Изобретатель - Артур Арапов

Идея была забавная, но, хохоча над воображаемым людским помешательством, в головах у собеседников одновременно промелькнула одинаковая мысль: «для выуживания из толпы денег задумка в принципе неплохая!»

К удивлению Борзова, Сухарев вышел на связь сам.

– Я всё знаю, – сообщил он. – Не будем тратить время на разъяснения. Продолжайте вашу экскурсию. На берегу вас встретят мои люди.

«Да-а, многое, вероятно, поставлено на карту, раз шеф так предусмотрителен и везде преуспел, – размышлял сыщик. – Откуда же он всё знает? И для чего ему тогда нужен я?» Смутные мысли нисколько не отразились на его, выражающем полное спокойствие лице. Он отошёл от оконного проёма, сел за приёмник и снова надел наушники.

20

– Осталось дело за малым, – веселился изобретатель, глядя на гравитонный стабилизатор пришитый Леной к невидимому костюму. Снабдить радиоволновой сигнализацией, на случай утери, и покрасить сверху моим «невидимым» раствором. Теперь вся эта конструкция будет работать беспроводным образом, напрямую взаимодействуя с теми участками тела, которые активнее других могут использовать внутреннюю электроэнергию!

Аккуратно сложив костюм в полиэтиленовый пакет (отчего пакет показался вздутым, но пустым), Клюев спрятал свою новую выдумку в свой портфель, а портфель задвинул под стол.

– Испытания проводить не имеет смысла, пояснил он. – Я и так знаю – всё работает! При первой же необходимости вы в этом убедитесь.

Миша, которому уже надоело прогуливаться из угла в угол, вышел через веранду в чулан, а оттуда на чердак. Открыв люк и выбравшись на крышу, он чуть было не вскрикнул. Разумеется, под собой он увидел не шифер собственной крыши и не внутреннее «убранство» своего жилища, а сине-зелёное бездонное море (с высоты пятиэтажного дома). Поначалу ему очень захотелось вернуться в дом, но свежий воздух и открывшийся простор перебороли его робость. Михаил протянул к морю руку и упёрся пальцами в прохладный, шершавый на ощупь, материал, которым была «выкрашена» вся крыша. Было такое чувство, что она зеркальная, но отражает почему-то не то, что находится спереди неё, а то, что находится за ней и немного сбоку от дома. Прижавшись спиной к воображаемому шиферу, Михаил залюбовался небом. Два глупеньких облака строили друг другу забавные пушистые гримасы. Почти не было ветра. И всё-таки… Прозвучал дурацкий хлопок: люк, ведущий на чердак, захлопнулся!

Миша помнил, что от люка он находился не больше чем в двух метрах. Только где теперь его искать, когда ничего (кроме моря далеко внизу) вдруг не стало видно?

«Ну, я и балбес, – тут же поругал себя мысленно Ромашкин. – Не догадался чем-нибудь подпереть!»

Конечно, покатость крыши пыталась сказать о том, что выход (или вход?) скорее слева от Миши, чем справа, но, полной уверенности быть не могло. В отсутствии видимости крыши и присутствии перед глазами пустого пространства, правильно сориентироваться было практически невозможно.

Несколько минут, чтобы сосредоточиться, Михаил пролежал с зажмуренными глазами, плотно прижавшись к невидимому шиферу. Потом осторожно пополз в сторону предполагаемого исчезнувшего проёма. Сказать, что ему было страшно, значит, – не сказать ничего. Но уж лучше не сказать ничего, чем сказать неправду! Когда, в очередную минуту, Мишина голова упёрлась в невидимую стену, он чуть не потерял сознание.

«Тьфу ты! Это же обыкновенная печная труба, – вспомнил Ромашкин архитектуру собственной лачуги. – Всё правильно, люк должен быть немного выше».

Если бы кто-то видел это мистическое зрелище, этот кто-то, без сомнения, решил бы, что сумасшедший актёр-мим репетирует свой номер.

Шаря пальцами вокруг себя, убеждаясь в том, что движется в нужном направлении, Миша, не быстрее сухопутной черепахи, перемещался к входу на чердак. Вот уже его нога упёрлась в основание трубы, наконец-то, ручка дверцы была нащупана, и тут… Случилось невероятное! Люк сам собой откинулся, и оттуда выглянула чёрно-рыжая башка! Что может быть неожиданнее, если нервы напряжены до предела? Разве мог Миша успеть сообразить, что на его поиски уже отправились, и что Бим был первым, кто по запаху выследил своего хозяина?! Вздрогнув всем телом от внезапного появления «башки из ниоткуда», Михаил заскользил по крыше. Попытка удержаться за трубу оказалась неудачной. Дикий крик разнёсся над относительной тишиной моря, и Ромашкин полетел навстречу взволнованной бездне. Высоты, на которой находился на тот момент «летающий дом», было достаточно, если уж не на то, чтобы разбиться насмерть, то, по крайней мере, на то, чтобы отбить себе все существующие органы (и в первую очередь детородные).

Судьба – есть судьба. И кому не суждено стать инвалидом, тому так и придётся всю жизнь оставаться здоровым человеком.

Траектория Мишиного полёта как раз пришлась по диагонали невидимой связи катера с трубой «летучего дома». Проскользив по этой натянутой связи, горе-путешественник, каким-то чудом, угодил одной ногой в образовавшуюся невидимую петлю и повис метрах в десяти от катера. Теперь ему стало по-настоящему жутко.

«По-моему меня сейчас вырвет прямо на этих двоих!» – простонал мысленно, висящий вниз головой Миша. Он старался ухватиться за невидимую верёвку, ориентируясь по её видимой части, ведущей к катеру, но ничего не получалось.

– Прыгай в воду! – крикнул один из двоих, находящихся в катере. – Мы тебя перехватим!

– Бросаем круг! – крикнул второй, и бросил спасательный круг привязанный к борту.

Ромашкин раскачался, подёргал ногой и, жертвуя старым домашним полуботинком, плюхнулся в прохладную, солёную воду.

21

– Вы, наверное, и есть ассистент учёного, который вызвался нам помочь? спросил сыщик, искренне радуясь встрече с одним из друзей изобретателя.

– Да, так и есть, – дрожащими губами ответил Михаил.

– Неужели вы пали жертвой научных экспериментов? испугано поинтересовался капитан.

– Нет, что вы! Я пал жертвой собственной глупости, – заверил «ассистент».

Не находя, чем мотивировать своё падение, он добавил:

Мне не следовало без подстраховки проводить опыты.

– Вы проводили опыты? – Борзов глупо улыбался. – Нам с другом ещё не доводилось встречаться с настоящими учёными. На нашем полуострове, какого только сброда нет, а учёные – большая редкость. Будем знакомы? – Борзов протянул руку. – Болонкин Дмитрий Борисович.

– Васильков, – не мешкая, отозвался Михаил, пожимая протянутую руку. – Виктор Макарович.

– А меня зовите просто – Гриша, – усмехнулся Василий.

Так (инкогнито) и познакомились.

– Откуда же там можно выпасть? – Борзов вглядывался в небо, но ничего (кроме неба) не видел. – У вас там, наверное, невидимый НЛО?

– Что-то вроде того, – уклонился от прямого ответа Васильков-Ромашкин. – А вы много рыбы наловили?

Вопрос застал «рыбаков» врасплох, но капитан, быстро сообразив, отмахнулся:

– Что поймали – сразу в суп: дрейфовали две недели. Если бы не вы, мы бы, наверное, ещё чуть-чуть и друг друга сожрали, как у Эдгара По, помните?!

– Гришка шутит! – хохотнул сыщик. – На самом деле у нас ещё осталось несколько баночек тушёнки, сухофрукты и даже кофе! Не желаете чашечку?

– С удовольствием! – согласился Миша, выжимая мокрую рубашку.

Борзов отправился в «кают-компанию» за кофе, а капитан продолжил задавать глупые вопросы, в надежде разведать побольше ценной информации (не столько для пользы общего дела, сколько для собственной).

– Море, море… Да, здесь на безлюдном просторе самое место испытывать изобретения! Надеюсь, ваши опыты не повредят морским обитателям?

– Нет, – не задумываясь, ответил «ассистент». Мы, наоборот, экологию всячески поддерживаем…

На этом разговор был удивительным образом прерван.

Миша, стоя с недовыжатой рубашкой в руках, вдруг, стал медленно подниматься вверх. Всё выше и выше. Дурацкая улыбка растянула его лицо. Часть туловища внезапно сделалась полупрозрачной. В таком состоянии он поднялся метров на пятнадцать над катером и моментально исчез, как будто уйдя из кадра.

– А где же наш гость? – спросил Борзов, выйдя на палубу с кофейником и тремя чашками.

Василий вздохнул и указал пальцем в небо.

– Там. Улетел в свою лабораторию.

– Сам собой?

Приняв от сыщика чашечку кофе, «морской волк» пожал плечами.

– Кроме него никого не было видно. Да и сам-то он постепенно растаял. Чудеса!

– Наука! – подправил сыщик. – Любое чудо – наука. Это не я придумал. Ну, ничего! Берег не за горами. Завтра или послезавтра многие чудеса объяснятся. А там и отдохнем, как следует!

Клюев снял с себя «невидимый костюм», убрал его на прежнее место и повернулся к Михаилу. Судя по виду, Ромашкину было всё-таки стыдно.

– Как водичка? – спросил изобретатель.