Грешники (СИ) - Субботина Айя

— Я сам сто лет в кино не ходил, — сияет Гарик. — Можно попросить номер твоего телефона? Согласовать время сеанса.

Обменявшись телефонами, договариваемся завтра созвониться и решить насчет фильма.

Когда закрываю за ним дверь, пытаясь удержать букет в одной руке, Ленка, мокрая и с потоками туши по всему лицу, стоит посреди моего опрятного коридора с видом бешеного английского призрака и точно так же шатается в разные стороны.

— У тебя мужик, — говорит заплетающимся языком. Всхлипывает. — Даже у тебя уже есть мужик!

И начинает выть, сползая на пол в лужу из собственной мокрой одежды.

Когда она протрезвеет, я ей это «даже у тебя» припомню вторым пунктом. Сразу после того, как отчитаю за прогул и уже вторую подставу на работе.

Еще примерно час времени приходится потратить на то, чтобы отчистить ее физиономию от косметических средств, вымыть волосы, отдраить гелем для душа и напоить крепким чаем с лимоном. Только после этого Ленка немного приходит в себя.

— Он меня бросил, представляешь?

Я киваю, очень надеясь, что сейчас она по крайней мере уже не орет и не воет.

— Просто сказал, что передумал, что не готов к серьезным отношениям, и что не может жить под одной крышей с женщиной! Что он хочет рядом кого-то более… хозяйственного, кто готов о нем заботиться!

Снова киваю.

Ленка — моя лучшая подруга, и до последних ее фокусов на работе я искренне считала ее ценным кадром, профессионалом, амбициозной женщиной, которая знает, чего хочет от жизни и знает, как это получить. Но — и я даже неоднократно это озвучивала — она совершенно точно не относится к числу тех женщин, которые на «ты» с готовкой, а что такое «формирование быта и уют» она не знает в принципе. Так что, в общем, ничего удивительного. Кроме того, что мужчина, с которым у нее роман уже почти год — или сколько там? — должен был знать обо всем этом. И точно не предлагать съезжаться, если в его планы входило заполучить женщину-хозяйку.

В общем, странно все это.

— Он же хорошо зарабатывает, Машка, — начинает заводиться подруга. — Зачем хорошо зарабатывать и жлобиться пригласить в ресторан женщину, на которой собираешься жениться?

— Он сделал тебе предложение? — уточняю на всякий случай, потому что все разговоры о женитьбе я пока что слышала исключительно в контексте влажных Ленкиных мечт.

Подруга поджимает губы.

Ясно, снова какие-то мечты и наше любимое женское «он улыбнулся и спросил, который час, и я уже примерила его фамилию и придумала имена нашим будущим детям».

— Богато, — после затяжной паузы Ленка кивает на букет, который мне пришлось поставить в пятилитровое ведро, потому в доме просто не нашлось подходящей вазы. — Знаешь, я все тебе рассказываю, а ты даже не сказала, что у тебя завелся мужик.

— Ну, мужик не вши — не обязательно об этом предупреждать, — отделываюсь шуткой и помогаю подруге встать. — Пойдем, тебе нужно выспаться.

Головомойку я устрою потом, когда она проспится.

Когда подруга засыпает на диване в гостиной — я, конечно, очень ее люблю и сопереживаю личной драме, но свою кровать не уступлю хотя бы потому, что мне вставать в шесть — я наспех убираю посуду и сажусь за ноутбук. У меня есть удаленный доступ к моим файлам — с работы нельзя ничего выносить под страхом расстрела. Вношу правки в ту таблицу, которую Ленка так и не сделала, заполняю недостающие ячейки и составляю график, мысленно обещая себе, что это — последний раз, когда я прикрываю ее прокол. И если что-то подобное снова повториться, не важно по какой причине, я лично попрошу ее написать по собственному.

Уже когда забираюсь под одеяло, взгляд падает на включившийся от входящего экран телефона. Наверное, это Гарик? Вполне в его интеллигентном духе пожелать даме спокойной ночи. Возможно даже с цитатой Шекспира.

Я морщу нос, сама себя ругая за то, что слишком романтизирую его образ.

Но сообщение не от Гарика.

Оно от Призрака.

Я долго смотрю на отметку с непрочитанным. Можно ведь просто отложить до завтра — мало ли, что он там прислал после двух недель молчания? Может быть, какое-то сухое «прости прощай и ничего не обещай». Вот вообще не удивлюсь, в особенности после стольких его попыток подчеркнуть, что он — та еще бездушная сволочь.

Но все равно читаю, потому что теперь точно не смогу уснуть.

ПРИЗРАК: У меня никого нет! Я свободен, потому что жду тебя!

Приходится прикусить губы, чтобы сдержать довольную улыбку.

Ответ я пишу сразу — просто маленькое черное сердечко без текста.

ПРИЗРАК: Мир?

ВАНИЛЬ: Да!

ВАНИЛЬ: Мне не хватало наших разговоров, несносный мужчина! Ты даже не представляешь, как сильно!

ПРИЗРАК: Мне тоже, женщина. Другой такой тебя не существует.

ВАНИЛЬ: Надеюсь, ты не пытался это выяснить опытным путем?

Добавляю вслед злобную рожицу дьяволенка с вилами.

Он присылает хохочущий до слез смайлик.

И я почти слышу, как где-то там, в недрах Северной столицы, мой Призрак смеется от всей души.

Глава 12

На следующий день я отправляю Гарику сообщение о том, что у меня изменились обстоятельства и на ближайшие выходные я буду занята. Но на следующей неделе я могу пересечься с ним в свой обеденный перерыв, чтобы вернуть кольцо, которое не готова отставить ни под каким предлогом.

Не уточняю, чем буду занята.

Не хочу врать, чтобы не быть даже условно похожей на его заразу-бывшую.

Мое сообщение лаконичное, вежливое и максимально лишено конкретики о том, готова ли я перенести встречу на какой-то другой день. Или месяц. Или год. Прежде чем отправить его, я взвешиваю каждое слово.

Надеюсь, он поймет, что, по крайней мере, в этой жизни у нас ничего не получится.

Гарик отвечает примерно через час: пишет, что у него тоже изменились планы — и он как раз не знал, как сказать об этом, чтобы не обидеть. И что кольцо он не заберет, а носить его или нет — мое личное дело.

Даже немного жаль, что я так и не узнаю глубину корней его родословной. Такие мужчины — штучный товар в наше время. И, пожалуй, в этом-то вся проблема. Это как дорогая богемская ваза в серванте у бабушки: куплена на последние деньги еще во времена застоя с одной единственной целью — провести за стеклом всю свою жизнь и никогда не быть использованной по назначению.

Когда приезжаю на работу, у меня уже есть пара сообщений от Призрака.

Я так отвыкла от наших разговоров, что жадно, как ребенок, вчитываюсь в каждую букву.

ПРИЗРАК: Доброе утречко, Ванилька!

ПРИЗРАК: Как там продвигается твое героическое покорение карьерного Эвереста?

Мне кажется, самое время сказать ему, что очень даже успешно, и если все пойдет в том же духе, наверное, наше время ожидания можно будет скостить до марта.

То есть, до моего возвращения из командировки в Австрию, после которой я, наконец, получу окончательный вердикт — останется ли должность за мной или «ТриЛимб» будет подыскивать более опытного директора по персоналу.

Но, может, не стоит торопить события? Потом, когда место будет за мной (я самоуверенно стараюсь даже не сомневаться в этом), я просто напишу моему виртуальному мужчине, что готова увидеться с ним в любое время дня и ночи, на любой территории.

Эти мысли грызут меня еще несколько минут, пока в кабинет после легкого предупреждающего стука не входит моя помощница.

— Мария Александровна, Новиков просит вас зайти. — При этом она всем видом дает понять, что эту просьбу генеральный директор передал далеко не в лучшем распоряжении духа. На мой вопросительный взгляд шепотом добавляет: — Там еще эСБэшник.

Понятно, что не рядовой, а начальник службы безопасности.

Очень странно.

Почему генеральный меня то и дело дергает, я знаю — до сих пор не может простить, что отказалась выпить с ним кофе. Уже обещала себе поднять вопрос о корпоративной этике, если подобное повториться, так что, видимо, самое время это сделать. Но присутствие службы безопасности меня немного тревожит. Я точно не сделала ничего, что нарушает правила внутреннего распорядка.