Центр не удержать - Брайан Стэблфорд

— Это вы уже пробовали, — заметил я, — и чуть не погибли. Кроме того, мы не можем пройти сквозь компьютерное пространство, не так ли?

Не успел я договорить, как почувствовал, что поступаю очень неосторожно.

— Вы можете, мистер Руссо, — сказала она. — И, если наше понимание ситуации верно, мы думаем, что сущность, вступившая в контакт с вами, хочет именно этого.

Уже с тех пор, как люди научились создавать искусственный интеллект, они предвкушали времена, когда можно будет создать дубликат человеческого сознания на основе машинного разума. В нашей системе ученые-компьютерщики еще и не приближались к задаче такой сложности, не достигли тех знаний, которые бы потребовались для выполнения подобной задачи. Однако другие расы в галактическом сообществе продвинулись дальше — изготовление личности Мирлина довольно необразованными обитателями Саламандры было лишь знаком того, что эпоха искусственного разума не за горами. Девятка начала свое существование как подражание личностям других истоми — воплощенных в теле, мало чем отличающемся от моего. Нечто, с кем я вступил в контакт во время связи с истоми, похоже, сделало своего рода биокопию собственной программы с тем, чтобы захватить пространство в моем мозгу. Истоми создали сходные копии самих себя и наделяли ими создаваемых потомков. Если такое было возможно, возможно было обратное — истоми в своих системах могли сделать матрицу моей индивидуальности, в том числе и чужой биокопии, навязанной мне в ходе контакта.

Поэтому, как я понял. Девятка пришла к выводу, о котором я и помыслить не мог. Когда мои мистические «собеседники» взывали о помощи, они ожидали, что помощь придет из компьютерного пространства, а не просочится сквозь трещины и разломы строений Асгарда.

— Значит, вы хотите скопировать меня, — начал я, — и послать эту копию в компьютерное пространство — бросить вызов тому, что едва не уничтожило вас при ваших попытках достичь Центра.

— У нас есть основания полагать, что вы преуспеете, — заверила она меня.

— Может быть, — отозвался я. — Но я не уверен, что хочу посылать компьютерную копию самого себя к Центру. Честно говоря, меня вовсе не радует, что мои компьютерные двойники будут шататься бог знает где. Нет, не хочу этого. Вы, может быть, привыкли быть девятью в одном теле, но мне как-то спокойнее ощущать себя одной личностью в одном теле. Помнится, я уже говорил вам, что я — единое целое. Мне претит идея использовать номера, чтобы понимать, о каком «я» идет речь. Увольте.

— Почему вы думаете, что Руссо преуспеет там, где вы потерпели неудачу? встряла Сюзарма, прервав мои возражения так, словно они вообще ничего не значили. Да так оно, в сущности, и было.

— Теперь мы можем предвидеть трудности и неприятности, — отозвалось изображение на стене. — У нас есть уверенность — мы можем создавать матрицы. Они будут гораздо устойчивее к разрушению, чем пробные образцы, которые мы высылали раньше. Новые личности будут зашифрованы — написаны на языке арканов.

— Что такое язык арканов? — спросил я, чувствуя себя совершенно бестолковым.

— Это язык, который используют Военно-космические силы и все остальные для защиты своих данных от враждебных программ, — небрежно пояснила Сюзарма. Никогда нельзя быть уверенным, что ты выведешь все вирусы из своего оборудования. Поэтому надо твердо знать — они там, но вред, который они приносят, сведен к минимуму. Все, что надо сделать, — зашифровать информацию специальным кодом — языком арканов. Он не восприимчив к вирусам. Если у тебя хватит ума, чужая программа не сможет испортить твою систему или уничтожить ее. Понятно?

Сообщив это мне, она снова посмотрела на изображение, неуловимо похожее на нее. Никогда раньше не представлял Сюзарму копией Афины. Мне-то как раз казалось, что образ валькирии больше подходит ей.

— Да, это так, — откликнулась женщина на стене.

— А почему вы не можете делать копии самих себя на языке арканов? спросил я. — Вы знаете, как действовать в виртуальном пространстве, а я — нет. Я не принесу вам пользы.

— Есть две причины, — прозвучал спокойный ответ. — Во-первых, мы в значительной степени создания Асгарда. Хотя мы и провели много времени в так называемом виртуальном заточении, отрезанные от нашей «кровной» системы в макромире, тем не менее нашим развитием и своей природой взаимодействия мы приспособились к этой системе. Это дает нам некоторую власть, но в равной степени делает нас уязвимыми. Нам будет очень сложно перевести себя в форму, в которой мы смогли бы сопротивляться попыткам родной среды атаковать и уничтожить нас.

С другой стороны, ваша индивидуальность сформировалась в других условиях и абсолютно чужда здешним системам. Если аналогии помогут вам, можете думать о себе как о вирусе, против которого у Асгарда нет врожденного иммунитета. А мы, даже мутировав, остались бы вирусами, против которых иммунитет давным-давно выработан.

Подобное сравнение было не очень-то лестно, но с ним пришлось примириться.

— А какова вторая причина? — спросил я.

— Голова Медузы, — кратко сообщила она. Меня порадовало, что теперь Сюзарма Лир казалась совершенно сбитой с толку.

— Вы думаете, у меня есть оружие, — запинаясь предположил я. — Вы думаете так: кто бы ни звал меня на помощь, он дал мне нечто, отзывающееся на призыв, — биокопию.

— Если это оружие, — услышал я, — то оно, вероятно, может быть использовано только в компьютерном пространстве. Голова Медузы сама по себе только источник информации. Но мы можем скопировать ее вместе с остальной вашей личностью, зашифровать наилучшим образом — и тогда вы станете мощным оружием.

Тому, кто поместил этот пресловутый источник информации в мою голову, не хватало ясности мысли. Мои замечательные сны были изрядно зашифрованы, словно древние знания. Осталось только внять уверениям Девятки, отказаться от своего тела — и готов супергерой.

— Как насчет тебя? — обратился я к Мирлину. — Что тебе снилось в эти несколько дней?

Он грустно посмотрел мне в глаза. Понятно: я не первый спрашиваю его об этом.

— Ничего, — ответил он. — Может быть, что-то и пыталось внедрить биокопию в мой мозг, но она там не прижилась. Не скажу о Тульяре-994, но ты был единственным, кто вступил в сознательный контакт. Похоже, ты же и единственный, кому они передали то, что пытались передать.

— Вот дерьмо, — выругался я. И вздохнул так, что сам себе удивился.

У меня было отчетливое ощущение, что меня втянули в войну, на которой я не хотел сражаться. И как всегда, у меня не хватило сил отказаться.