Консультант - Им Сон Сун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конвульсии уже утихали. Теперь начинался следующий этап: мозг, потерявший доступ к глюкозе, медленно переставал работать. Тело будет легче найти, если он умрет на видном месте, поэтому там и оставили машину, в которой лежали конфеты.
М. почувствовал облегчение. Он готовил этот план целый месяц. Шприцы понемногу заменяли на более крупные, поэтому депутату и казалось, что делать укол становится легче. Разумеется, количество препарата тоже менялось. На этом строился весь план. Месяц спустя шприц, которым он привык пользоваться, стал намного больше и толще, но это происходило постепенно, и он ничего не заметил. Сегодня подменили последний шприц, наружный диаметр которого совпадал с предыдущим, но в итоге он принял дозу, почти в четыре раза превышающую необходимую, — сам лишил себя жизни. М. стало любопытно. Полиция сочтет его смерть самоубийством или несчастным случаем?
В то же самое время где-то прорвало трубу, так что все уборщики собрались там, и парковка оказалась пуста. Его найдут позже. Хотя зачастую никому и дела нет до человека, лежащего на бетонном полу возле своей машины. В его мозгу, лишившемся источника энергии, постепенно начнется процесс некроза. Если повезет, кто-нибудь даже сможет это констатировать. Может, он хотя бы науке медицине принесет пользу.
М. улыбнулся, глядя на грузное тело, неподвижно лежавшее между машин, и встал со своего места. По иронии судьбы, чтобы скрыть болезнь, депутат всегда парковал машину на самой пустынной из всех парковок. В итоге такая осмотрительность стоила ему жизни. Но он должен был это предвидеть, если и вправду считал себя умнее других. Достаточно подлый и в меру могущественный, он мог уйти от любой ответственности. Но смерть не обманешь. М. тихонько свистнул. Звук разнесся в тишине подземной парковки эхом. Он услышал, как где-то на верхнем уровне к выходу едет машина. Словно душа, покидающая тело».
Закончив роман, я отправил его издателю. На тот же самый почтовый адрес, на который в будущем я отправил бесчисленное количество работ. Написание первого романа заняло около четырех недель, и теперь мне полагалась неделя отдыха. Я хотел вернуться в Сеул, но заказчик был против. Он утверждал, что я только начал этот путь и поток писательского вдохновения оборвется, стоит мне вернуться к привычной жизни. Про себя я подумал, что его рассуждения — чушь, но когда передо мной снова появился чек, его доводы вдруг перестали казаться бессмысленными. В указанной на чеке сумме было столько нулей, что мысль о том, что я должен неделю пожить на лоне природы, стала приоритетной.
Что бы вы делали в межсезонье, если бы оказались в изолированном от внешнего мира отеле, где нет никого, кроме персонала, который, как автоответчик, повторяет одни и те же слова? Я смотрел видео. В основном японские. Да-да, те самые видео, в которых присутствовали женщины, на которых было минимум одежды. Действительно, интернет оказался удивительным изобретением; я постоянно чувствовал жар внизу живота. Я восхвалял продвинутую японскую культуру, в которой нашлось место для видео для взрослых, и каждый раз удивлялся количеству актрис этой сферы (актеров-мужчин было немного). Сейчас я даже не вспомню лица тех женщин, но если случайно встречу на улице актера-мужчину, то сразу же его узнаю. Неделю своего отпуска я провел, с головой погрузившись в изучение японских извращений. Одинокая неделя, когда компанию мне составляли лишь правая рука и рулон бумажных полотенец. Оглядываясь, мне остается лишь удивляться тому, откуда в моем организме бралось столько семени. После этих «приключений» мне бешено захотелось писать.
Вдруг, словно прочитав мои мысли, издательство прислало новый материал. В этот раз главным героем был пастор. Но теперь передо мной стояла другая задача. У пастора не было хронических заболеваний, он практически не оставался один. Все его дни оказались плотно расписаны. Так я понял, что служители церкви работают не только по воскресеньям.
Тем не менее, несмотря на напряженный график, у него была любовница. Она тоже работала в церкви, а по будням они встречались в мотеле, где предавались любовным утехам. Планирование этого убийства требовало особенной тщательности. Однако после того, как я провел целую неделю, сидя перед экраном компьютера с рулоном бумажных полотенец, грань между реальным и нереальным становилась не так важна. Пастор имел личного врача и тщательно следил за своим здоровьем. Какой священник вообще может себе это позволить? Итак, он никогда не оставался один, ничем серьезным не болел, а еще у него был личный врач: казалось, подстроить его смерть практически невозможно.
Проведя три дня, мучаясь и ломая голову, я вдруг понял, что мой пастор — все же вымышленный персонаж. Нет необходимости изобретать что-то сложное. Вдоволь посмеявшись над собой и даже пустив слезу, я начал сначала. Взглянув на ситуацию под другим углом, я стал планировать идеальное убийство. Звучит довольно интересно, на самом деле это была та еще задачка. Я перебрал все возможные причины, по которым он мог бы умереть, и выбрал самую естественную.
Я обдумывал варианты, наклеив листы с материалом о его личной жизни на стену. С каждым из них были связаны свои трудности. Главную проблему, конечно, представлял врач. Величайший враг естественной смерти — вскрытие. Кроме того, медицинская карта пастора была в идеальном порядке. Но, как бы меня это ни сердило, изменить исходные данные я не мог. Ко всему прочему, пастор был человеком осторожным и прислушивался к советам окружающих. Я не мог найти ни одну зацепку, кроме его интрижки. Он был настолько осмотрителен, что ни с кем не делился своими секретами. Возможно, у него и раньше были любовницы. Однако он имел прекрасную репутацию, что говорило о том, что он отлично заметает следы.
Так я провел еще два дня. Я представил персонажей, понял, как свести их вместе, но дальше продвинуться не смог.
Следующие несколько дней мне казалось, что стены в комнате медленно сужаются. Я уже не сомневался, что отдел планирования устроил мне проверку. Иначе зачем еще они дали таких сложных персонажей? Привычный образ жизни пошел под откос.
В один из таких дней, выходя из туалета, я взглянул на свое отражение в зеркале. Увидев всклокоченную бороду и сальные волосы, которые не мыл несколько
