Друзей моих прекрасные черты. Воспоминания - Борис Николаевич Пастухов

одна легенда о ВНИИметмаше. Но это легенда реальная, потому что эта плоская фляжка из титана, которая сделана как раз под внутренний нагрудный карман пальто, с незаметной прозрачной трубочкой, была подарена и мне, тихонько и незаметно, в какой-то из юбилеев института. Это оригинальное, единственное в своем роде изобретение позволяло сохранять оптимальную температуру тела (а в ноябрьские праздники бывало очень холодно) и благодаря незаметному внутреннему «сугреву» не терять прекрасного праздничного настроения, так как в эту фляжку был налит классический бодрящий душу и тело напиток.

Вспоминая об Александре Ивановиче, конечно же обязательно нужно говорить и об Ирине Ивановне Ирошниковой, супруге Александра Ивановича, его верной подруге и товарище на протяжении многих-многих лет.

Ирина Ивановна – писатель и публицист. В молодые годы она ворвалась в литературу замечательной повестью «Где-то в Сибири: Из дневника комсорга», которая принесла ей широкую известность. Ирина Ивановна всегда оставалась нестареющим «комсоргом», нервом этой семьи, человеком неувядающей энергии. Исключительная уважительность, влюбленность, какая-то, иногда казалось, изысканная старомодность отличали отношения двух этих прекрасных людей. Целиковы – семья настоящих российских интеллигентов, людей чести, долга и высокой морали.

Вот это соединение хрупкой, изящной женщины, которая занималась чисто гуманитарными делами, с почти двухметровым верзилой (Целиков был настоящим богатырем), угловатым мужиком, не столь уж благородного воспитания, было каким-то парадоксально прочным и жизнеспособным, как все, что этот удивительно талантливый человек придумывал, конструировал и создавал.

Как сейчас вижу родное МВТУ, длинный, плохо освещенный коридор в старом здании. Тут располагается деканат и через несколько дверей аудитория кафедры прокатки. И вот на всю жизнь запомнившаяся мне картина.

Академик, дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и трех Государственных премий Александр Иванович Целиков задумчиво идет по нашему институту. Высоченный, чуть сутуловатый мужчина, едва ли не на голову возвышающийся над рекой студентов, идет по коридору, и толпа расступается перед ним, как волна перед большим кораблем. Он идет… идет, и мне чудится, что он уходит в какое-то свое, только ему видимое чудесное будущее.

А ведь так оно и есть. Все, что он делал в своей жизни, по-настоящему востребовано сейчас, а вернее сказать, еще будет востребовано во всей полноте, я в этом не сомневаюсь, именно там, впереди, куда он так размашисто и сосредоточенно шагает…

Эта глава посвящена моему родному училищу, теперь университету. И мне, уважаемые читатели, хочется, чтобы вы увидели его моими глазами.

Сегодняшний МГТУ расположен в двух строениях. Старинное здание хорошо известно. Оно воспето еще Толстым. Где-то там, в сквере, памятник Бауману, который постоянно меняют, сад, сквер и фонтанчик остаются. У памятника происходит посвящение в студенты. Фасад старого здания украшен множеством памятных досок – там и Жуковский, и Королев, и другие отцы-основатели, те, кто ковал славу нашего замечательного вуза.

Есть еще новое, очень хорошее современное здание, которое строилось много лет. Я был на его торжественном открытии, и мне запомнилось выступление студентки-первокурсницы, которая замечательно сказала, что на строительстве этого корпуса, на субботниках начинал работать еще ее папа. Дожили до конца строительства. Дожили, слава богу!

У другого входа можно увидеть бюсты наших великих людей – дважды героев. Так полагалось раньше. Дважды героям устанавливались памятные бюсты. Здесь стоят и Челомей, и Целиков. Как бы две стороны деятельности МГТУ – оборона, космос и современное гражданское производство.

Бауманское училище держалось не только на корифеях. Конечно, Владимир Николаевич Челомей и Александр Иванович Целиков – это наша гордость на все времена, но нельзя забывать и о таких людях, как секретари комитетов комсомола, а потом парткома МВТУ – Вадим Иванович Тищенков и Леонид Михайлович Терещенков. Эти имена называю с особым чувством, потому что оба в свое время рекомендовали меня в члены партии, и я признателен им на всю жизнь за доверие и ту замечательную школу, которую они мне дали. Были и другие люди, о которых мне хочется рассказать.

У нас на механико-технологическом факультете был уникальный декан – Евгений Константинович Зверев. Строгий, справедливый, заботливый человек этот оставил в нашей памяти неповторимый след. Да и весь коллектив преподавателей как высшего, так и среднего звена был замечательный. К примеру, начертательной геометрии нас обучал громадный такой мужчина (не уступавший в этом отношении самому Целикову) по фамилии Арустамов. Армянин по национальности, кандидат наук и заведующий кафедрой начертательной геометрии. Учил он нас очень серьезно и требовательно, так как был глубоко убежден (и это совершенно справедливо), что без полного овладения его тонкой специальностью невозможно само существование инженера-конструктора. Пока не разовьешь свое пространственное воображение, пока не научишься во всех подробностях видеть и изображать самые сложные детали, пока не начнешь достойно делать листы, писать шрифты и все, что необходимо, причем правильно и красиво (обязательно красиво!), – ты не инженер-конструктор.

Некоторые люди, желавшие угодить, говорили, что моя общественная деятельность началась с должности секретаря комитета комсомола МВТУ. В таких случаях я всегда напоминал, что в МВТУ я никогда не поднимался выше заместителя секретаря комитета комсомола, секретарями были люди более достойные, яркие, талантливые, очень сильные ребята. Горько и обидно, что многих из них уже нет на этом свете.

Вот, например, Толя Ганичев, секретарь комитета комсомола МВТУ. Он был с факультета «М». Это закрытый факультет, где готовили ракетчиков. Любопытнейшая судьба. Мальчишкой Толя Ганичев снимался в нескольких кинофильмах. Был он исключительно обаятельным и открытым человеком. После комсомола сумел отбиться от настойчивых предложений работать по партийной линии (обычная судьба секретарей комитетов комсомола крупных вузов). Он посвятил себя науке. Многого успел добиться. Но, к великому сожалению, рано умер. Убежден, что его ожидала высокая судьба. У этого человека я многому научился.

И вот что интересно: я, задержавшись в комсомоле на многие годы, как-то прошел мимо многочисленных гадостей, которыми отмечена жизнь партийного работника. Думаю, что это не случайно. У нас в МВТУ, где формировалось наше представление о смысле и порядке жизни, этих низостей не было, ну почти не было, а если случалось нечто подобное, то единодушное отношение к этому было до крайности презрительным и нетерпимым. А человек, который какую-то мерзость затевал, долго в МВТУ не задерживался.

Несколько слов о Вадиме Тищенкове, я уже называл эту фамилию. Его очень любил Егорычев, да и все, кто его знал. К сожалению, Вадим тоже довольно рано умер. Когда он был секретарем комитета комсомола института, то был избран членом ЦК ВЛКСМ, и мы все, комсомольцы-студенты, старались ему подражать. Он всегда был рядом с нами. Когда случались знаменитые призывы на комсомольские стройки, в стройотряды, на целину, наши секретари никогда