Предначертанные - Анастасия Пименова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне удалось даже найти личный дневник некой Сильвии М. Судя по всему, женщина была ученой, потому что проводила странные расчеты. Единственное, что мне удалось из всего понять, это радиус поражения. Сильвия находилась достаточно далеко от него, поэтому, предположу, ей удалось выжить. Последняя запись обрывается на том, что она собралась вместе с группой людей, которые находились с ней здесь, выйти наружу после семи месяцев нахождения в катакомбах. Не знаю, почему она не взяла с собой дневник и что случилось с ними дальше.
Я прочитала лишь малую часть того, что там написано, ведь она описывала каждый свой день проведенный здесь, не считая расчетов. Решила, что заберу этот дневник с собой, поэтому убрала его в рюкзак. Нам не запрещено приносить что-нибудь отсюда, но это нежелательно. По возвращению, каждому стражу нужно составить отчет, подробно описывая свои действия, но про дневник лучше не буду упоминать.
Я приступила к обыску очередного ящика, стараясь осмотреть его, как можно тщательнее. В нем опять, кроме горы бумаг ничего не оказалось.
После начала проверять другой. Тоже ничего… Я уже захотела задвинуть его, но на глаз успела определить, что дно этого ящика отличается от предыдущих. Постучав по нему, поняла, что звук глухой. Из кармана достала нож, которым вскрыла дно и увидела пожелтевший конверт.
Там оказался чип диаметром в пять сантиметров. Именно он и нужен.
Он был специально спрятан так, чтобы его не нашли. Что же там такое находится…?
– Нашла, – сказала я, вставая с колен.
Мэдок подошел и забрал из моей руки чип, чтобы прислонить его к браслету и что-то проверить. Чип моргнул зеленым цветом.
– Да, это он, – видимо, только капитану сообщили, как его можно проверить.
Итого, у нас ушло на поиски этого предмета четыре с лишним часа.
– Я тоже кое-что нашел, – привлек внимание Серхио, – это, конечно, не чип, но… – парень достал из стеллажа бутылку с янтарной жидкостью внутри, – это алкоголь! Самый настоящий алкоголь с пятидесятилетней выдержкой.
В секторе запрещен весь алкоголь, за исключением бутылки вина, которая выдается на человека раз в полгода. Возраст человека не должен быть меньше двадцати лет. Другого алкоголя в секторе просто не существует. Считается, что его принятие затмевает разум и от этого теряется ход мыслей.
Я пробовала вино лишь однажды, когда мне исполнилось двадцать. Честно признаться, не понимаю, почему раньше людям нравился этот напиток. Он сладковатый, обжигает горло и вдобавок к этому неприятное послевкусие.
– Алкоголь запрещен, Серхио, – напомнила ему.
– Мисс молчунья, если я сделаю несколько глотков, то в секторе никто об этом не узнает. Если ты не сдашь.
– Я сдам, – отозвался Мэдок, а мои губы дрогнули в улыбки, – оставь бутылку, Адамс. Не хватало того, чтобы ты ещё напился и споил отряд. Рассвет должен быть через семь часов, поэтому можем отдыхать. На всякий случай, двое дежурят на пару часов, затем их сменяют другие двое. Сначала заступает Адамс и Стилс, затем Рэдинс и Маршалл, потом сменю я и Милс.
– Хочешь я поменяюсь с тобой парой, чтобы ты была с секси-капитаном? – шепотом спросила Анна, а я шикнула на неё, чувствуя, что краснею. Хорошо, что здесь плохое освещение.
– Нет, Анна, но спасибо за предложение.
– Мое предложение будет действовать ближайшие два часа, Кьяра.
– Давай ложиться.
В подсобке, помимо стеллажей и бумаг, мы нашли ещё старую одежду людей, которую побросали на пол, чтобы использовать её в качестве спального места.
Все улеглись по разным сторонам, кроме Серхио и Коула. Мы с Анной легли рядом.
– Первое задание нам дали и правда достаточно легкое, – проговорил голос Джери в тишине, – мы даже не выпустили ни одной пули за весь путь.
– Да. Осталось только добраться обратно, – согласилась Зои, – как отметим нашу первую выполненную миссию? Сходим в ресторан?
– Хорошая идея, – согласилась с ней Анна, – что скажешь, капитан?
– Можно.
– Тогда решено! – обрадовалась Зои. – Насчет точной даты обговорим позднее.
Наступила тишина. Даже непривычно от того, что так тихо.
Подумала, что точно не усну из-за обстановки, но стоило мне только сомкнуть глаза, как я провалилась в глубокий сон.
***
Мне ничего не снилось. Я уснула так крепко и не сразу поняла, что меня уже будят.
– … Рэдинс, подъем. Я знаешь ли тоже хочу поспать, – прошептал Коул, тряся меня за плечо.
Я с неохотой разлепила глаза, в первую секунду пытаясь понять, где нахожусь.
– Прости, – извинилась хрипловатым голосом, замечая, что Джери уже разбудили.
Я встала, а Коул ушел на спальное место, которое заранее подготовил себе, присоединяясь к Джери.
– Здесь даже звуков животных не слышно, – тихо сказал парень, когда я села рядом с ним, подальше от других, чтобы им не мешать.
– Это же катакомбы. Так и должно быть.
На часах начало второго ночи.
– Ты боишься? – я отрицательно покачала головой. – А я вот… испытываю страх, хотя страж должен быть тем, кто умеет с ним бороться.
– Я не испытываю его в данный момент, Джери, а когда мы покинули пределы сектора или спускались в катакомбы, да мне было страшно. Это нормально. Ещё отец мне говорил, что бояться – это в природе у каждого человека. Мы на то и стражи, чтобы учиться с ним справляться. Учиться жить, идя рука об руку со страхом.
– Красивая речь, Кьяра, – улыбнулся он. – Знаешь, я всегда восхищался твоим отцом. Он мой кумир и по сей день.
– Да, – теперь уже улыбнулась я, – мой тоже.
– Тебе повезло, что у тебя такой отец, а вот мне… нет.
Отец Джери пять лет назад примкнул к отступникам. Его поймали, когда он пытался передать им секретную информацию, и убили. Почти всех ожидает такая участь, кто примыкает к отступникам. Их даже не судят. Дают лишь день, чтобы попрощаться с близкими, если такие имеются.
– Знаешь, что он мне сказал напоследок? Лучше прожить один день на свободе, чем всю жизнь в рабстве.
– Но мы не живем в рабстве, – я удивилась словам его отца, – скорее, это отступники живут в рабстве, потому что они постоянно скрываются и на них ведется охота. У них нет выбора.
– Знаю, Кьяра, но отец считал иначе и поплатился за это.
– Мне жаль, Джери, – я положила руку ему на плечо и слегка сжала в знак поддержки.
С Джери мы разговаривали ещё некоторое время, после чего замолчали, каждый думая о своем.
Мои мысли снова вернулись к отступникам. Какой парадокс, да? Отступники, которые соприкасаются с обычными людьми, влияют
