Нежное солнце Эльзаса - Диана Машкова

— Ясно. — Я оценила его старания и украдкой улыбнулась. — А что в ней держали, не знаете?

— Вино, насколько я понимаю. — Егор подошел поближе. — В Средние века ни один уважающий себя рыцарь, герцог или граф не пил воды. Это считалось уделом простолюдинов. Так что черпали вот таким ковшом, — он показал на вытесанный из цельного куска дерева старинный ковш, висевший рядом, — прямо из бочки, чтобы утолить жажду.

— А дамы? — заинтересовалась я.

— А дамы, думаю, не отставали, — неуверенно предположил он. — Иначе в те времена вряд ли можно было выжить — холодно, как в склепе, мужики кругом дикие: то в пояс верности норовят заковать, то еще чего удумают.

— Да? — черт меня дернул развернуть эту тему. Точнее, не черт, а веселый бесшабашный бес, появившийся вдруг внутри. — А вы, Егор, что против пояса верности имеете?

— Ну, как бы вам объяснить, — он, засмущавшись, старался смотреть куда-то поверх моей головы, — во-первых, негигиенично. Во-вторых, за пару дней ношения обеспечены кровавые потертости и мозоли: он же из железа. А там рукой подать и до заражения крови…

— Егор! — я торопливо прервала его, пожалев о глупом вопросе. Прозвучали эти разъяснения отнюдь не романтично. — Откуда такие подробности?

— Читать люблю, — пожал он плечами. — Кстати, в наше время пояса верности делают из нержавеющей стали. Их китаянки в Индонезии надевают, выходя из дома, чтобы не изнасиловали: там к китайцам коренное население относится враждебно. Всякое может произойти.

— Понятно. — Я решила свернуть эту «светскую беседу» и, по привычке язвить в адрес подчиненных при малейшем удобном случае, отчитала сотрудника менторским тоном: — Вы бы лучше теорией продаж занялись, чем читать всякую муть. Больше пользы бы было от вашей работы.

Егор пропустил замечание мимо ушей. Видимо, прекрасно понимал, что из-за пустяков не стоит со мною ссориться. Что ж, это делает ему честь. А может, маркетинговые и коммерческие заморочки его в принципе не очень интересуют и он не собирается этого скрывать? Тогда с его стороны такое поведение — форменное хамство. Поразмышляв об этом пару минут, я так и не определилась с выводами, махнув на них рукой, и мы отправились в глубь замка.

По бесконечным комнатам и коридорам мы бродили так долго, что у меня в результате даже ноги заболели. Ну, конечно — зачем было босоножки надевать? Подумаешь, в кроссовках не стильно, зато удобно! Нет ведь, даже на отдыхе думаю об имидже деловой леди. Смешно мы, наверное, смотримся с Егором — он весь такой неформальный, а я — как на прием к президенту. Хотя… В Европе давно никто на подобные глупости внимания не обращает.

На следующих этажах, куда я проковыляла на своих бедных усталых ножках, расположились комнаты рыцарей и спальни для гостей, а самые впечатляющие залы — Кайзеровский зал, Оружейный зал и Лотарингская комната — разместились с западной стороны. Я даже забыла о своих ногах — такой завораживающе-красивой была обстановка — и погрузилась в умело воспроизведенную художниками средневековую атмосферу.

Кайзеровский зал предназначался для торжеств: внушительных размеров стол и стулья посреди огромной комнаты, украшенной рыцарскими доспехами. А еще — мощная, свисающая с потолка на толстой цепи замысловатая люстра, сделанная, как мне показалось, из костей каких-то животных. В Оружейном зале вдоль стен тянулись стенды с доспехами и холодным оружием — копьями, мечами, арбалетами. Рукоятки копий были потерты, лезвия мечей — в зазубринах. Оружие было самым что ни на есть настоящим, не раз побывавшим в сражениях. Я вспомнила девушку из Музея Эльзаса, которая говорила о том, что у них дома хранится целая коллекция оружия, принадлежавшего предкам. Возможно, и эти экземпляры также были куплены для украшения замка в домах бережливых жителей Эльзаса. А в Лотарингской комнате под потолком, над самым столом, висел дракон. Как сообщил Егор, заглянув в брошюрку, — дракон Граули из немецкого фольклора. Кажется, Граули был мастерски вырублен из дерева: огромный мускулистый хвост, тонкие перепончатые крылья, прижатые к животу когтистые лапы и мудрые зеленые глаза. Ощущение было таким, словно это был и вправду некогда живой, а теперь вот засушенный и подвешенный на крюк крылатый зверь.

Одним словом, о том, что мы приехали в О’Кенигс-бург, я не пожалела. А когда, пройдя многочисленные залы и апартаменты на всех этажах, мы вышли в Верхний сад и подошли к Большому бастиону, откуда открывался сказочный вид на расположившиеся под нами равнины и соседние замки, от переизбытка чувств я чуть банально не потеряла ориентацию в пространстве. Даже было покачнулась, но Егор моментально среагировал и поймал меня под локоть.

Руку обожгло. В памяти, непроизвольно и негаданно, всплыл недельной давности сон, в котором Егор точно так же дотронулся до моего локтя, а я не смогла справиться с накатившими ощущениями.

Я выдернула руку и отошла на шаг в сторону, вцепившись в каменные стены, чтобы не упасть. Вот только незапрограммированных реакций организма на своего подчиненного мне не хватало! Откуда что берется, черт возьми! Еще минут десять я «любовалась» видами с башни, переживая глубокий тактильный шок. Ну, дура, допрыгалась. Разве можно было планировать такой долгий отдых, не позаботившись о сексуальной части программы? Не хватало только начать на собственных сотрудников от безысходности кидаться.

Это, оказывается, когда пашешь сутки напролет, подобные глупости интересуют не чаще, чем раз в два месяца. А тут — свежий воздух, прогулки, долгий сон, хорошая кухня. Надо было с Настей договориться, взяла бы с собой кого-нибудь из ее остолопов — лучше всего Сашку — на две недели. Самое смешное, думала же об этом, да только связываться не захотелось: ночью, понятно, с ним хорошо, а днем что я с этим дегенератом малолетним буду делать? По замкам за собой таскать и вместо того, чтобы наслаждаться видами, слушать беспрестанное нытье: «Рита, я проголодался», «Рит, давай сходим в казино», «Риточка, а я видел у Кардена такие брючки! Купишь?». Да ну на хрен! Перетерплю как-нибудь. Просто нужно душить эти реакции в зачатке: не самое страшное, что может в жизни произойти.

Из замка я выходила мрачная — погруженная в свои мысли. Не ожидала я от своего организма такого предательства! В жизни же меня подобные вещи не волновали, а если учесть основной опыт общения с мужиками, то и вовсе должны были вызывать отвращение. Да так оно, по большому счету, и было. Даже Настиных придурков я изредка «увольняла» из клуба только потому, что хотелось лишний раз щелкнуть особь мужского пола по носу: «Смотри, ты — ничтожество, а я — королева». Дощелкалась, черт возьми! Кто бы мог подумать?!