по прозвищу Кобра III. Москва 1980 (СИ) - Востриков Михаил

А на полочке в прихожей лежат две связки ключей от новых замков (всего их три, две — нам с Татьяной, одна запасная), квартирная книжка-жировка с квитанциями и моим именем как ответственного квартиросъёмщика, и мой паспорт, уже с пропиской по данному адресу. Советский маклер Максим Борисович Завьялов — это надёжность и качество, даже в мелких деталях сделки!

Татьяна не потеряла сознание от счастья и не закричала — «Ох!» и «Ах!». А потому, что уже всё поняла! Её жених (будущий муж, так ей больше нравится!) Антон Архипов — волшебный принц на белом коне, как она и мечтала и потихоньку молилась о нём в детстве. И всё это, наконец-то, сбылось, она же молилась! А квартира… ну да, и квартира тоже, надо же им где-то жить…

И волшебный медленный танец Татьяны мгновенно приобретает взрывной характер украинского гопака с радостными подпрыгиваниями до потолка в смеси с дикими плясками кипчаков и половцев из оперы «Князь Игорь» композитора Александра Порфирьевича Бородина. Глаза Татьяны загораются зелёным ведьмовским светом, меня хватают за шею и…

— Танечка! — хриплю я под ненасытной наездницей через час, — Нам к трём в Лужники, на открытие Олимпиады, помнишь?

Да, она всё помнит… её хватка ослабевает и Татьяна ускакивает в ванну. Нашу ванну!

СЦЕНА 7/3

15−00, Стадион «Лужники»

На свои места мы проходим без всяких досмотров, хотя понятно, что спецслужбы присутствуют, но никак себя не выдают, молодцы!

Погода — изумительная, не жарко, +17, легкий ветерок и облачность. Солнце не в глаза. С началом церемонии немного припаздывают, минут на 40, видимо, ждут главу СССР — Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. А, вот, и он… ещё ничего… даже, произносит небольшую речь и объявляет XXII летние Олимпийские Игры в Москве открытыми.

И начинается…

В прошлой жизни, я много раз видел открытие московской Олимпиады по телевизору, в записи и в кино (у Озерова «О, спорт, ты мир»), но такого ощущения полёта, мощи и единения народов СССР через экран я не ощущал. А здесь и сейчас, взял и ощутил! Хотя на поле и нет шибко обидчивых (или коварных?) американцев, других англо-саксов, а некоторые западноевропейские команды в угоду пиндосам идут под олимпийским флагом. Мстят за Афганистан, конечно! А ничего с тех пор не изменилось…

Но… есть космонавты, сказавшие собравшимся пару тёплых слов, прямо, с орбиты. Есть великолепный, сильный и ловкий Олимпийский Мишка художника Виктора Чижикова и 16 тысяч артистов-спортсменов, делающих праздник ярким и незабываемым. Есть потрясающие живые панно на Восточной трибуне! Есть мой любимый легкоатлет Виктор Санеев, баскетболист — герой Мюнхена-72 Сергей Белов, гимнаст Николай Андрианов, боксёр Леонид Каратаев, борец Александр Медведь и множество других известных спортсменов, которых я знаю и люблю, как и все советские люди. Непередаваемое чувство причастности к великому!

На зимней Олимпиаде в Сочи в 2014году, на которой я был лично, всё уже было не так… Совсем рядом кипел Майдан, оттягивая на себя всё внимание мировой прессы, а я внимательно следил по телевизору за Президентом России и удивлялся… как у него получается вообще на это всё не реагировать, хотя бы внешне, на камеры… Я бы так не смог, сорвался.

СЦЕНА 7/4

Татьяна завороженно смотрит на поле Лужников. Начинается хореографическая сюита «Дружба народов». А она же у меня танцорка с детства, ещё с мамой начинала ходить заниматься в танцевальный коллектив Дворца культуры АЗЛК в Текстильщиках. Вон, как она сегодня станцевала мне в нашей с ней новой квартире… закачаешься… По замыслу хореографа, каждая республика танцует свой национальный танец, одна за другой, минуты по две, а потом — И-и-э-эх, «Калинка-малинка» в общем многонациональном хороводе. Эпично и грандиозно!

Ещё, на Западной трибуне стадиона есть выгороженное и хорошо охраняемое место — VIP-трибуна. Лучшие места, не очень-то и забитые людьми. Там сидят и смотрят на церемонию Открытия XXII летней Олимпиады небожители — сильные мира сего. Билеты на эту трибуну на «пятаке» не продавались ни за какие деньги, просто, их там не было, я знаю. Вижу живых «портретов» — членов Политбюро ЦК КПСС, как их печатают в газетах и носят на палках трудящиеся на первомайских и ноябрьских демонстрациях. Лорд Майкл Килланин — уходящий президент МОК и другие, в основном, все незнакомые мне лица… Да и где бы я с ними познакомился⁈

Но, вдруг…

Я отчётливо ловлю на себе чьи-то острые внимательные взгляды и понимаю… меня разглядывают в упор! Меня⁈ Да, именно, меня. С VIP-трибуны в мою сторону, непринуждённо улыбаясь и негромко разговаривая между собой, на меня смотрят двое… И даже делают мне ручкой.

Всё ясно! Это руководители светлого и тёмного Дозоров Иных города Москвы, соответственно, маги «вне категорий» Борис Игнатьевич Гессер и классический демон Артур в своём основном — человеческом обличии. Я запомнил их образы в памяти Городецкого. Лучшие люди страны, блин, раз получили приглашение на эту трибуну. Ну, что делать… тоже улыбаюсь и делаю им ручкой… вежливость никто не отменял.

СЦЕНА 7/5

Вечер, Площадь Восстания

А вечером, мы с Татьяной, счастливые и расслабленные, пьём чай с разными вкусностями. Она уже позвонила и поговорила с родителями, успокоила их, сказав, что у неё все в порядке и мы ждем их в гости в субботу. Мы смотрим соревнования Олимпиады на огромном экране нового цветного телевизора Grundig из «Берёзки» и обмениваемся дневными впечатлениями. Сначала, сидя и взирая вдаль на своём балконе, потом, в гостиной под зелёным абажуром, а теперь, уже и в постели… И нам так хорошо…

И вдруг…

— А-а-а-а! — кричит Татьяна, буквально, вылетая из ванной и кое-как запахиваясь в полотенце, — Там…! Там… змея… страшная… чёрная… под умывальником! А-а-а-а!

Я вбегаю в ванную и вижу…

Да, ё-жж, твою… переёжь… Как, я забыл-то⁈ Безобидный желтоухий московский чёрный ужик через специально оставленное для змей отверстие в полу под умывальником (всё, как в гостинице «У дядющки Бло» в городе без названия в Красной Окуме) откуда-то приволок в зубах золотую монетку и пытается её перевалить в стеклянную трёхлитровую банку, уже наполовину заполненную такими же монетками, колечками и серёжками. Банка высокая и гладкая, а ужик маленький, да ещё и с монеткой в зубах… вот, и мучается… не может долезть до верха, до горловины.

О-хо-хо… вот, башка моя дырявая! Я же сам попросил змей натаскать мне в запас золота и валюты. Ещё до того, как встретился с демоном Систелем… Валюту я уже, естественно, потратил в «Берёзке» — телевизор, еда; а про золото забыл, вот, змеи его и выковыривают на Москве из разных щелей и таскают мне помаленьку… Как трехлитровая банка заполняется, я новую, пустую им ставлю под умывальник, а полную — или, временно, в землю рядом с офисом или, тоже временно, в пространственный карман. Надо, кстати, будет эти банки Систелю посдавать на хранение, не плодить в Москве новые сущности-клады. А змеи… они же ответственные, спасу нет, а команды «отбой» не было, вот и таскают.

Помогаю ужику избавиться от монетки, жду, пока он не нырнёт обратно в дырку, беру банку с золотом и выхожу к Татьяне. Она сидит в кровати, завернувшись в одеяло и стучит от страха зубами… До паники боится змей, мышей и лягушек.

СЦЕНА 7/6

Моё великое покаяние

— Ну, всё, Танечка! Успокойся. Уже нет той змеи… уползла, а золото от неё, вот… она всё тебе оставила, — пытаюсь я пошутить и демонстрирую Татьяне стеклянную банку из-под томатного сока с золотой мелочью, кстати, весьма разнообразной и, частично, явно, представляющей археологический и ювелирный интерес.

Татьяна смотрит недоверчиво, но… банку берет… золото же, посмотреть разве что… из любопытства.

А-а-а! Будь что будет! Невозможно это, жить семьёй с любимой женщиной и постоянно держать её за дуру набитую — что-то скрывать от неё, обманывать… Да, ещё и с применением сложной магии! Нет у меня перед Татьяной никаких прегрешений, кроме сплошного вранья по своей теперешней жизни, и не намечается… и секретов… тоже никаких нет. Просто, так жизнь сложилась… Две уже жизни, кстати!