Ирландские танцы - Евгений Васильевич Шалашов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А ведь и впрямь. Если загружаться в Вене, то по реке Дунай — вполне себе судоходной, можно везти закупленные товары прямо в РСФСР. Правда, придется плыть по территории нескольких государств… Вот, хорошо, что Чехословакия пока едина, и существует единая Югославия, а иначе государств, где могут быть проблемы с таможней или погранслужбой, было бы больше.
Корабль, груженый товаром для Советской России могут вообще не выпустить или пропустить, но для этого у меня имеется Поль Жаме — француз, чья фирма заключила с нашим торгпредством договор об оказании коммерческих услуг. Станем работать по той же схеме, что и в Германии. Открыть торгпредство, даже при всех документах, что я получил в австрийском посольстве и в нашем наркомате иностранных дел — волокиты не на день-два, а на месяц. А мы собираемся начать работу сразу. Скажем, кто помешает мсье Жаме покупать товары в Австрии для Османской империи, то есть, уже для Турции? Или для Италии? Но его про то здесь и спрашивать не станут. И кто запретит кораблю, имевшему австрийский флаг, имевшему конечный пункт прибытия Неаполь или даже Каир, зайти в какой-нибудь порт на Черном море? В Одессу, например. Товарищ Сталин опять прислал заявку на закупку бурильного оборудования, хотя я недавно это оборудование уже отправлял. Едят они там буровые долота и эти самые… как их там, правильно — осадные или обсадные трубы? Ладно, потом уточню в заявке, как правильно. Я, когда первую партию отправлял, решил посмотреть — а что такое бурильное долото? Думал, что как плотницкое похоже, только побольше. А оказалось — целая махина.
В Одессу-то как раз было бы удобнее буровые причиндалы везти, а уж оттуда — во Львов. И дешевле получится, нежели сейчас, когда приходится морем везти до Петрограда, а уже оттуда в Галицию. Это же сколько удастся сэкономить? Пока не знаю, но если в долларах, то тысяч пять, а может и больше.
Вообще, с закупкой бурового оборудования у нас вышли сложности. Нужен был специалист, способный оценить качество механизмов и приспособлений. Во Франции я такого отыскать не мог, пришлось покупать «на глаз», строго по списку. А то я купил, или нет, до сих пор не знаю. Вот, чтобы дальше не заморачиваться и не напортачить с закупкой оборудования, я вытребовал из России специалиста по горным работам. Давно я его прошу, но прислали недавно. Так что, имеется и горный инженер — Эмиль Равилевич Мумяшев. Да-да, татарин из Самары, очень недовольный тем, что его отвлекли от увлекательного и важного занятия — разведки нефти в Самарской губернии. Владимир Ильич еще в девятнадцатом году поставил такую задачу, работает народ, ищет, но не особо удачно. Но нефть в губернии есть, важно лишь отыскать ее залежи. Утешил Эмиля Равилевича тем, что его задача — научить сотрудников торгпредства определять — хорошее оборудование или нет, а потом он поедет обратно. А заодно и каких-нибудь труб с собой заберет. В Самару. Жаль, что пока нет возможности пройти из Черного моря прямо в Волгу, а чтобы прокопать Волго-Донской канал, средств у меня не хватит.
С другими покупками сложной техники, вроде дизельных генераторов, тракторов и сеялок, я бы тоже не отказался проконсультироваться со своим, то есть, с советским специалистом, но здесь можно обойтись и советами иностранцев. Но трактора и прочее — это вам не буры и не долота, нужные для добычи нефти. Может, я чрезмерно перестраховываюсь? Может быть. Но покупка одной лишь бурильной вышки со всеми причиндалами, транспортировка, хранение и погрузка стоит примерно столько же, сколько десяток тракторов с запчастями. Еще и водомаслогрейку с бензонасосом можно прихватить. Так что, пусть лучше меня выругают лишний раз, но пускать деньги на ветер я не хочу.
С закупками иной раз — и смех, и грех. Недавно НКИД переслал мне «рекламацию» одного из директоров подмосковных совхозов, возмущенного тем, что лопаты из-за границы поступают без черенков, а топоры — без топорищ. Я представляю, как ржал заместитель Чичерина, что «курировал» торгпредства, а еще представил, как бумаженция директора странствует по бюрократическим кабинетам, отправляясь из одного ведомства в другое — из уездного исполкома в губисполком, потом по наркоматам. А ведь мне пришлось отвечать на подобную глупость! Ответил, что лесов в Советской России хватает, а если директор совхоза загодя не отправил людей нарубить жердей, не заготовил березовых чурбаков для топорищ, а потом не положили древесину на просушку, то ему следует уйти с должности по собственному желанию.
Теперь представляю, как мой ответ возвращается в НКИД, оттуда в канцелярию Совнаркома, потом «спускается» вниз. Этого горе-председателя не могли послать на уровне уезда?
Другое дело, такие увлеченные люди, как Мумяшев, пытающийся отыскать нефть. И как бы помочь хорошему человеку? Про залежи нефти на Волге известно так… с девятнадцатого века, если не раньше. А когда в Самарской губернии стали добывать нефть в промышленных масштабах? Где-то в тридцатые годы, не раньше. И знаю, что на сегодняшний день, там разведано не то двести, не то триста месторождений нефти, подсчитано, что «черного золота» хватит еще лет на сорок-пятьдесят. Я даже представляю себе мысленным взором карту. Но как указать точные координаты нефтяных месторождений? С Кольским полуостровом — там попроще. Все-таки, апатит или фосфат можно искать в радиусе не версты, а десяти верст, их найдут. А с нефтью надо бы поточнее.
С Мумяшевым у нас состоялся интересный разговор едва ли не в его первый день приезда.
— В Сызрани нефть поищите, — посоветовал я. — Не в самом городе, разумеется, а в окрестностях.
— Искали уже в Сызранской уезде, но ничего не нашли, — пожал плечами горный инженер не поинтересовавшись даже — откуда я знаю? — Есть там нефть, только маловато, чтобы начинать.
— А вы еще поищите, — предложил я.
— Надо бы поискать, — вздохнул Мумяшев. — Очень часто бывает, что одна скважина мимо прошла, или до нефтеносного пласта не дошли. А пробурили еще одну — фонтан есть! Только у нас денег не так много, чтобы по каждому уезду по десять или больше разведок проводить. Приходится в каждом уезде только по две скважины бурить, но не больше.
— А вы сконцентрируйтесь на одном уезде. Поверьте — в Сызранском уезде нефть точно есть, ее там хватит, чтобы промышленную добычу обеспечить лет на десять, а то и на двадцать. Вот как раз и получится, что станете искать — так и найдете. Может, потом сами поедете оборудование для Сызрани покупать.
— Денег у нас не хватит. Вот, коли вы мне суточные в валюте выплатите, как обещали, тогда я смогу еще одну разведку провести.
Татарин хитренько посмотрел на меня, а я чуть не рассмеялся. Разумеется, деньги я ему передам в валюте, а не в совзнаках. Где я в Европе отыщу советские деньги? Но я должен еще оплатить людям гостиницу, выдать им жалованье. Значит, командировочных —,вернее, «суточных», а это примерно сто долларов, хватит на целую разведку? А ведь инженер еще и питаться должен. Значит, пятьдесят? Организовать на пятьдесят баксов одну разведку?
И нефть нам нужна. А человек собирается потратить на дело свои собственные деньги!
А ведь можно ему будет выписать премию за хорошую работу. Долларов, этак, в пятьсот. Черт с ним, хоть в тысячу. Но выдам ее во франках, баксики самому нужны. Но поменять франки на совзнаки в Советской России не проблема, а инженер Мумяшев сможет организовать еще десять, а то и двадцать разведок. Авось, отыщут нефть в Сызрани не в середине тридцатых, а прямо сейчас.
Глава 7
Вагонные споры
Сколько раз уже замечал, что Европа очень и очень маленькая. И расстояния между столицами примерно такое, как у нас между губернскими центрами. От Вологды до Ярославля, например, ехать дольше, нежели от Праги до Вены.
Но все равно, поездка из Парижа до Вены заняла почти сутки. По нынешним временам, так вроде и быстро, а по меркам моей прежней реальности — так и не очень.
Видимо, парижские поезда еще не перестроились на мирный лад, поэтому деления вагонов на купейные и плацкартные не предусматривалось, равно как и наличия в поезде специальных «женских» купе. Поэтому, все ехали в одном вагоне, но для меня это было даже и лучше, потому что мог контролировать всю команду, а еще — начинать вводить людей в суть предстоящей работы.
Разумеется, я занял нижнюю полку, а вторую нижнюю предоставил переводчице. Верхние места были предоставлены товарищу Авдееву и горному инженеру, а верхние полки соседнего купе — Овсеенко и французу. Я бы их вообще на боковые сиденья загнал, но здесь такие не предусмотрены.
