Самолеты летят к партизанам (Записки начальника штаба) - Александр Верхозин

Дугой взметнулась над аэродромом зеленая ракета — добрый сигнал летчику с земли. Блеснув ярким светом сильных прожекторов, самолет коснулся кочковатого поля и побежал, покачивая крыльями.

— Ну вот и мы, — расстегивая шлем, просто сказал летчик 101-го авиационного полка Степан Семенович Запыленов.

— Как часы! — обнимая пилота, воскликнул А. И. Ижукин. — Прибытие точь-в-точь по графику, в 2.15.

Ижукин с нетерпением ожидал этого самолета. Он должен был пополнить недостающее количество тола. И сейчас, когда выгружали ящики с толом, радостно забилось сердце подрывника».

Ночью, когда экипаж Запыленова находился у Гоголюка, полк в полном составе произвел два вылета на выброску парашютного десанта. В район северо-западнее Вязьмы, в деревни Ивашково, Извеково, Мельниково, Карабаново, сброшено 238 человек.

В связи с расширением района действий партизаны указали новую точку выброски грузов — деревня Смелиж, в 90 километрах юго-западнее Брянска. После двух вылетов с выброской боеприпасов на новую площадку Емлютин стал просить вылеты с посадкой. Гризодубова приказала послать в Смелиж офицера штаба полка. Мой выбор пал на помощника по разведке капитана Сергея Порфирьевича Курдюкова — серьезного и смелого, прекрасно знающего штурманское дело. Я поставил Курдюкову задачу: выбрать в районе Смелижа посадочную площадку, дать инструктаж партизанам, как располагать сигнальные костры, принять первые самолеты и возвратиться с ними в часть.

Неделю спустя на моем столе лежало письменное донесение Курдюкова:

«В Брянский лес я вылетел в составе экипажа Чернопятова, предварительно изучив по карте место, где я должен был приземлиться на парашюте. Полет был удачным. Я выпрыгнул на дополнительном заходе после сброса партизанам груза. Личный состав отрядов товарища Емлютина Дмитрия Васильевича меня встретил очень радушно.

Утром с группой партизан я занялся поиском площадки для приема самолетов с посадкой. Один из партизан хорошо знал местность и уже заранее имел в виду выбранную им площадку севернее деревни Смелиж. Площадка оказалась подходящей. На второй день приступили к подготовке ее для посадки и взлета самолетов. В работе приняло участие 300 человек. Нужно отметить, что прилет наших самолетов, особенно с посадкой, поднимет моральный и боевой дух партизан».

В дальнейшем эта площадка стала базой снабжения партизан и аэродромом «подскока» для самолетов полка, которые летали в глубокий тыл фашистов.

Пока Курдюков выбирал площадку в Брянских лесах, полк выполнял полеты в различные районы. Масленников, Васильченко и Попович выбрасывали группы партизан в район озера Черемнецкое, Ленинградской области. Отдельные самолеты выбрасывали группы руководителей партизанских отрядов. Так, распоряжением Центрального штаба партизанского движения от 24 сентября 1942 года экипаж Михаила Поповича в район Трубетчино сбросил на парашютах семь секретарей райкомов.

Утром в полк приехал генерал Хмельницкий в сопровождении группы полковников и подполковников. С трудом они разместились в кабинете Валентины Степановны.

— Слушаем вас, товарищ генерал-лейтенант от партизан, — сказала Валентина Степановна. — Были же раньше генералы от инфантерии, от кавалерии. — Генерал довольно улыбался. Глядя на него, улыбались и прибывшие с ним полковники и подполковники. — По вас вижу, — продолжала Гризодубова, — хотите превратить весь наш полк из бомбардировочного в партизанский.

— Пожалуй, чуть не угадали, — ответил Хмельницкий. — Сегодня, Валентина Степановна, мы имеем указание весь ваш полк послать к брянским партизанам в Смелиж. Надеемся, вы дадите три десятка самолетов, не меньше.

— Пожалуй, тоже чуть не угадали, товарищ генерал. Мы постараемся подготовить для вылета все самолеты. Можете не сомневаться.

В таком тоне разговор велся потому, что генерал Хмельницкий никогда сам не говорил с Гризодубовой сухим, официальным тоном, подчеркивая этим, что он говорит не просто с подполковником, но и с женщиной. Но это ничуть не мешало генералу давать приказания, а Гризодубовой точно их выполнять.

— Прошу вас, Валентина Степановна, объявить летчикам, что брянские партизаны выполнили свое обещание: мост на реке Навле взорван, — сообщил генерал.

— Вот это здорово! Каюсь, посылая самолет со взрывчаткой, не надеялась на такое быстрое ее использование, — ответила Гризодубова.

— Слово дороже денег, говорили раньше, а сейчас и подавно так.

— Нет, будь моя воля, я бы и деньги не забыла для такого дела. Надо, чтобы наше авиационное командование выплатило партизанам вознаграждение за сэкономленные самолето-вылеты, горючее и боеприпасы и, как в колхозе, за боевые трудодни. Ведь, смотрите, что получается: один полет экипажа Запыленова со взрывчаткой к партизанам и героические действия подрывников заменили десятки самолетов-бомбардировщиков, пытавшихся разрушить мост. И кто знает, сколько бы еще потребовалось летать, может и с жертвами, прежде чем удалось бы кому-то попасть в мост хотя бы одной бомбой!

— Нет, дорогая Валентина Степановна, это на деньги не переводится. Мост обеспечивал преимущества противнику, а для наших войск это выражалось в жертвах бойцов. Недаром командующий фронтом объявил партизанам благодарность. Летайте больше к ним, доставляйте больше боеприпасов, и партизаны в свою очередь вложат больше труда в дело победы над врагом.

— Меня и летчиков полка убеждать в этом не надо. Мы выполним задание, как подобает коммунистам и патриотам, — ответила Гризодубова.

— Желаю вам боевого успеха, — сказал на прощание генерал…

С наступлением темноты 30 самолетов дважды вылетали в Смелиж. Сигналы выложили партизаны по всем правилам: три костра в линию, один в 100 метрах правее головного. Дублировались эти сигналы ракетами зеленого цвета. Груз выбрасывали правее на 300–400 метров от линии костров. На посадочной полосе садились самолеты Масленникова, Слепова и Лунца. Задание выполнили успешно, без потерь.

В последующие ночи полк летал в Смелиж так же успешно и доставил партизанам сотни тонн боеприпасов, взрывчатки, пулеметов, автоматов и противотанковых ружей. С посадкой летали экипажи старших лейтенантов Федоренко, Долгих и Соловья. Последних двух судьба свела еще в начале войны, так они, неразлучные, и попали в наш полк. Оба крепыши. Долгих всегда улыбался, любил поговорить, а Соловей — молчун.

Запомните фамилию — Василий Максимович Федоренко. С ним еще встретимся не один раз. Высокий, стройный, он похож на того казака, что крайним стоит в левой части картины И. Е. Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», — тот же профиль лица, та же улыбка, только шапка не та, да и брови у Федоренко белесые, а глаза голубые.

Одновременно с полетами в Смелиж летчики Масленников, Васильченко и Слепов выбросили группы партизан западнее Харькова, капитан Тишко (из соседнего, 102-го полка) — в район деревни Песочное, в 60 километрах от Минска. Другие экипажи доставили боеприпасы партизанам, действующим в районах Клетня, Стародуб, Дмитров-Орловский, Деньгубовка, Широкое и Новинки.

Мои опасения, что гитлеровцы не дадут нам летать на транспортных самолетах у себя в тылу, оказались преувеличенными — не так страшен черт, как его малюют.

Не может быть, чтобы фашисты не знали о массовых полетах к партизанам, однако воспрепятствовать этому оказались не в силах. Летчики объясняли это просто: «Фашист пошел не тот…»

Задания усложняются

Командование гитлеровских войск было серьезно обеспокоено потерями, которые они несли от партизан осенью 1942 года. С фронтов снимались полки и дивизии с танками, артиллерией и направлялись для борьбы с советскими патриотами.

Для отражения атак фашистов партизаны крайне нуждались в легкой противотанковой артиллерии. Многие командиры просили летчиков привезти хотя бы два противотанковых ружья.

Валентина Степановна обратилась к генералу Хмельницкому с просьбой не затягивать доставку на аэродром пушек.

— Смотрите, товарищ генерал, какая стоит погода! Но осень есть осень — пойдут дожди, тогда с тяжелыми пушками летчики не смогут сесть на размокших партизанских аэродромах. Придется ждать зимы…

Генерал не обиделся на то, что не только партизаны, но и летчики торопили его с отправкой артиллерии. К вечеру две пушки были уже на аэродроме. Они предназначались соединениям Ковпака и Сабурова. Из Центрального штаба партизанского движения прибыли полковник Соколов и Немков. Их интересовало, можно ли обеспечить партизан артиллерией на самолетах ЛИ-2. Гризодубова приказала инженеру Милованову произвести пробную погрузку пушек на самолет. Посланцы убедились, что на самолете ЛИ-2 можно перебрасывать партизанам и пушки и крупные минометы.