Тайный дневник Лолиты - Ольга Володарская

Лучшую кандидатку на роль жены он встретил в гостях у родственников. Троюродная сестра матери отмечала свой юбилей. И Андрея на него пригласили не случайно. К теткиному мужу из Питера приехала племянница Светлана. Умница и красавица двадцати семи лет. Девушке пора было выходить замуж, но умнице и красавице очень трудно найти того, кто будет ей соответствовать. А Андрей Седаков всем гож. Приятен, здоров, образован, перспективен, из хорошей семьи. Чем не жених?

Молодые люди друг другу понравились сразу. Светлана работала врачом-кардиологом. Была иронична, легка в общении, начитанна, спокойна. Роста невысокого, комплекции средней, ладная, вся какая-то гармоничная. Пропорции идеальные. Лицо правильное. Вот только без изюминки. Именно таких девушек для каталогов снимают, чтоб были хороши, но не отвлекали внимания от вещей. А еще у Светы оказались безупречные манеры, тихий, но хорошо поставленный голос и плавные движения.

Седаков сразу при знакомстве подумал: если и жениться, то именно на такой. Кроме всех явных достоинств, она обладала еще одним – не раздражала. Бывают женщины, вроде всем хороши, но напрягают. А Света была сама ненавязчивость.

Через три дня она уехала в Питер. Андрей звонил ей. И на очередные выходные Света пригласила его в гости. Седаков поехал. Между ними раньше ничего не было. Гуляли, ходили в театр, много разговаривали, но не более того. Седаков даже ни разу не поцеловал ее в губы, только в щеку. Возможно, веди она себя чуть свободнее, кокетливее, все бы уже между ними произошло во время «московских каникул» Светланы, но она была не из тех…

Она жила одна. Родители купили ей небольшую квартирку. Седакову постелили в кухне. Он, конечно, лег там, но пробыл в своей кровати (если так можно назвать раскладушку) недолго. Нужно быть последним идиотом, чтобы не попытаться овладеть привлекательной женщиной, спящей за стеной. К тому же ее вряд ли порадует бездействие мужчины. Возможно, даже оскорбит.

Секс был так же приятен, как и все остальное, связанное со Светланой. Она была не девственницей, но и опыта большого явно не имела. Однако старалась, отдаваясь Андрею. Радовала его пусть и неумелыми, но приятными ласками. А после секса еще и расслабляющий массаж сделала.

Седаков отбыл к себе в Москву уже в статусе жениха. Перед отъездом он сделал Свете предложение, и она ответила ему согласием. Через два месяца они поженились.

Семейная жизнь сразу заладилась. Не было притирки характеров (оба были спокойны, рассудительны) и каких-то жилищных или финансовых сложностей, омрачающих жизнь многих молодоженов. У Седаковых имелась квартира. Света обменяла свою питерскую на московскую, на доплату пошли подаренные на свадьбу родителями Андрея деньги. Машина у них также была, пусть и не новая. А двух зарплат молодой семье хватало на безбедное существование.

Первенец появился на свет через два года. Мальчик, как Седаков и мечтал. А вот второго ребенка ему хотелось иметь женского пола. Как и Свете. Однако получился снова мальчик. Но такой славный, невероятно хорошенький, умненький, ласковый, как котенок. Старший был упрямый, шебутной, вреднющий, вот родители и мечтали о дочке. Им казалось, что второй пацан будет таким же. Но младший оказался душкой, и Седаковы решили остановиться на двух чадах. Тем более что Светлана не собиралась уходить из профессии. Ей нравилась ее работа, и, когда Андрей разбогател, он купил жене клинику.

В общем, Седаков жил именно так, как хотел. Он сделал три правильных выбора: профессии, супруги и друга. Последний он считал таким же значимым, как два предыдущих. А вот Светлана Саврасова недолюбливала. Она никогда не демонстрировала свою неприязнь к нему, но Андрей чувствовал ее. Она внутренне напрягалась, когда была чем-то недовольна. Как будто собирала волю в кулак, чтобы не дать чувствам выплеснуться.

Супругу Андрей не видел почти две недели. Света улетела в Америку перенимать опыт заокеанских коллег. Дети жили вместе с бабушкой в московской квартире. Андрей – за городом.

Проснувшись, Седаков умылся, почистил зубы и отправился в бассейн. Он любил плавать: и занятие приятное, и для фигуры полезно. Андрей к сорока начал поправляться и последние годы занимался спортом не только в удовольствие, но и для поддержания формы.

Преодолев мощным брассом расстояние в три километра, Андрей выбрался из бассейна, принял душ, вытерся, обмотал бедра полотенцем и проследовал к веранде. Если стояла хорошая погода, Андрей завтракал на открытом воздухе, а это утро выдалось дивным. Завтрак уже был готов. Седаков уселся за стол и начал с аппетитом уплетать омлет с грибами. Раньше с жареным беконом ел, но отучил себя от излишне жирных продуктов.

– Андрей Витальевич, вас к телефону, – услышал Седаков голос дворецкого. Затем в дверях показался и он сам. Высокий, худой, седовласый мужчина по имени Арчибальд. Седаков не знал, было это имя дано ему от рождения или же дворецкий сам его себе взял, но в паспорте значилось именно оно. Андрей, однако, язык не ломал и называл его просто Арчи.

Седаков взял трубку. Звонил, как и ожидалось, начальник его службы безопасности Ножкин. Ему вчера Андрей дал задание узнать о предварительных результатах расследования убийства Старикова и сообщить ему.

– Доброе утро, Андрей Витальевич, – приветствовал босса Ножкин.

– Доброе. Как я понимаю, уже что-то есть?

– Совершенно верно. Во-первых, готовы результаты вскрытия…

И четко, по-военному начал рапортовать. Андрей не перебивал. Знал, Ножкин и без наводящих вопросов выдаст всю информацию.

Закончив отчет, он пообещал позвонить сразу, как будут еще новости, попрощался и отсоединился.

Седаков отдал трубку Арчибальду, задумался.

– Желаете что-нибудь? – спросил тот. За завтраком Андрей иногда просматривал газеты. Несмотря на то что все новости давно узнавались из Интернета, он не перестал выписывать печатную продукцию. Ему нравился ее запах. Напоминал о детстве.

– Арчи, а что там у нас с крысами? – не выходя из задумчивого состояния и будто не слыша вопроса, поинтересовался Андрей.

– С крысами? – не сразу понял дворецкий. – Ах, вы о тех, что завелись в нашем подвале? Все в порядке, их больше нет. Та отрава, что вы привезти, сотворила чудо. Хватило одной таблетки.

– А где остальные?

– В кладовке, где вся прочая бытовая химия.

– Выброси их в унитаз, а пузырек сожги в камине. Немедленно.

– Но таблетки еще могут пригодиться… Вдруг крысы снова появятся…

– Я сказал – немедленно! – рявкнул Седаков.

– Слушаюсь, – пробормотал Арчибальд и попятился. Хозяин при нем лишь однажды повысил голос. Наорал на садовника, который оставил на грядке секатор, и об него поранил лапу его любимый пес породы хаски. Сразу после этого Седаков уволил работника, а Арчибальд очень за свое место держался.

– И никому ни слова о том, что в нашем доме был не только этот яд, но и крысы в подвале! – крикнул ему вдогонку Андрей.

Когда дворецкий скрылся, Седаков вернулся к завтраку, но, ковырнув разок остывший омлет, резко отодвинул тарелку. Посидев несколько секунд, он решительно встал, сорвал с себя полотенце и голышом нырнул в бассейн. Физическая нагрузка прочищала мозги, а ему требовалось сейчас именно избавиться от ненужных мыслей, чтобы подумать о главном…

Глава 2

Виктор Саврасов

Саврасов проснулся словно от толчка. Как будто его кто-то тряхнул за плечо: вставай, пора. Плохо соображая, что к чему, Виктор вскочил, начал озираться. В комнате, кроме него, никого не оказалось. Что, собственно, было естественно. Саврасов жил один, а прислуга не посмела бы вломиться к нему в спальню рано утром. Если произошло бы нечто из ряда вон выходящее и горничная или дворецкий разбудили бы его, чтобы сообщить новости, то сделали бы это более чем деликатно.

Виктор, шумно выдохнув, упал на кровать. Полежал, раскинув руки, успокоился, – сердце колотилось как-то неровно – и потянулся к часам. До звонка будильника оставалось еще семнадцать минут. В принципе можно подремать еще некоторое время. Или просто полежать. Врачи уверяют, что обычное нахождение в постели в состоянии покоя приравнивается ко сну. Но Саврасову было как-то неспокойно в кровати, он встал и, накинув халат, направился в ванную комнату. Постояв в задумчивости у джакузи, пустил воду.

Виктор не любил нежиться в пенной ванне. После нее он становился вялым, если не сказать чумным. То есть, долго пролежав в теплой воде, он расслаблялся настолько, что превращался в овощ. Но сейчас Виктору хотелось именно этого. На дела можно и «забить».

Когда ванна наполнилась, он сыпанул туда соли, налил пены. Переборщил. Нужно было позвать прислугу, чтобы это сделала она, но Виктор никого не хотел видеть. Забравшись в ванну (половина пены сползла на пол), он расслабился и закрыл глаза. Отключить мысли сразу не получилось, поэтому он принялся размышлять. Да не о каких-то конкретных вещах, а просто о жизни… Причем личной… На которую ему времени катастрофически не хватало.