Лунная пленница Синего узника (СИ) - Эмиль Налерма

Сирены о чем-то спорили, - понимал Гиймон по обрывкам уплывающих от внимания фраз.

Победила Серебристая, - каким-то образом догадался он.

Она заполучила Гиймона себе в услужение.

Он будет её... рабом?!

Ну уж нет.

НИ-КОГ-ДА!

Нужно что-то делать, - последняя мало-мальски ясная мысль.

Свет, ударивший в глаза разноцветными мошками.

Тьма, поглотившая крохи утопающего сознания...

***

Очнулся уже выброшенным на рифы, выступающие из воды. Не сразу понял, как смог выбраться. Точнее, так и не вспомнил. Видимо, внутренний Волк перехватил контроль. И в самый гиблый момент сумел вырваться из морского плена. А может, помогли водункулы.

Они не отзывались в воде. Даже на суше во время схватки с болотными тварями тёмное воинство Гиймона не желало вмешиваться и помогать. Такое с ним случилось впервые.

Не то, чтобы он часто их призывал, но была уверенность, что водункулы примчаться в любую секунду. А тут подвели.

Странно? Нет. Чего еще было ждать от чужеродной магии, попавшей к Гиймону благодаря проклятию? Но неприятно было.

Во-первых, исчез ореол непобедимости, который вервольф сам же вокруг себя воздвиг. И который напрочь испарился после сегодняшнего поражения.

А во-вторых, отныне водункулы представлялись еще более необъяснимой силой, у которой, оказывается, есть собственная воля! И выходит, Гиймону следует остерегаться своего же дара!

Кто знает, в каких еще случаях водяные воины могут начать противиться его приказам? Или и того хуже – восстать из воды по своему тёмному желанию, а не по велению вервольфа...

Но покамест были проблемы понасущнее. К примеру, первые несколько минут, в течение которых грудь распирало резью, а изо рта и носа вытекала вода, ни о чем, кроме того, как бы выжить, вервольф вообще не думал.

Однако уже вскоре, уяснив, что не умер, он столкнулся с новой бедой. Руки и ноги не слушались, словно превратившись в вялые мешки с костями.

А когда чувствительность начала возвращаться, вервольф с неприятием ощутил что-то скользкое и мокрое, противным тюком лежащее поперек его тела.

- Сирена! – взъярился он на мерзостное исчадие бездны. – Вот ты и попалась, гадина, - отбросил он ненавистный хвост, покрытый рыбьей чешуёй.

Но «исчадие» жалобно пискнув, перевернулось на спину, поразив вервольфа премиленькими чертами.

- Что за мракотемень?! – вскричал Гиймон, отпрянув от девушки, чья нижняя половина была запрятана в огромный кусок рыбины.

Те сине-зеленые уродины, что напали на парней, выглядели совсем иначе. По ним сразу было видно, что это болотные твари.

А это что за нечисть половинчатая??!

И вдруг Гиймон вспомнил навеянные грёзы, что помутили ему рассудок во время песнопений Сирен. Тогда ему тоже красавица виделась...

А сейчас что? Он все еще под воздействием?

Морская дрянь продолжает его привораживать к себе, даже оставаясь без сознания? Или это грязная уловка, и рыбо-дева только притворяется, что находится в беспамятстве?

Вервольф отошел и, несмотря на принципы, все же осторожно пнул лежащую полудеву в рыбную часть туловища.

Не больно. Слегка. Но было все равно не по себе!

Рр-РРР!!! Гиймон не мог заставить себя относиться к чудовищу с лицом ослепительной красавицы как к озерной мрази. Не получалось!

Ну? И что делать?

- Вообще-то тебе пора валить отсюда, - сказал вервольф самому себе, осмотревшись.

Вокруг лишь подозрительно тихое море, а они с Сиреной на покатой поверхности рифа, выступающего посреди враждебной воды.

Сирен нигде не было видно. По крайней мере, внутренний Волк их не чуял, а инстинкты не сигнализировали об угрозе.

И тут Гиймон замер, озадаченно встряхнув головой.

Принюхался снова.

- Так и есть, - проговорил он, привыкший уже разговаривать с собой вслух из-за вечного одиночества. – Зверь не чует тварей.

Аккуратно нагнулся к самому кончику хвоста полурыбины. Так, чтобы в случае ее притворства и внезапного нападения смог отразить удар.

Но Сирена даже не шелохнулась. Зато расшевелился Волк внутри.

Да еще как!

Опешивший Волк аж подпрыгнул в сознании Гиймона и чуть не вышиб дух из парня.

Синий вервольф так и представлял себе оторопь внутренней сущности, разгядывающей мокрую болотную живность.

Волк, наверняка, сейчас ошалело принюхивается, застыв с взъерошенной шерстью, вставшей на дыбы!

Пара?!

Вот эта вот нелюдь!!???

За что?!!!

Гиймон был вне себя от ярости!

Кружился на месте как раненый зверь, в то время как четвероногое Я внутри, выло в жутком замешательстве.

Так продолжалось до тех пор, пока его нога случайно ни подскользнулась, едва не опрокинув вервольфа обратно в воду.

- Брод, - выдохнул он, в такую отчаянную минуту нащупав стопами твердую землю под водой.

- Хахаха! – смех безумца вырвался из груди Гиймона, отражаясь от окружающих скал, что, казалось, хохочут вместе с ним над его же собственной глупостью.

- Ты что не мог сразу проверить, где находишься? – укорил он самого себя, постепенно возвращая ясность ума, а вместе с тем и привычную выдержку.

Последнее, скорее, хотелось верить, что вернулось. Потому что уравновешенностью тут и не пахло!

Зато вовсю несло парой!

- Ха-ха, - вновь хохотнул вервольф, почесав затылок со слипшимися от воды иссиня-темными волосами.

Но остается мизерная надежда, что это лишь бред одурманенного разума.

Отчего-то же несчастных мореплавателей тянет к смертоносным Сиренам. В их песнях мерещится такое обещание блаженства, что даже понимая логикой, что идешь на верную смерть – остановиться уже невозможно.

Гиймон знал об этом наверняка. Помнил.

Сейчас к нему еще и память начала возвращаться мелкими шажками. Он видел в своих воспоминаниях умопомрачительно прекрасную деву, что казалась посланницей самой Луны.

Только вот у простого вервольфа не может быть Лунной пары. Такая удача бывает ниспослана лишь Альфам.

Помимо того, Лунные девушки – это всегда иномирянки. А Сирену, пусть и живущую в водах морей, вряд ли следует считать обитательницей другого мира.

- Выходит, всё же магия, - крадучись обошел Гиймон Сирену. – Нужно будет сообщить Эрику Северному, хотя... Нет. Ни в коем случае! Тогда мне точно конец. Мало того, что сам преобразовался невесть во что, покрывшись рунами Темных, так еще и парой обзавелся среди Болотной гнили! Или и того опаснее, нахожусь под ментальным воздействием неизвестной магии.

«Угроза миру. Казнить», - вот как будет выглядеть короткий приказ, отданный Гаммам Безопасности, которых пошлют избавить земли Вервольфов от Гиймона Озерного и его вероятной пары.

Последняя мысль неожиданно отозвалась незнакомой резью в сердце!

- Бова тебя подери! – рявкнул парень на самого себя или своего Зверя внутри. – Я не желаю ей смерти, - опустошенно присел он на корточки рядом с туловищем Сирены.

Более того, Волк готов был лично разодрать любого, кто только посмеет приблизиться к морской гадине.

- Так, - потер Гиймон подбородок, вынужденно принимая непростое для себя решение. – Бросить ее тут, я, очевидно, не смогу. Убить – тем более. И что с тобой делать? – спросил он у почти бездыханного тела неопознанной твари. – Взять с собой в башню?

«Да! Да-да-да!»- радостно завиляла хвостом волчья ипостась в душе Гиймона.

- Мрак Безлунья, - обреченно вздохнул Синий вервольф, приподняв девицу морей на задрожавшие от немыслимого удовольствия руки.

Нежное тело, лишь наполовину сверкающее чешуйками, обещало небывалое наслаждение, окутав вервольфа лживой сладостью аромата пары.

Перейдя воду вброд, Гиймон осторожно опустил свою ношу, настораживающую все фибры души, на землю, у удивительно спокойного сегодня моря. Словно, выбросив их обоих на берег, буйная стихия, наконец, достигла гармонии.

Зато Озерному вервольфу было о-очень далеко до покоя! Зверь внутри сходил с ума, разбушевавшись от головокружительного запаха девушки.