Дом - Таня Нордсвей

Я пригляделась, пытаясь понять, чем же там пёс шуршал. Это оказалась пустая коробка из-под жвачки “Орбит”.

– Вкусно, да? – поинтересовалась я, заглядывая в карие глаза пса и трепля его по загривку. Ответом мне стало довольное выражение рыжей морды.

Хм, да, это явно парень. Пёс смотрел на меня добродушным взглядом.

– И как же мы тебя назовем… м? – задала я вопрос.

Я так давно не разговаривала вслух, что мой голос осип, и мне пришлось прокашляться, чтобы он не звучал слишком жалко и слабо.

– Хм… назвать тебя просто Пёс? Нет, слишком банально. Рыжий? Ещё банальнее.

Я пнула пожеванную коробку.

– А знаешь что? Будешь Орбитом!

Пёс бросился к коробке и вцепился в неё зубами, мотая из стороны в сторону. Я засмеялась.

– Тогда договорились, Орбит.

✥✥✥

Для своего временного места жительства я всё-таки выбрала ту комнатку у склада. Орбит тоже её оценил, правда, мне пришлось его оттаскивать от стены в самый неподходящий для него момент, а затем выгонять на улицу, чтобы он справлял свою нужду там, а не в моём будущем жилище.

Я разобралась с рольставнями и даже смогла их закрыть на ключ с обеих сторон. Неплохо! Если что, я буду в безопасности ночью. Кстати о безопасности…

Я знала, что в пустыне тоже водятся дикие животные, и больше всего меня пугали скорпионы. Я ненавидела насекомых во всех их проявлениях, даже бабочек. И всех, кто хоть чем-то напоминал, поэтому в первых рядах моего листа ненависти были, конечно же, скорпионы и пауки. Перспектива оказаться здесь с ними в одной постели, где мне никто не поможет, меня пугала.

Поэтому я решила сбросить рюкзак и пройтись до линии песка, узнать, насколько плачевно моё состояние. Конечно, вооружившись пистолетом. И Орбитом.

Последнему казалось, будто мы давнишние лучшие друзья и идём на весёлую прогулку. За получасовое знакомство с этим псом я уже его полюбила, поэтому пообещала себе, что если я увижу опасность для него или для себя – буду стрелять. Однако пёс довольно быстро рванул вперёд, оставляя меня далеко позади, и разрушая мои героические планы по спасению наших жизней.

– Орбит!

Тщетно. Эта рыжая морда весело скакала по песку уже в нескольких футах от меня. А надеяться на то, что он привык к своей новой кличке за три раза, не приходилось.

Но мои опасения были развеяны самим псом – при очередном прыжке он словно врезался в невидимую преграду и с недовольным видом стал обнюхивать воздух вокруг этого места. Во время столкновения тела собаки с препятствием, я увидела то, что подарило мне чувство безопасности – над всей территорией, занимаемой “Домом”, был словно накинут огромный купол. А ещё, судя по бесплодным попыткам Орбита сделать подкоп под преграду, этот купол уходил и под землю, в песок.

Это было хорошо, ведь за этой преградой медленно и грациозно прогуливался мой самый страшный кошмар – скорпион. Однако невидимая защита не давала ему проникнуть к нам с Орбитом, ровно так же, как и мы не могли попасть к нему.

С одной стороны – это большой плюс, с другой – мы оказались здесь изолированы, словно в стеклянном шарике. И непонятно, надолго ли.

Глава 8

После пары дней рыскания по территории дома в надежде выбраться, я обессилела – практически сдалась. И решила, что проведу время своего “заточенья” с пользой. Не часто я заботилась о себе любимой так яростно, как намеревалась сделать это сейчас.

Раньше я много думала и мало делала. Я кричала, когда меня не слушали, вечно прерывала других, считала, что я – пуп этой Вселенной. Я доказывала своё мнение с пеной у рта, даже если оно было ошибочным. Я никого не слушала, была взбалмошной и ненавидела границы. Я хотела быть везде и всегда первой. Мечтала о том, как, например, быстренько наиграю песню на гитаре, выложу на Ютуб и стану популярной. Но так в жизни не бывает.

С эпидемией я осознала многое. Во-первых, что жизнь не исполняет все твои желания. Для успеха нужен труд. Ты должен вкладывать всего себя, работать над этим, саморазвиваться в процессе. Бесплатного ничего нет, как и успеха просто на пустом месте. Во-вторых, что необходимо уметь слушать. Не просто слышать, а именно слушать. Понимать, пропускать через себя.

В двадцать первом веке вокруг слишком много шумов, издаваемых различной техникой, транспортом, самими людьми. Города-миллионники живут шумом и гамом, встречами и компаниями, народом и давкой. Тебе всегда приходят смс и сообщения в социальных сетях на телефон – он вечно разрывается от уведомлений. Поэтому мы слышим, но не слушаем – мы перегружены потоком звуков и это наш механизм самозащиты. Нельзя слушать и понимать всё, ведь так можно и сойти с ума.

С приходом вируса мы узнали, что такое тишина. Всё остановилось, мир перестал быть похож на кишащий муравейник, а мы стали более восприимчивы к звукам. Мы научились слушать, когда стало совсем поздно. Теперь слушать больше некого. Человечество обречено на медленное вымирание – после глобальной чистки оставшиеся люди наконец стали уважать друг друга и ценить жизнь. А раньше лишь прожигали её в социальных сетях, ругались в кафе, да сплетничали о сотрудниках, распространяя всякие гадости. Конкуренции больше нет. Каждый человек теперь – драгоценность.

Я тоже научилась слушать. До этого я пропускала рассказы младшего брата мимо ушей – мне это было неинтересно. Да и кому будут интересны истории ребёнка, младше тебя на тринадцать лет?

Нет, не надо путать это с безразличием. Это не так. Я любила своего брата, но тогда высшим его достижением было то, что его появление сплотило моих вечно разводящихся и ссорящихся родителей. Меня перестали перебрасывать от одного взрослого к другому, мучить новыми школами. У меня появилась семья, а у родителей, помимо ещё одного ребёнка, – оседлый образ жизни. Да, ссоры полностью не исчезли, но они явно нашли общий язык впервые за долгие годы. Поэтому я была ему благодарна. Однако помимо этого, братишка был ещё очень мил и добр, поэтому я сильно его любила и прощала ему мелкие шалости. Но я не слушала его. До того момента, когда мы с ним не оказались одни, запертые в четырех стенах самоизоляции.

Когда я стала проводить с ним больше своего времени после дистанционных занятий, я поняла, что, даже несмотря на возраст, он понимает уже многое в мире. Он наивен, не очень умён, но это мой брат и он только учится разбираться во всём. Я начала вникать в его речь, в то, как он рассказывает истории, в то, что он просит – и я поняла его. И сейчас я могу назвать его одним из своих лучших друзей, хотя раньше