И остался только пепел (СИ) - Осокина Анна

Случайно ли? Или все произошло по ее воле? Ведь незнакомка помешала ей хотя бы раз в жизни почувствовать себя частью этого общества. Нужной и желанной.

Исха, задыхаясь от долгого бега, привались к двери своего домика. Руки дрожали, она все никак не могла попасть ключом в замочную скважину.

— Да откройся ж ты! — в сердцах крикнула ведьма.

Замок раскололся на две части и упал, а вдоль толстой дубовой двери, прямо в середине, длинной змеей пробежала глубокая трещина. — О, нет! Я не этого хотела! — Исха разрыдалась. Кое-как прикрыв покалеченную дверь, она сразу же принялась стаскивать запачканные вещи, оставшись в тонкой нижней рубашке. Не думая о судьбе одежды, она скомкала ее и кинула в угол, а сама принялась отмывать руки от запекшейся крови прямо в ведре с водой, откуда обычно черпала для питья. В голове был какой-то сумбур, она не могла поймать ни одной мысли. Только голос безутешной матери все повторял и повторял: «Убийца! Убийца! Убийца!»

Да что эти скоморохи вообще нашли в ней? Почему захотели сделать ее «великой княжной» на время выступления? А она? Зачем поощрила и улыбнулась тому веселому артисту в зеленом кафтане, который, в поисках «самой красивой девицы этого города» выхватил ее взглядом из толпы и уже подошел к ней, протягивая обе руки. В одной из них была медная диадема. Конечно, с настоящими дорогими украшениями, которые носили богатейшие и знатнейшие вольмирки она не имела ничего общего. Но для выступлений, которые артисты давали почти каждый день в новых местах, и этой грубой подделки хватало с лихвой. Вторую руку паренек с полупоклоном подал Исхе, чтобы помочь ей взойти на «престол» — тоже весьма неумело сколоченный и уже слегка накренившийся стул с куском красной тряпки на сидении. Только рядом возьми да и окажись эта черноволосая красавица. А ведь Исха сразу поняла, что уступает ей внешне. Ни болотно-зеленые глаза, ни медные вьющиеся волосы не шли, по ее мнению, ни в какое сравнение с этими огромными ярко-синими озерами очей и длинной, ниже пояса, насыщенно-черной косой. А о фигуре и говорить нечего: такая тяжелая и большая грудь и полные бедра уж наверняка мужчинам нравятся гораздо больше скромных размеров ведьмы. Поэтому, когда брюнетка бесцеремонно ее оттолкнула, заступая на ее место, Исха даже ничего не сказала, а покорно посторонилась. Конечно, было немного обидно от такой бестактности. Все-таки приятно, когда тебе так искренне улыбается незнакомый молодой мужчина. Пусть и артист. Местные никогда не предложили бы ей такую роль, но скоморохи-то приезжие и знать не знали, кто она такая. К несчастью. Уж лучше бы держались от нее подальше…

***

Тихий Лог не часто удостаивался чести встречать приезжих артистов, а своих тут не водилось, поэтому каждые такие гастроли становились для города всенародным гуляньем и собирали зрителей еще больше, чем казни. Впрочем, нужно признать, что и такие специфические развлечения тут бывали не часто, это же не Вольмира. Столица славилась изощренными публичными наказаниями.

Жрец предполагал, что на сегодняшнюю молитву придут только самые истые веряне, а на тяжелых лавках будет полно свободных мест. Он и сам не прочь был бы глянуть на выступления хотя бы одним глазом, да только жрецу не пристало ходить по таким гулянкам. Григ тосковал по столице, ведь там на любые проступки смотрели сквозь пальцы. Здесь же, в этом маленьком городке, все были, как на ладони.

Косые лучи вечернего солнца возвестили о том, что пора бы кому-то уже и появиться в храме. Однако внутри было пусто и тихо. А вот это неожиданно. Ну хоть кто-то же должен прийти? Григ подкинул дров в жертвенные костры и уже стал терять терпение.

Запереть бы двери, когда-нибудь кому-то он все равно понадобится, а будет поздно! Но таким малодушным планам не суждено было осуществиться. Внутрь влетела Сэя с упитанным малышом на руках, он усердно копошился в пуговицах ее платья на груди, явно пытаясь добраться до маминого молока, но молодая женщина привычным жестом отвела мелкие ручонки в сторону. Мальчугану это не понравилось, и он тонко запищал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Господин жрец! Скорее! — она сделала еще несколько широких шагов и остановилась возле служителя, переводя дух. — Я не знала, к кому еще обратиться!

Григ непонимающе на нее уставился, но не спешил вставать с места.

— Да что случилось-то? Ты можешь нормально объяснить?

— Исху хотят сжечь!

Тут уж мужчина вскочил, будто каменная скамья превратилась в раскаленную сковороду.

— Что ты имеешь в виду? — растерялся он.

Вопреки обыкновению, он целый день провел у себя в комнатушке, читая книги, и не слышал последних новостей.

— То и имею! Целая толпа идет к ее дому. С факелами!

Забыв о приличиях, женщина схватила служителя за руку и потащила к выходу.

— Да постой же ты! — уперся тот. — Объясни нормально, что случилось!

Но Сэя, не замечая сопротивления, ломовой лошадью тянула мужчину вдвое крупнее себя вперед.

— По дороге расскажу, — пообещала она, перекрикивая недовольный писк снова давшего о себе знать младенца.

Улицы будто вымерли. И дело было вовсе не в сгущающихся сумерках, ведь в такое время Лог еще не спал. Обычно горожане спешили по домам, чтобы скорее поужинать, а торговцы сворачивали свои лотки, бросая друг другу короткие реплики о том, как прошел день. Только не сейчас. Иллюзию полного запустения разрушал разве что слепой и безногий нищий, просящий милостыню в одном из переулков. Но сегодня был явно не его день.

— И вот он взял ее за руку, — продолжала рассказ запыхавшаяся от быстрой ходьбы Сэя, — и повел на подмостки, эти скоморохи их сами и установили с утра перед выступлением. А она вышагивала ну точно княжна! Красивая девка такая, глаз не оторвать! Тут два шага оставалось до трона их этого деревянного, скоморох ее и отпустил. А она возьми и оступись. Вот на ровном месте просто! Будто… — женщина запнулась. — Будто колдовство какое-то. Равновесие не удержала и вниз полетела. А там — камень острый лежал, она об него голову и проломила. Крови-и-и-ищи было, жуть!

Грига уже не нужно было тащить волоком, он и сам с каждым словом все ускорял шаг.

— Исха сразу к ней подбежала, за голову взяла и над раной рукой водить стала. Долго что-то шептала, а потом поднялась, как чумная. На руки свои глядит, словно в первый раз видит. А девка та уже не дышит, бедная мать ее такой вой подняла! Мол, ты убила доченьку мою. Да только не верю я, что это она. Исха хорошая, никому зла не делала никогда. Хоть и говорят про нее и тебя, господин жрец, всякое…

— Что — «всякое»? — Григ уже почти бежал, Сэя заметно отстала. Он резко остановился, позволяя той нагнать себя.

— Ну…

— Сэя, быстрее, говори, сейчас не время для смущения!

Тяжело дыша и хватаясь за бок свободной рукой, она, наконец, нагнала мужчину.

— Будто околдовала она тебя.

Жрец высказал, что он об этом думает одной короткой фразой, которую люди его положения не должны даже знать. Он больше не ждал Сэю. Выбежав за городские ворота, служитель пустился во весь дух по знакомой дорожке, ведущей к дому ведьмы. Нужно успеть, пока ее не схватили. Народная расправа сурова и беспощадна, а городского суда, похоже, никто ждать не собирался. Как он не догадался взять на постоялом дворе лошадь? Теперь уже поздно. Добраться можно только пешком. Вернее, бегом.

***

Исхе снова снился кошмар. На этот раз он ужасал новыми подробностями. Она сидела на полу своей избы, без сил привалившись к бревенчатой стене у ведра с мутноватой водой. Кровь из-под ногтей так и не вымылась, успев намертво присохнуть. Где-то далеко были слышны голоса. Много. Будто бушует толпа. Это было слишком необычно для глуши, в которой стоял ее дом, однако сейчас ведьма не обратила на этот звук никакого внимания. Она все смотрела на свои руки, будто на что-то чужое и далекое. Из забытья ее вывел крик незнакомого мужчины, заглянувшего в открытое окно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Здесь она! Давай!

Кто-то другой истерично закричал: «Сжечь ведьму!!!» Несколько нестройных голосов подхватили клич. Толпа одобрительно заворчала, как голодный хищный зверь, уже держащий свою добычу в зубах. В следующий миг в горницу влетел ярко горящий факел. За ним еще один — уже из другого окна. Первыми загорелись легкие занавески. Огонь стал старательно лизать оконный проем, поощряемый свежим воздухом. Почти сразу же загорелся большой, в полкомнаты, ковер. Ведьма вскрикнула, но не смогла даже пошевелиться. Этот сон преследует ее уже много лет. И каждый раз она цепенеет. Она даже не попыталась потушить огонь, хотя под рукой стояло целое ведро воды. Женщина нашла силы лишь на то, чтобы отползти подальше от пламени и забиться в угол. Температура быстро накалялась, Исха закашлялась от едкого черного дыма, которым почти полностью заволокло избу. На руку попал уголек, больно обжигая кожу. Ведьма смахнула его и зажмурилась, пытаясь проснуться. Иногда это удавалось раньше, чем она умирала. Но внезапно женщина поняла: это никакой не сон. Все происходит наяву!