Игнатий Лойола. Учитель духовности - Штефан Кихле

22 апреля 1541 года шестеро товарищей совершили паломничество по семи главным римским церквям. В базилике “San Paulo fuori le Mura” они отслужили святую мессу. Перед вознесенной облаткой они произнесли свои торжественные обеты. В руки Игнатия остальные пятеро собратьев принесли обет послушания. Непосредственно после произнесения обетов все приняли Причастие. Отсутствовавшие товарищи принесли свои обеты в последующие месяцы на местах своего пребывания. Теперь орден был основан в полном смысле слова и был готов к действию.

Игнатий, теперь уже в должности генерала ордена, усиленно принялся за работу. Как выглядел его рабочий день в течение последующих 15 лет генеральского служения? Он практически никуда не выезжал из Рима. Начиная с 1544 года, он со своими ближайшими сотрудниками жил в скромном доме неподалеку от маленькой церкви “Santa Maria della Strada”, которая уже с 1541 года использовалась орденом. Позднее на ее месте были сооружены церковь “Il Gesú” и иезуитская коллегия. Сегодня в этой церкви можно увидеть пышную гробницу Игнатия, а в здании коллегии посетить сохранившиеся комнаты, где он жил. Рядом с его спальней находилась маленькая часовня и комнаты для работы. Все помещения были тесными и имели спартанскую обстановку.

Игнатий вставал рано утром, и его день начинался с молитвы. В большинстве случаев он служил мессу и затем проводил два часа в молитве. Он принимал скромную пищу дважды в день: в 10.00 и 18.00 часов. Игнатий должен был соблюдать диету, поэтому он в большинстве случаев питался вареными овощами и постным мясом. Он часто ел вместе со своими сотрудниками или гостями, с которыми ему нужно было обсудить какие-либо вопросы. Он одевался, как и все иезуиты, в черную сутану, а зимой носил сверху плащ. Свой чувствительный живот он дополнительно обвязывал платком. Иезуиты не имели никакого специального орденского облачения, а одевались, как простые, почтенные священники.

В течение дня Игнатий беседовал со своими сотрудниками, наставлял послушников, обрабатывал свою обширную корреспонденцию, принимал посетителей со всего света. Он почти не выходил, только для визитов высокопоставленным лицам. Изредка его можно было увидеть в саду. Вечером он ложился поздно. Перед сном он прохаживался по комнате, размышляя о прошедшем дне или готовясь к делам дня предстоящего. Он подвергал себя постоянному самоконтролю и требовал от своих сотрудников, чтобы они регулярно размышляли о своей жизни. Он часто бывал тяжело болен. Камни в почках причиняли ему сильные боли, а иногда и он страдал от колик. Его поврежденная нога также была причиной его частых жалоб. Не прерывая своей повседневной работы, Игнатий мужественно выносил эти страдания на протяжении многих лет. В 1550 году он хотел сложить с себя полномочия генерала ордена, однако собратья не приняли его отставки.

Прибыв в Рим, Игнатий развил весьма плодотворную апостольскую деятельность. Он лично выступил инициатором многих социальных и религиозных проектов. Когда инициированный им проект начинал работать самостоятельно, он устранялся от его руководства и передавал его в другие руки. В последние годы жизни он уже почти не принимал на себя непосредственных апостольских трудов, а молитвой, организационной поддержкой и своим все возрастающим влиянием способствовал их реализации. Например, он создал дом для иудеев, которые желали обратиться в христианство. При этом он боролся против обычной тогда дискриминации евреев, в частности против обычая конфискации их имущества при переходе в христианство. Для подтверждения своей деятельности – против обычаев своего враждебного к иудеям времени – он говорил, что почитал бы за особую благодать родиться евреем, как Иисус. Следует упомянуть и о доме св. Марты, куда принимались женщины, которые по причине бедности были вынуждены заниматься проституцией. Там они, как бы мы сегодня сказали, ресоциализировались и подготавливались к возвращению к нормальной жизни, а по возможности и к браку. Другими проектами Игнатия были Collegium Romanum (Римская коллегия), которая первоначально была латинской школой для городского населения и для будущих иезуитов. К великому удивлению римлян она была бесплатной, а следовательно, открытой и для бедных. Для Германии большое значение имела Collegium Germanicum et Hungaricum (Немецкая и венгерская коллегия), основанная Игнатием в 1552 году. В ней в Риме готовились высокообразованные священники, которые должны помочь прогнившей немецкой Церкви выбраться из тупика. В этих и других проектах для Игнатия социальное измерение было неотъемлемо от религиозного.

I.7. Игнатий де Лойола – духовный портрет

В Игнатии прежде всего удивляет то, что он в течение всей жизни оставался способным учиться. Он постоянно должен переориентироваться, в большинстве случаев из-за внешних обстоятельств, в которые он попадал, а часто и по причине водительства Божия. Точнее говоря, Игнатий всегда рассматривал внешние обстоятельства как водительство Божие, даже если это означало жесткое и болезненное вмешательство в его жизнь. Благодаря этой школе Божьей он стал тем, кем он был в конце своей жизни. Его личное излучение и его огромная сила как «генерала» всемирного ордена в его глазах коренилась единственно в Боге. Поэтому Игнатий всегда оставался благодарным и смиренным.

Многогранная личность

Что было «материалом», с которым Богу пришлось иметь дело? Знатоки баскской души считают, что твердое спокойствие Игнатия, его задумчивость и медленная, иногда даже неуклюжая, но мужественная и уверенная манера выражаться указывают на его баскское происхождение. Возможно, с происхождением связана и его сила воли. То, что он единожды вбил себе в голову, он преследовал с великим упорством, а иногда и упрямством. Сопротивление его скорее подзадоривало, нежели лишало мужества. Кроме того, большую роль здесь играла и гордость. Честь и слава были центральными ценностями его родной культуры. Без сомнения, Игнатий был очень чувственным и вожделеющим человеком, который, однако, рано научился укрощать свою энергию. Кроме того, он был тщеславен. Он восхищался другими и хотел, чтобы другие восхищались им. Как многие сильные личности, он был вызовом для других. Он не оставлял их равнодушными, а делал либо врагами, либо друзьями. Он был врожденным лидером, за которым другие с удовольствием следовали. Он не боялся смерти. Скорее он страшился пустоты, банальности, обыденности и уродства. Его религиозность была сформирована католическими обычаями своего времени. Его вера была простой и чистой. Проникла ли вера в период его юности в глубинные слои его души, мы не знаем. Игнатий не был интеллектуалом. Он стремился к получению образования исключительно ради конкретной пользы, которую оно могло принести. Его несомненно высокий интеллект был скорее практическо-прагматической природы. При достижении своих целей он действовал мудро, эффективно и аккуратно даже в мелочах. У него была хорошая эмоциональная фантазия, которую он без раздумий поставил на службу своим целям.

Его характер изменялся в течение жизни. Из карьериста, стремящегося к достижению внешних идеалов и высоких постов, он превратился в духовного лидера, который ценил прежде всего внутренние ценности и шел «вниз» к грешникам и нуждающимся; из традиционного католика – в мистика; из религиозного честолюбца, который хотел воплотить свои преувеличенные духовные идеалы – в паломника, который хотел жить со Христом и, как Христос; из религиозного фанатика, защищавшего с оружием в руках честь Приснодевы, – в тонко чувствующего духовника, имевшего чувство «смирения, любви, терпения и мудрости» (РП 14); из индивидуалиста – в товарища и друга; из отшельника – в мужа Церкви и основателя ордена; из радикального аскета, который всеми силами хотел «сделаться святым», – в апостола, который всю свою энергию направлял на то, чтобы помогать душам; из невротичного поклонника успеха – в истинного христианина, уповающего единственно на благодать Божию.

Игнатий все больше и больше осознавал свои личные недостатки. Его склонность к невротичности и мелочности сохранялась в течение всей жизни. Эта черта характера до конца жизни проявлялась в строгих упражнениях покаяния и тщательных исследованиях совести. Вероятно, ему не удалось преодолеть и своей склонности к угрызениям совести и депрессии. Всегда он слыл строгим, непреступным, чрезвычайно сухим и серьезным. Он никогда бы не смог бы стать народным святым. Трудно оценивать его личность по прошествии столь долгого времени. Об Игнатии всегда велись споры. Его друзья восхищались им. Его враги чрезмерно преувеличивали его недостатки. Едва мы можем составить себя адекватное представление о нем. Игнатия делало святым то, что он всегда шел до последнего конца, погружался в бездну Божию и позволял Ему изменить себя так, что сила Божья сотворила из него великое.