Агент 21 (ЛП) - Райан Крис

Раф перешел к третьему оружию.

— Это «Heckler and Koch MP5». Это пулемет. Пулеметы автоматические, пулеметы стреляют патронами малого калибра, как пистолеты. MP5 обычно выпускает от семи до девяти сотен снарядов в минуту. Если видишь кого-то с таким, пригибайся.

Зак кивнул.

— Мы начнем с ручного оружия, — сказал Раф. — Надень это, — он вручил Заку наушники, а потом он с Габс тоже их надели. Зак смотрел, как Габс взяла «Browning Hi-Power» и вставила магазин в рукоять с приятным щелчком. Она подошла к одной дорожке, сняла предохранитель и подняла пистолет.

Она выстрелила три раза. Одна пуля попала в лоб, две другие сделали дыры в центре груди. Габс включила предохранитель и вручила пистолет Заку.

Он осторожно сжал пистолет.

— Не бойся его, милый, — сказала Габс. — Тебе нужно уважать оружие, но ты главный. Теперь сними предохранитель и подними руку.

Зак сделал, как ему сказали.

— Встань уверенно, — сказала Габс. — Когда выстрелишь, будет отдача. Тебе нужно быть готовым к этому. Не спеши.

Зак нацелился на грудь мишени — он не мог почему-то заставить себя стрелять в голову. Он вдохнул и выстрелил.

Отдача была хуже, чем он ожидал, рука взлетела вверх и влево. Он посмотрел с надеждой на мишень, но на ней не было следов.

Раф и Габс переглянулись.

— Мы будем тренироваться каждый день, — сказал Раф. — И вскоре ты…

Но Зак его не слушал. Он прицелился снова, в этот раз знал, что его ждало. Он взял себя в руки и снова выстрелил.

В этот раз он не промазал. Дырочка появилась над сердцем. Зак включил предохранитель, опустил пистолет и снял наушники. Он повернулся к своим ангелам-хранителям.

— Каждый день? — спросил он, Раф и Габс потрясенно переглянулись.

Он прошел к столу и вернул пистолет на место.

8

АГЕНТ 17

Недели тянулись, тренировки Зака становились серьезнее. Он бегал дальше, грузы были тяжелее. Разум был переполнен новыми фактами и техниками, его испанский, арабский и китайский стали почти родными, и он научился жить с постоянными синяками на плечах от тренировок с винтовкой. Раф учил его водить старый Лэнд Ровер, который подпрыгивал на неровной местности вокруг скалы Святого Петра.

— Постарайся не разбить машину, — сказал он без улыбки. — Тут нет служб, которые ее починят, — обучение продвигалось медленно, но Раф был терпеливым, и через пару недель Зак водил так, словно делал это всю жизнь.

В один из дней он забежал с Габс к восточному краю острова. Она остановилась там.

— Погоди, Зак, — сказала она. — Мы займемся сегодня кое-чем другим.

Зак кивнул. Ему нравилась Габс. Она была честной. Когда твой мир менялся, нужен был кто-то такой.

Они были на вершине скалы, и тут дул ветер. Габс указала на море. Вдали был танкер, серый на горизонте.

— Видишь тот корабль? — спросила она.

— Да.

— Почему?

Зак растерянно посмотрел на нее.

— В смысле? Потому что у меня есть глаза, и он там. О чем ты, Габс?

— Ладно, — она улыбнулась. — Когда ты бегаешь по острову, ты видишь зверей, кроме птиц?

Зак задумался.

— Нет, — сказал он.

— Почему? У тебя есть глаза, и они точно там есть.

— На что ты намекаешь?

— Скрытность, милый. Будут времена, когда нужно спрятаться. Скрыть себя, или из-за того, что на тебя кто-то охотится, или из-за того, что тебе нужно проследить за кем-то. Ты не можешь делать это эффективно, если не поймешь, почему что-то видимое. Идем, я объясню.

Они пошли от края утеса.

— Во-первых, форма, — объяснила Габс. — Ты знал, что это был корабль, потому что знаешь, как выглядят корабли. Я знаю, как выглядит человек, так что легко узнала бы, глядя на тебя, форму человека. Если ты сядешь на корточки или спрячешь часть тела, мой взгляд вряд ли выделит тебя быстро. После формы — тень. Если прячешься, нужно знать, куда падает тень, иначе она тебя выдаст. А еще силуэт. Если ты стоишь на простом фоне, как небо или поле, тебя куда проще увидеть, чем когда фон неровный. Понятно?

Зак улыбнулся ей.

— Я хочу понять, — сказал он, — зачем ты пытаешься меня найти.

— Внимательнее, милый. Это важно.

— Прости. Форма, тень, силуэт. Понял.

— Потом поверхность. Если поверхность предмета отличается от окружения, он выделяется. Хуже всего с блестящими предметами, если они поймают свет, их будет видно на мили. И важно размещение.

— О чем ты?

Габс указала наверх.

— Видишь камни в том поле?

Зак посмотрел. Они были всюду.

— Вижу.

— Они расставлены как попало. Природа такая. В ней нет порядка. Помни это, если ты пытаешься слиться с фоном. Последнее: движение. Ты можешь замаскироваться так, что я не увижу тебя, если буду пристально смотреть. Но стоит тебе пошевелиться… и пока.

От слов Габс ему стало не по себе.

— Хотел бы я знать это, когда Майкл преследовал меня в Лондоне, — сказал он.

— Вряд ли это помогло бы, — ответила Габс. — Майкл может найти кого угодно, даже если он скрыт.

— Он так хорош? — спросил Зак.

— Он лучший, — сказала Габс, и в ее голосе не было сомнений.

Они шли какое-то время в тишине.

— Габс? — сказал Зак. Что-то беспокоило его, и он не знал, как это выразить.

— Да?

— Ты знаешь, для каких операций меня тренируют? Никто не сказал мне, что ожидать.

— Потому что мы еще не знаем. Я и Раф, по крайней мере.

— А Майкл? Он знает?

— Возможно. Но он нам не сказал бы.

Они прошли еще немного.

— Мне страшно, — признался Зак.

— Хорошо, — сказала Габс. Она не говорила это ехидно, ее голос был нежным.

— В смысле: хорошо?

— Страх — важная эмоция, Зак. Ты не можешь его остановить, но если признаешь, что ты боишься, это первый шаг к контролю. И если ты не сможешь совладать со страхом, он помешает тебе принять правильные решения. Немного страха — это хорошо. С ним ты настороже. Поверь, в нашей работе ты не захочешь расслабляться.

— Хотел бы я знать, что это за работа.

— Узнаешь, Зак. Когда будешь готов. Тебе еще многому нужно научиться.

Зак нахмурился.

— Ты знаешь, что пугает меня больше всего?

— Что, милый?

— Майкл зовет меня Агент 21, но он не сказал, что случилось с Агентами от 1 до 20. Я невольно думаю, что они могут быть… мертвы.

Габс серьезно посмотрела на него.

— Тебе стало бы лучше, если бы ты встретился с кем-то из них? — спросила она.

Зак кивнул.

— Хорошо, — она вытянула руку. — Агент 17, приятно познакомиться.

Зак моргнул.

— Так ты…

— Конечно. И Раф передо мной, Агент 16. Но, если честно, мы предпочитаем Габс и Раф. Это более личное, да? Милый, не нужно так удивляться. А ты думал, что с нами делают, когда мы уже не полезны в поле? — она подмигнула. — Подыскивают тихую работу в саду? Идем, холодает. Побежали обратно. Днем — азбука Морзе, — и она побежала, не дожидаясь ответа.

* * *

Остаток дня шел дождь. Зак был рад, что они были внутри, даже если лист бумаги, который ему дали Габс и Раф, выглядел сложно.

— Азбуке Морзе больше сотни лет, — объяснял Раф. — Но ты удивишься тому, какая она полезная. Наверное, ты знаешь, как послать сигнал СОС?

— Точка-точка-точка, тире-тире-тире, точка-точка-точка?

— Да. Но как только ты научишься, сможешь передать так любое послание. Многие пилоты и диспетчеры знают код, как и связисты спецназа. Азбука Морзе использует ритм, чтобы передавать послания — последовательности длинных и коротких элементов для представления разных букв, используя звук или свет. На листе бумаги — азбука Морзе.

Зак разглядывал страницу.

— Каждое тире в три раза длиннее точки, — объяснял Раф. — С практикой ты сможешь быстро отправлять сообщения, зашифрованные азбукой Морзе.

— Дай угадаю, — сказал Зак. — Тренироваться я начну сейчас.

Габс улыбнулась Рафу.

— Он уже понял, да?

Азбука Морзе

Международные символы