Космические скитальцы - Джон Иствуд

— Если я все правильно понял, она умрет.

— Мы засунули ее в отсек ядерных отходов, и она схлопотала уйму рентген, — проговорил Мэт. — Написано — летальный исход.

— Мне наплевать, что там написано, надо что-то сделать, чтобы она осталась жива! — заорал Сайрус. Он ухватил за грудки Мэта и дал бы ему сейчас хорошенько по морде, если бы тот не сказал:

— Я могу сделать искусственное дыхание.

— Ну так делай! — отпустил его Сайрус. Мэт приблизился к Лине, но Сол остановил его.

— Не, надо, Мэт. Боюсь, что здесь не поможет даже пересадка костного мозга.

Теперь все четверо стояли вокруг стола, на котором лежала женщина и скорбно молчали.

— Ей больно? — спросил Сайрус.

Ему никто не ответил. Дыхание Лины было еле видно. Кожа ее сморщилась, как у двухсотлетней старухи. Если бы она и осталась жить, то стала бы инвалидом навечно.

Будь у беглецов даже самое современное медицинское оборудование, они не смогли бы вернуть прежнюю Лину. И еще очень проблематично, смогли ли бы спасти ее жизнь…

— Да что же это? — чуть не заплакал Сайрус. — Сунули человека не в ту камеру… и все?

Поль не любил трагических сцен, поэтому удалился из командирской рубки.

— Да, знать бы раньше, — задумчиво произнес Сол после паузы, — можно было бы попытаться… Таки, да…

— Что знать, что, старик? — встрепенулся Мэт.

— Вы ведь слышали, за что я загремел на Луну?

— Ну, да, за какие-то научные безобразия, — подтвердил Мэт нетерпеливо.

— За некорректные эксперименты со временем. Пытался воздействовать на историю с использованием генератора обратного времени.

— И как ты ей мог бы помочь? — поторопил Сола Сайрус.

— У меня дома есть такой маленький блочок… К сожалению, я его не взял. Просто коробочка… Словом… можно было бы попробовать собрать генератор или, так скажем, его подобие и попробовать вернуться на два дня назад. В тот момент, когда мы ее обнаружили…

— Ну-ну, — снова проявил нетерпение Сайрус.

— Что, ну-ну? Блочок дома, а дом заперт, а я здесь. А она умирает.

— Блин, кота он взял, а блочок — забыл! — грохнул кулаком по пульту Сайрус. — Ты старый козел! Вот ты кто!

— Ты даже не знаешь, как эти козлы выглядят, — грустно заметил Сол.

— Как выглядят? Как ты! — гаркнул Сайрус.

— А как выглядит твой блочок? — тихо спросил Мэт.

— Да никак — коробочка и…

Сол замолчал на полуслове. Мэт достал из кармана металлическую коробочку, которую вертел в доме Сола и машинально сунул в карман — зэковская привычка.

— Он? Это он? — больше всех удивился Мэт.

— Откуда он у тебя? — глуповато спросил Сол.

— От верблюда, — ответил Мэт. — Хотя и тоже не знаю, как выглядит это животное.

Сол выхватил у Мэта генератор, бросился к пульту, но вдруг остановился и безвольно опустил руки.

— Ничего не выйдет…

— Почему?!! — в один голос заорали Сайрус и Мэт.

— Нет усилителей. Другими словами, мы сможем вернуться не на два дня назад, а допустим на день, полтора от силы…

— Но это означает, что мы сможем вытащить ее из этого чертова отсека! — воскликнул Сайрус.

— Энергии может не хватить… Словом, ничего нельзя гарантировать.

— Да кто с тебя требует каких-то гарантий! — горячился и Мэт.

— Ты можешь немножко помолчать? — устало произнес Сол, — дай хоть секунду подумать без твоих возгласов.

На некоторое время все трое опять затихли. По лицу Сайруса и его подергиванию ногой было понятно, что эта пауза дается ему с трудом.

— И в-четвертых, — наконец произнес Сол. — Была не была! Как говорил мой папа…

На этот раз ему тоже не удалось договорить, потому что Сайрус сжал старика в железный объятьях.

— Ты никакой не козел, Эйнштейн! Ты настоящий мужик!

— Ах, если бы, — мягко усмехнулся старик.

— Я могу вам помогать, — заявил Сайрус.

— Лучше не надо, — оборвал его Сол, — лучше возьми инъектор и введи витанол нашей пациентке.

Соломон и Мэтью работали часа четыре. Поль время от времени заглядывал к ним. Сайрус, преисполненный желания хоть чем-нибудь содействовать, вертелся под ногами.

Генератор, сработанный Солом и Мэтью, как ни странно, выглядел вполне цивилизованно. Никаких торчащих проводов, палочек, скрепок и слюней. Еще час ушел на его зарядку. Все эти пять часов Соломон вел себя, словно капризный ребенок, обидчивая женщина и мужчина с тяжелым характером одновременно. Он таращил глаза, бросал на пол инструменты и обещал послать все к черту на том основании, что работать в таких условиях совершенно невозможно.

Потом выбрали отсек, в который можно было погрузить гостью без опасности для ее здоровья.

— Все готовы? — наконец спросил Сол. Все, конечно же, были готовы, хотя готовиться, собственно, было нечего.

— Мне сидеть или стоять? — осторожно осведомился Сайрус, который вдруг тоже стал волноваться.

— Какая разница, — буркнул в ответ Сол, — главное в том, что ты будешь делать в момент окончания перехода. Кстати, в этот самый момент может кружиться голова…

Сайрус и Мэт посмотрели друг на друга и пожали плечами.

И в этот момент Лина открыла глаза.

Она обвела склонившихся над ней мужчин тоскливым, прощальным взглядом и сказала:

— Я умираю?

У Мэта перехватило дыхание. Глаза наполнились слезами. Он закусил губу.

Сайрус отвернулся, чтобы не разрыдаться в голос.

— Нет-нет, девочка, все будет хорошо, — сказал Сол. — Поверьте мне, старику.

— Вы обманываете меня, — тихо сказала Лина. — Вы меня утешаете… Спасибо…

Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Жизнь покинула ее.

— Все, — сказал Сол, стараясь выглядеть спокойным и даже безучастным к происходящему, и повернул ручку вариатора. — Поехали…

Соломон Эйнштейн, как выяснилось, нервничал совершенно напрасно. Переход прошел именно так, как и планировался. И закончился в нужный момент.

Правда, ощущения, пережитые беглецами, были вовсе не так безобидны, как предсказывал Сол. Сайрусу, например, показалось, что кто-то выкручивает его руки, наподобие мокрого белья. У Поля отваливалась голова. Фишка чувствовал в желудке тяжеленный камень. И у всех готовы были лопнуть глаза. Однако все обошлось.

…Они вырвались из кухни, схватили Лину, сигналившую тревогу, и потащили в бароотсек. В суете чуть снова не сунули в радиоактивный. В последний момент Сол закричал:

— Не туда, не туда!

И Мэт переправил девушку в вонючий отсек пищевых отходов.

В тот же миг переход прекратился, и беглецы оказались у командирского пульта.

— Куда ты сунул ее? — спросил Сол.

— Кажется, в «подарок маме».

— М-да…

Я ее выпускать не пойду. Самым смелым оказался Сайрус.

— Ублюдки, попробовали бы вы сами просидеть трое суток в этом смраде! — орала Лина и царапалась, как кошка.

— Живая! — только и сумел в ответ на это выговорить Сайрус.

— О! — сказал Поль, входя и обнаруживая живую и бодрую красотку на месте безжизненной старой негритянки. — Это надо отметить!

Спиртное, конечно же, нашлось, и от этого всем сразу стало веселее, хотя до самой выпивки дело еще не дошло. А уж когда пригубили по первой дозе, стало хорошо по всей форме. Лине рассказали про ее воскрешение, она испугалась, но не надолго. Жизнь берет свое.

А жизнь эта в покое беглецов оставлять не собиралась.

Корабль летел на минимальной скорости.

Пока не будут заряжены батареи, опустошенные броском через время, разгоняться было нельзя.

Такая цель была очень соблазнительна.

Глава 9

Дело Соломона Симпсона

Полковник Лупино и Хью Крюгер просканировали все околоземное пространство, но обнаружить беглецов им так и не удалось.

Лупино рвал и метал. Если бы он мог, он бы задушил Крюгера собственными руками. Но этого делать было нельзя, во-первых потому, что убийство заключенного грозило судом и той же лунной тюрьмой, а во-вторых потому, что Лупино надеялся — они все-таки найдут беглецов. И тогда он отдаст этому услужливому садисту прямой приказ — замучить троицу до смерти. И сам сбросит беглецов на лунное ядро.

Лупино был из тех законников, для которых исполнение буквы судебного приговора становилось жизненной целью, идефикс. А в последнее время исполнению приговора над двумя из трех бежавших грозил полный крах. Соломоном Симпсоном и Мэтью Коллином неожиданно заинтересовались люди из СБ СС.

К Лупино приезжали некие эмиссары от этой могущественной организации и вели отвлеченные беседы на тему «Преступление и наказание». Они говорили, что добросовестный труд может исправить человека, что вечное заточение не приносит никакой пользы ни преступнику, ни обществу. При этом интересовались именно Солом и Мэтом.