что знаю то, что она богиня. Именно это и именно я знаю её лучше всех, до последнего уголка.

Она сглотнула и посмотрела другим взглядом.

— Правда хочешь?

— Да.

…

Вечер. Два дня наполненных теплом и кайфом.

— Тебе надо уходить, царь Леонид. Иначе я уже не смогу отпустить тебя.

— Знаю. То же самое.

— Откуда знаешь?

— Не могу объяснить. Ты ранишь моё сердце, Алара, прекраснейшая во всех мирах.

Мы сидели на краю кровати. Она обняла меня, такая же голая, красивая и чуть грустная. Потом отстранилась, мимолётным движением смахнула из уголка глаза каплю, решительно встала, так что мне открылся великолепный вид на неё сзади.

— Если мой царь добровольно и по своему желанию даст мне немного крови, я создам из неё пару тысяч воинов, которых пошлю убить или поглотить всех инсектоидов моей земли, возвыситься и это будет начало моей личной гвардии.

Я так же встал, подошёл к столику, взял оттуда пустой стакан из толстостенного стекла, двузубую серебряную вилку и без раздумий воткнул себе в плечо, чуть провернул.

Она моргнула, ойкнула от неожиданности, а я, тщательно следя за тем, чтобы кровь стекала в стакан, наполнил его до краёв, после чего стал искать чем бы остановить кровь. Планирование — наше всё.

Она нахмурилась, подошла, мягко отстранила мою руку, зажимающую рану, коснулась и… всё исчезло, от раны и крови на руке не осталось и следа. И только тонкий комарик — отблеск боли напоминал о моём членовредительстве.

Я протянул ей стакан, нахмурился и сказал.

— Обещай, что не будешь никого из них любить так же, как меня.

— Обещаю, — грустно улыбнулась она. Приняла стакан, только лишь за тем, чтобы поставить на столик. Я не боялся, что он упадёт или разольется, в её домене ничего не происходит помимо её воли. Она обвила мою шею своими руками и посмотрела в самую глубину глаз. Приблизилась, так