Иудейские древности - Иосиф Флавий

2. С этим намерением он приблизился к цистерне и стал просить девушек дать ему напиться. Когда же они отказали ему в этом, говоря, что сами нуждаются в воде и должны отнести ее домой (между тем как доставать воду нелегко), то только одна из всех стала упрекать их в нелюбезности к иноземцу, говоря, что если они не дадут человеку даже воды, то чем же выкажут людям свою воспитанность? При этом она с удовольствием подала ему напиться. Это исполнило его наилучших надежд. Желая узнать всю правду, он похвалил девушку за ее благородство и дельность, что она не избегает собственным трудом помогать нуждающимся, а затем стал расспрашивать, кто ее родители, и пожелал им счастья за такую дочь. «Да будет дано им, – сказал он, – выдать тебя замуж в дом хорошего человека, чтобы ты родила ему таких же благородных детей». Она же не отказалась сообщить ему все желаемое и объявила ему, кто она такая. «Зовут меня Ревеккой, – сказала она, – отец мой Вафуил. Он, однако, уже умер, брат же наш – Лаван, который вместе с матерью заведует всем домом и заботится о моем девичестве». Услышав это, тот обрадовался как всему случившемуся, так и словам ее, так как видел, что Господь Бог действительно способствует достижению цели его путешествия. Вынув ожерелье и еще некоторые другие украшения, он подал их девушке как бы в ответ на любезно поданный ею напиток и в знак уважения, причем сказал, что она получает эти вещи по полному праву, так как выдается среди стольких девушек своею добротою. Вместе с тем он просил ее позволить остановиться у ее родных ввиду невозможности для него продолжать при приближении ночи дальнейшее путешествие, тем более что при нем находится драгоценное женское украшение, довериться с которым он считает наиболее безопасным таким людям, каких он узнал в ее лице. На человеколюбие ее матери и брата и на то, что они не рассердятся, добавил он, он рассчитывает, найдя тому подтверждение в ее собственной добродетели; он им не будет в тягость, так как заплатит за гостеприимство, да и будет пользоваться собственными припасами. Она же ответила ему, что он совершенно верного мнения о гостеприимстве ее родных, но также упрекнула его в том, что считает их столь мелочными; он получит все безвозмездно. Сперва, однако, она заявит об этом брату своему Лавану, а затем с его разрешения приведет [его в дом их].

3. После этого она ввела его в качестве гостя в дом, а верблюдов его взяли рабы Лавана на свое попечение. Затем ему самому предложили отобедать вместе с Лаваном. После еды он обратился к хозяину и матери девушки со следующими словами: «Аврам, сын Фарра и наш родственник, так как, о госпожа, Нахор – дед этих детей [твоих], вместе с тем родной брат Аврама, как по отцу, так и по матери, посылает [меня] теперь к вам с просьбою выдать эту девушку замуж за его сына, который единственный у него наследник всех его имуществ. Имея возможность выбрать для него вполне хорошую жену из обитательниц собственной страны, он, однако, этого не сделал, так как ставит высоко собственный род свой и задумал именно этот брак. Не отвергайте его желания и его плана, потому что по явному благоволению Господа Бога и в дороге у меня все было удачно, да и эту девушку в дом наш нашел я (по указанию Господа Бога): приблизившись к городу и увидя приход многих девушек к колодцу, я вознес молитву к Нему, прося дать мне возможность найти между ними суженую, что и случилось на самом деле. Согласитесь же теперь и вы на этот очевидно Предвечным благословляемый брак и почтите Аврама, отправившего [меня] с таким [к вам] вниманием, тем, что не откажете в руке девушки». Те (им это очень понравилось) увидели тут промысел Божий и отправили, как Аврам просил, [к нему] дочь свою. Исак женился на ней, так как все дела были переданы ему; сыновья же Хетуры успели уже выселиться[149].

Глава семнадцатая

Вскоре спустя умер Аврам, человек, выдающийся всевозможными добродетелями и особенно угодный Богу за свое ревностное по отношению к Нему усердие. Прожил он всего сто семьдесят пять лет и был похоронен своими сыновьями Исаком и Измаилом в Хеброне рядом с женою своею Саррою[150].

Глава восемнадцатая

1. После смерти Аврама жена Исака почувствовала себя беременною; опасаясь дурных последствий от чрезмерного увеличения чрева ее, он вопросил [об этом] Господа Бога[151], который ответил ему, что Ревекка родит близнецов. От последних произойдут соответствующие именам их народы, причем тот, который на вид будет казаться меньшим, будет властвовать над большим. Действительно, немного спустя у Исака, сообразно предсказанию Божию, родились близнецы, из которых старший от головы до ног был покрыт густыми волосами, а младший держал родившегося перед ним за пятку. Отец особенно полюбил старшего Исава, который вследствие обилия своих волос назывался также Сииром, так как евреи называют волосы seeiron[152]. Младший же, Иаков, был любимцем матери.

2. Когда страну постиг голод, то Исак, решивший было перекочевать в Египет, так как там земля была плодородна, переселился, по повелению Господа Бога, в Герар. [Тут] его гостеприимно принял по дружественным отношениям к Авраму царь Авимелех. Вначале он выказывал к Исаку полное расположение, но затем это не долго оставалось так, вследствие зависти царя; видя, что Господь Бог поддерживает Исака и так сильно о нем заботится, он изгнал его [из своих владений]. Исак же, испытав такую переменчивость нрава завистливого Авимелеха, удалился тогда в местность недалеко от Герара, по имени Фаранкс[153]. И вот, когда он был занят вырытием [здесь] колодца, пастухи [Авимелеха] с оружием в руках напали на него с целью помешать ему в работе; а так как он не желал ссориться, то они сочли себя за победителей. Отступив [подальше], Исак принялся за сооружение другого колодца; и когда новые пастухи Авимелеха [опять] оказали ему сопротивление, то он и здесь оставил работу и ушел, так как по здравому размышлению предпочитал безопасность. Когда затем [Авимелех] добровольно предоставил ему беспрепятственно рыть цистерну[154], то [Исак] назвал последнюю Роовоф; имя это означает «обширная местность». Из прежних же колодцев один называется Эксоном, т. е. «битвою», а другой – Ситенною, это значит «вражда»[155].

3. Между тем, с увеличением богатств, стало возрастать и могущество Исака, и Авимелех начал бояться, как бы Исак не употребил [своей силы] против него: тем более что отношения их стали подозрительными и Исак удалился вследствие скрытой вражды [к нему царя]. Опасаясь поэтому, что прежняя дружба их не принесет ему никакой пользы и что Исак теперь будет мстить за испытанные неприятности, Авимелех решился заключить с ним дружественный, как раньше, союз и взял с собою [к нему] одного из своих военачальников, Фикола. Добившись, благодаря доброте Исака, всего, чего он желал, так как тот, во имя прежней дружбы, своей и отцовской, простил ему нанесенные обиды, Авимелех возвратился к себе домой.

4. Из сыновей Исака Исав, к которому отец особенно благоволил, достигнув сорокалетнего возраста, взял в жены Аду и Аливаму, дочерей зажиточных хананейцев Илона и Есевеона. В этом брачном вопросе он действовал совершенно самостоятельно, отнюдь не испросив совета у отца. Дело в том, что Исак ни за что не одобрил бы его намерения, так как ему было крайне неприятно вступать в родство с жителями той страны. Не желая, однако, своим приказанием сыну отказаться от этих женщин огорчать его, Исак предпочел молчание [в этом деле][156].

5. Когда Исак состарился и совершенно потерял зрение, он позвал к себе Исава и сказал ему, что он вследствие старости, слабости и слепоты уже не в состоянии более служить Господу Богу[157]. При этом он велел ему пойти на охоту и, если удастся убить что-нибудь, приготовить ему еду, чтобы он после этого мог обратиться с молитвою к Господу Богу, дабы Тот был его союзником и Покровителем на всю его жизнь; неизвестно, когда ему (Исаку) суждено умереть, но раньше смерти ему хотелось бы молитвою снискать [для сына] благословение Божие.

6. Исав тотчас же отправился на охоту. Между тем Ревекка, которая считала необходимым снискать благословение Божие, хотя бы против желания Исака, на Иакова, приказала последнему зарезать несколько козлят и приготовить их к обеду. Иаков повиновался во всем указаниям матери. Когда же обед был готов, она навязала сыну на руку шкуру козленка, чтобы таким образом отец принял его за волосатого Исава (дело в том, что во всех отношениях он был совершенно похож на последнего, исключая волосатость, которая была единственным отличительным между ними признаком), и он понес отцу обед, боясь, однако, как бы отец раньше благословения не заметил обмана и не превратил бы благословение в обратное (т. е. в проклятие). Исак, заметив что-то странное в голосе сына, подозвал его поближе к себе. Когда же тот протянул к нему руку, обмотанную козлиною шкуркою, Исак, прикоснувшись к ней, сказал: «По голосу ты похож на Иакова, но по массе волос [на руке] ты кажешься мне Исавом».