Проиграем? (СИ) - Юнина Наталья

– Я не против того, чтобы здесь гостила и ночевала твоя сестра в мое отсутствие. Думаю, что твоя мать не будет против этого.

– А в твое присутствие? Если она вдруг здесь окажется, то что?

– Ну, если ты интересуешься тем, что выгоню ли я ребенка на улицу, дабы потрахаться исключительно без чьего-либо присутствия в квартире – то, нет, конечно же, не выгоню. Здесь прекрасная шумоизоляция, – как ни в чем не бывало добавляет он. – Я не против твоей сестры. Но приезжать сюда я хочу для отдыха, поэтому предпочтительнее, чтобы в эти дни мы были вдвоем. Но опять-таки без перегибов. Все обсуждается, Женя.

– Обсуждается… ну-ну, – бегло осматриваю гостиную и медленным, совершенно неуверенным шагом направляюсь в спальню.

Надо признать, что квартиру Зорин подобрал красивую. Хоть она и не обжита, но находится здесь, как ни странно, приятно. Все в светлых тонах. Присаживаюсь на кровать и в голову тут же приходит очередная обидная мысль. Это насколько надо мною брезговать, чтобы не допускать моего присутствия в его квартире? Вчера совершенно точно было исключение и скорее всего не напейся я, он бы точно меня оприходовал. А дальше все равно привез бы сюда. Мысли, что со мной можно встречаться, как с нормальной девушкой, он не допускает.

– Хороший матрас, мне нравится, – единственное, что я смогла произнести. Приподнимаю взгляд на Зорина. – Три дня в неделю, а почему так мало? – задаю очередной вопрос. А ведь хотела совершенно по-другому сказать. Что-нибудь колкое. Болючее и обидное.

– А ты предпочитаешь больше? У меня дурной характер, Жень, больше ты не выдержишь столь тесного общения. Так что, трех дней в неделю вполне хватит.

– Так мы про общение говорим? Я-то думала про секс три раза в неделю. Вот и подумала, что какая-то у тебя… низкая половая активность. Хотя да, после тридцати уровень гормонов снижается и мужчины в твоем возрасте уже перестают активничать, – на мой комментарий Зорин открыто ухмыляется, присаживаясь рядом со мной.

– Я удивлю тебя, Женечка, но главное не количество, а качество. Думаю, тремя днями в неделю мы оба останемся довольны.

– Это вряд ли. А что подразумевается под этими встречами? Я должна к конкретному времени надеть то, что тебе захочется, встретить тебя с улыбкой, возможно, на коленях?

– Точно не на коленях.

– Но в купленной тобой одежде.

– Жень, ну давай объективно, одеваешься ты, мягко говоря, специфично. Некрасиво. Невозбуждающе. Да, я хочу, чтобы ты красиво одевалась. Необязательно в то, что купил тебе лично я, но красиво, как и положено девушке твоего возраста. Я готов потратить сегодняшний вечер, если мы успеем, чтобы купить тебе ту одежду, которая понравится и тебе, и мне.

– Я сама в состоянии купить себе одежду.

– Оно и видно, – привстает с кровати. – Вот когда переедешь в эту квартиру, вот тогда да, у тебя будет возможность откладывать заработанные копейки и самостоятельно иногда покупать шмотки. А сейчас не надо этой напускной гордости.

– Я сама в состоянии покупать себе одежду, – по слогам повторяю я, встав с кровати. – Когда мне это нужно, а не когда от меня хотят это видеть окружающие. Мне комфортно одеваться так, как это делаю я, если ты еще этого не понял. Так, для справки, когда кое-кто назвал меня шлюхой, я была в совершенно другой одежде, а знаешь почему? – молчит, всматриваясь в мое лицо. – Потому что я сама хотела быть другой для конкретного человека. Не для тебя. И свои заработанные копейки я откладываю для более нужных мне целей, а не для шмоток. И куда, и когда мне тратить мои копейки я разберусь сама.

– Все сказала?

– Нет, не все. Вторник, среда, пятница и воскресенье, стало быть, мои свободные дни и я могу сюда приглашать кого захочу?

– Можешь, конечно. Я ни в чем тебя не ограничиваю. Ты живешь, как обычно, просто в хороших и комфортных условиях. Но в обозначенные дни я буду сюда приезжать. На работе мы исключительно только коллеги. На вы и по имени отчеству. Афишировать наши отношения – не нужно.

– Это отношениями зовется?

– Называй, как хочешь.

– Вынуждена отказаться от вашего столь щедрого предложения, Алексей Викторович, – уже несдержанно бросаю я, чтобы поскорее закончить с этим фарсом.

– А что так?

– Я не шлюха и не содержанка.

– Сама придумала – сама обиделась. Типичная женская сущность.

– Ты мне противен.

– Да ладно? – насмешливо произносит Зорин, протянув руку к моему лицу. Аккуратно заправляет мне волосы за ухо и улыбается. Открыто. И могу поклясться, по-доброму. Что совершенно неуместно в данной ситуации. – Ты, конечно, Жень, можешь пенять все на алкоголь, но суть в том, что человеческие реакции, в отличии слов, подделать невозможно. Так что, свое «неприятен» оставь для кого-то более доверчивого.

– Человеческие реакции? – как-то нервно произнесла я, усмехнувшись в голос. – Да любой мог бы залезть ко мне в трусы и добиться такой реакции. Не мне вам объяснять, что такое физиология, Алексей Викторович.

– Любой? – приподнимает брови.

– Любой, – по слогам повторяю я. – Кто хоть немножечко обладает не отталкивающей внешностью. Уж не мне вам рассказывать о ваших внешних данных. Ну правда, вы же не думаете, что только вам известно, где у женщины клитор, – со всем ехидством в голосе, на которое только способна произнесла я. Как же хочется ударить его побольнее. Так, чтобы ни слова не произнес.

– Любой? А говоришь, что не шлюха.

– Пора уже, так сказать, соответствовать вашим ожиданиям.

– Так чего нам ждать? Давай проверим кровать прям сейчас.

– Да пошел ты.

– Куда? – первое, что приходит на ум – в задницу. Да, вот так глупо и истерично. Не знаю, как мне хватает сил сдержаться и не выдать свои эмоции с головой.

– Подальше от меня, – обхожу Зорина и быстро иду на выход.

Надеваю босоножки и беру сумку. Зорин никак не удерживает меня, за что ему персональное спасибо. Однако не молчит.

– Только посмей завтра не прийти на практику. Узнаешь, что я с тобой сделаю.

– Так если не приду, значит и не узнаю. У вас что-то логика хромает, Алексей Викторович. Подождите, дайте-ка я угадаю, как дальше будет развиваться наш сценарий. Я, отказавшись от вашего щедрого предложения, не приду на практику, а дальше вы меня сдадите ментам? А знаете, сдавайте. Кстати, соучастником пойдете.

– Уверена? – спокойным, уверенным голосом бросает Зорин.

– Не уверена. А вот в том, что вы слабак, который не может чего-то или кого-то получить, не применяя таких уловок, да, в этом я уверена.

– По лезвию ходишь, Жень.

– Давно. Вот только я пытаюсь с него соскочить, а вы на него меня снова толкаете. Кстати, не переживайте, что так потратились на вещи. Вы обязательно передарите их той девушке, которая подойдет под все ваши критерии. До свидания, Алексей Викторович.

Меня никто не останавливает, не кричит и не угрожает. Я просто тихо выхожу из квартиры под оглушительные удары собственного сердца.

***

Ночь прошла ужасно. Стоило мне только закрыть глаза, как перед ними появлялся Стас. Я дошла до такого состояния, что для того, чтобы избавиться от этого наваждения, выпила залпом целый флакон валерианы. Вероятнее всего, из-за того, что кроме завтрака я ничего не ела, настойка меня просто вырубила, как будто я выпила литр водки. Вот только спокойно спать при этом мне не удалось. В царство Морфея я быстро погрузилась, но сны с присутствием Стаса никуда не делись. Один хуже другого. И все они заканчивались одинаково – меня лупили плетью, голую привязанную к столбу. И укоризненное лицо рядом стоящего батюшки в рясе, шепчущего «гореть тебе в аду». И я горела. В прямом смысле. И это была не температура, я просто обливалась потом, как будто находилась в бане.

К шести утра, чуть окончательно не свихнувшись, я залезла под холодный душ и, простояв под ним как минимум полчаса, немного пришла в себя. Вот только осознание того, что такие сны будут сниться мне и дальше, мягко говоря, удручало. Закончится это все либо психушкой, либо заслуженной тюрьмой.