Ванька 10 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он, что, меня так испугался?
Тут и моим мимическим мышцам пришлось поработать — за спиной мужика Федор Терентьевич стоял. Ещё и немаленьким ножиком по горлу мужика щекотал.
Как? Он же только что на телеге сидел⁉
Не успел я и моргнуть, в прямом смысле этого слова, как атаман бузников мужика на сто восемьдесят градусов развернул, лицом к тем двоим на дороге поставил, а сам за его спиной спрятался. Кстати, разбойничек был Федора чуть не в два раза шире. Тот ещё кабан…
— Стволы на землю! — услышал я злой голос Федора. — Ну!
Так, так, так! А я такого не умею! Он, что, телепортировался? Да я из него душу выну, пока он меня такому не научит!
Хмель из моего организма выветривался со страшной силой, трезвел я просто стремительно.
Двое, что на дороге стояли, свои винтовки медленно опустили в дорожную пыль.
— Брата-то отпусти… Пошутили мы…
— По пять шагов назад! — скомандовал им Федор.
Мужики спятились как им было велено.
— Стоять на месте! — гаркнул бузник.
Свободной рукой Федор лишил обреза того, у чьего горла держал нож. Сразу же, не останавливаясь, бросил изуродованную винтовку мне.
Всё это было так быстро, что я еле обрез и поймал.
— Держи их на мушке, — это уже было сказано мне.
Какая мушка? Ствол-то опилен…
Не убирая ножа от горла мужика, Федор начал подталкивать его вперёд. Тот со всей осторожностью засеменил. Так они до лежащих винтовок и дошли.
— Брысь!
От удара в спину, по всей видимости, старший у напавших на нас, покатился по дороге.
Бузник не торопясь поднял винтовки.
— Лысому скажете, пусть крапивы в портки вам натолкает…
Федор Терентьевич качнул стволом в сторону кустов.
Уже успевший подняться и его товарищи заспешили в указанном направлении.
Мы, чуть постояв, уселись обратно на телегу.
— Что за Лысый?
Меня, если честно, немного потряхивало.
— Есть тут один… В лесу с прошлого года обосновался. Пошаливает со своими мухоморами. Всё руки до него не доходят…
— Федор, а если бы кто ещё в кустах был?
— Да не было там никого. Что, сам не видел?
Во! Как я увижу? Рентген не моя фамилия…
Глава 21
Глава 21 Подшалимок
— Всё, хватит.
Федор Терентьевич завязал гасником мешок с гостинцами кума. В том числе и с четвертью. Да там, кроме неё, почти ничего уже и не было.
Я возражений не высказал. Федор — он такой, живёт по принципу — пей, но дело разумей. Время дел подходит, а значит с самогонкой мы завязываем. Бесповоротно и однозначно.
Вот и потянулись места нашей волости. Да, нашей. А, как? Именно нашей…
Федор за последние пол часа несколько раз уже с телеги соскакивал, что-то на дороге и в траве на её обочинах рассматривал. Головой после этого вертел, что-то про себя шептал.
— Что? — в который уже раз я его спрашивал.
— Погоди, — однозначно неслось в ответ.
Гожу, гожу. Что мне остается.
— Давай, Ваня, ходу прибавим.
Странное предложение, как будто этот самый ход от меня зависит. Лошадка-вятка ход определяет. Передвигает ногами на своё усмотрение.
— Давай. Я не против.
Федор Терентьевич сам себе кивнул, телегу покинул и к лошадке подошёл. Что-то в ухо ей начал нашептывать.
Что, он и по лошадиному умеет? Или, его лошадка русский язык понимает?
Так или иначе, но вятка к хозяину морду повернула и кивнула. Федор ей рукой по гриве провёл, опять что-то тихо сказал. Ещё раз лошадка головой мотнула и прямо с места ускорилась. Её хозяину чуть телегой не досталось, но всё же без урона он на неё запрыгнул.
— Похоже, гости у нас. Много.
Данная информация была доведена до меня уже на ходу.
Ну, для меня это дело обычное. Из одного котла кипятка я в другой перепрыгнул…
Примерно через версту из кустов навстречу нам выпрыгнул паренёк.
Костыга. Однако, когда мы подъехали, я понял, что ошибся. Скорее, уже подшалимок. Просто, последние военные, не самые сытые годы, недобро сказались на его физическом развитии. Не из самой младшей паренёк вятки-беседы.
Всё, в вятском я царстве-государстве. Главная тут река — Вятка. Аборигенная лошадка — вятка. Даже деление по критерию возраста тех, кто готовится в бойцовскую артель вступить, и оно идёт на вятки-беседы. Всё тут — вятское. Ну, и на Вятке — свои порядки.
— Что? — Федор Терентьевич был не многословен.
— Всего — двадцать. Из Первого Московского продовольственного полка. В селе — десять, а другие по деревням поехали. Хлеб выгребают.
Подшалимок тоже по древу не растекался. В нескольких словах атаману весь расклад дал. Сколько всего в зоне ответственности бойцовской артели чужих, что за воинская часть в гости пожаловала, как они по территории распределились и чем занимаются.
— Когда появились? — Федор Терентьевич нахмурился, вину он за собой чуял. Надо было ему, как только меня встретил, сразу в волость родную ехать, а не на свадьбе пировать.
— Сегодня.
Атаман тяжело вздохнул — точно, сразу надо было ехать…
— Балуют?
— Балуют. — кивнул подшалимок.
— Хлеб нашли? — осведомился о главном Федор Терентьевич.
— Тот, что на виду был. До спрятанного при мне не добрались.
— Оружие?
— Винтовки.
— Пулемёт?
— Нет.
У парнишки на все вопросы атамана были ответы.
— Пьют?
— Не отказываются.
— Это хорошо.
Напряжения в голосе Федора Терентьевича стало меньше.
— Пусть пьют, когда пьют — не до хлеба им…
Последнее Федор Терентьевич произнёс уже повернувшись ко мне.
— Двадцать — терпимо. Пусть напьются, тогда и спеленаем. Мужиков у меня совсем мало…
Подшалимка атаман на телегу не взял, а обратно в кусты отправил. Велено ему было в оба смотреть, бегом по короткой дороге бежать сообщать, это если ещё кто похожий на продовольственный полк будет в сторону села двигаться. Смена ему придёт, но уже ближе к ночи.
Парнишка, не парень, кивал. Парнем его называть будут, когда он в старшую вятку-беседу за заслуги попадет. Женихаться ему разрешат только во взрослой артели, а пока вся энергия ему для другого нужна — бузу надо осваивать.
— Поехали, Ваня, мужикам помогать. Без хлеба перемрём…
Так, опять у меня с новой властью конфликт намечается! Понимаю, что Москве хлеб нужен, но отбирать его у крестьян… мягко сказать — не правильно. Купить? Не нужны сельским мужикам раскрашенные бумажки, на которые хрен что купишь. На обмен бы им косы, серпы, мануфактуру какую дали, но нет мануфактуры сейчас у советского государства. Помогу мужикам, тем более убивать продотрядовцев Федор Терентьевич не собирается. Винтовки, говорит, отберём, на границу волости выведем и пусть идут куда угодно. Это, конечно, не вариант. Вернутся они… Злые.
Глава 22
Глава 22 Что с ними делать?
Десять продотрядовцев на село, двадцать — на всю волость. Вроде и не много.
Однако, они — не сами по себе. За ними — государство, держава…
Этим двадцати не особо сложно по носу щелкнуть. Можно и совсем их жизни лишить, но тогда село и волость в стальные жернова попадут. Замелют мельницы, пусть не быстро, но неотвратимо.
Оружие отобрать, до исподников раздеть и за границы волости пинками выдворить — вариант Федора Терентьевича. Мне он показался не самым оптимальным.
— Вернутся, только будет их больше и с пулеметами. Причем — злые.
Напрямую я Федору Терентьевичу не перечу, но в то же время и не соглашаюсь с ним.
— Что, тогда, Ваня, делать? Хлебушек весь до зернышка отдать и в ножки поклониться?
Понятно, так — опять же плохо. Это — если до зернышка.
— Большая часть-то припрятана? — задаю вопрос, а сам уже и ответ знаю. Подшалимок в разговоре с атаманом краешком этой информации коснулся.
— Понятное дело, не дурнее мы других… В соседних волостях прячут, а мы, что — рыжие? Маленько для вида оставили. Неурожай мол, больше нет…