Мир вашему дому! - Олег Верещагин

— Отшельник, — сказал кто-то.

— Так. Отшельника взять. Привезти на латифундию. Допросить. Узнать все. Кто. Когда, где дал ему сведения. Всё!!! — заорал он вдруг, снова полоснув воздух нагайкой. — Подгоните джип. Трупы грузите. И потушите вы… это!

— Напалм, — буркнул другой голос. — Чем его тушить?

— Нечем, нечем… — пробормотал седоусый. — Теперь долго тушить придется…

Газетных принтеров тут, судя по всему, еще не установили, поэтому Игорь был благодарен Дзюбе, когда тот перед тем, как уйти, дал ему свежий выпуск "Факела Прибоя". У губернатора были и несколько центральных газет, но они очень мало интересовали мальчика — так же мало, как и транслировавшийся по установленному в носу экраноплана стерео матч по футболу из Озерного.

"Факел Прибоя" оказался типичной колониальной газетой — слегка наивной, но с максимумом информации, чем подобные газеты в лучшую сторону отличались от центральных, поставлявших в основном рекламу, голографические репортажи и сплетни.

На второй уже странице, в начале статьи какого-то офицера, была опубликована большая карта полушарий, на которой приводились цифры о ресурсах планеты согласно данным космической разведки. На общем синем фоне розовым цветом выделялись подконтрольные России земли. И выглядели они маловнушительно… Игорь прочел статью. Как он и ожидал — в конце ставился вопрос о дальнейшем развитии колонии…

…Экраноплан в самом деле заходил на все фермы ж кордоны по пути. За окнами давно началась ночь, в салоне погасили освещение, и те, кто не хотел спать, а занимался какими-то своими делами, включили лампы направленного света на гибких шнурах, выдвигавшиеся из спинок сидений. Салон постепенно пустел — выходило больше людей, чем входило.

Сосед Игоря тоже вышел, и мальчишка переместился к окну. А уже на следующей остановке его освободившееся место занял германский мальчишка — чуть младше самого Игоря, в армейской куртке, перетянутой ремнем, на котором висел скрамасакс, мешковатых серо-зеленых штанах, забранных в высокие ботинки с гетрами и кепи на длинных светлых волосах. Садясь, германец нарочито пренебрежительно положил на сиденье открытую кожаную кобуру, из которой торчал РПП[3] ТМ-94 и, покосившись на Игоря, вздернул прямой красивый нос. Игорь дружелюбно улыбнулся, ощутив волну недоброжелательности, исходившую от соседа.

Около двух ночи экраноплан остановился возле одной из ферм, пристройка к которой была ярко освещена, и бегущая строка извещал, что "здесь располагается семейная харчевня "Три пескаря"". Водитель по связи объявил, что стоянка час, Игорь, выбравшись со своего места, вышел наружу — он решил навестить заведение с таким чудным названием. Еще несколько человек последовали его примеру, но большинство пассажиров остались дремать, читать, разговаривать или смотреть стерео.

Ночь оказалась теплой, спокойной, хотя лес неподалеку жил своей жизнью — весьма бурной и вполне привычной, За фермой вяло побрехивали собаки. Недавно началось 6-е кресеня — одного из двадцати здешних месяцев, следующего за июнем — эта мысль позабавила, хотя Игорь знал, конечно, что счет времени на многих планетах отличается от стандартного; Сумерле хотя бы с днем — 24-часовым, как на Земле — повезло…

Внутри пристройка была отделана под старину — голые бревна со шпаклевкой, широкие столы из досок, могучие лавки, светильники-"светцы" и даже потрескивающее в очаге здорово иное полено, хотя очаг исполнял скорее роль чистой декорации — подальше виднелась приоткрытая дверь на кухню. За стойкой между огромными — уже не декоративными — бочками стоял мужчина лет сорока, хозяин, наверное. Он неспешно разговаривал с облокотившимся на стойку и вооруженным кружкой с пивом, офицером ополчения. Стены на уровне человеческой головы украшал пояс "лесных трофеев" — головы, рога и шкуры.

Странно, но в заведении сидели, несмотря на поздний час, посетители. Около входа — трое военных, кавалеристы Алых Драгун. Под портретом Его Величества обосновалась компания фермерского вида. Наконец — самое удивительное, что в дальнем углу сидели трое нэрионов — большеглазые, с лисьими лицами, острыми, заложенными назад ушами, широкоплечие, но очень тонкие в кости, Союзники держали в трехпалых ладонях самые обычные кружки. Правда, с пивом ли — неизвестно. Похоже, это были охотники — тут же стояло их оружие, пороховое, непривычных, но понятных очертаний.

Но внимание Игоря, вошедшего в зал, привлек лишь один человек. Он сидел около большого окна, положив ногу на ногу — молодой мужчина лет 20, одетый в охотничью куртку, армейские брюки и высокие ботинки. В вырезе куртки скрещивались концы легкого шарфа, на столе лежали тонкие перчатки.

Юноша поднял голову — загорелое лицо было не по годам суровым, между бровей вразлет прочно залегла складка. Рыжеватые волосы и странное выражение бледно-серых глаз были скорей англосаксонскими, чем русскими, если Игорь правильно учил этнографию.

Игорь, подойдя к стойке, взял кружку пива и порцию солянки. Когда же он вновь повернулся к залу, то увидел, как юноша делает приглашающий жест.

Имелись совсем свободные столики. Но отказаться от столь однозначного предложения было бы просто невежливо — Игорь, пройдя к столику, наклонил голову, опускаясь на широкую скамью.

— Добрая ночь, — поздоровался он первым.

— Добрая ночь, — ответил юноша. Вблизи его лицо казалось и моложе — и строже, а задумчивый взгляд стал слегка пугающим. — Вы с рейсового «ДЭК» а?

— Да, — кивнул Игорь, принимаясь за еду. Юноша неспешно отпил пива — у него в кружке был черный ирландский портер; рядом с ней на досках столе лежала широкополая панама. — Я вас не знаю, — он поставил кружку. — Вы новичок на планете?

— Я с Земли, — коротко ответил Игорь, чувствуя, как шевелится в нем раздражение: что еще за допрос?!

— Давно прилетели?

— На днях, — терпеливо отозвался Игорь.

— Намереваетесь задержаться в Чернолесье?

Игорь отложил вилку и прямо взглянул в серые глаза юноши. Спокойно, взвешивая каждое слово, сказал:

— Послушайте, я не знаю, кто вы. Вы не соизволили представиться — пусть так, это ваше дело, но в этом случае не следует затевать разговор и, тем более, задавать вопросы личного характера.

— Если я задаю вопросы — значит, я имею на это право, — так же спокойно и вежливо ответил юноша.

— Если вы представитель власти, и я вас заинтересовал в профессиональном отношении, я попрошу вас предъявить ваши полномочия. И лишь потом задавать вопросы, — отрезал Игорь.

— Хотите ссоры? — улыбнулся юноша.

— Нет. Но готов к ней — когда, где и как вам будет угодно.

— Отвечайте, — голос юноши стал ощутимо повелительным, и Игорь почувствовал физическое давление биополя. — Я Довженко-Змай, генерал-губернатор Сумерлы.

Это была правда. Мгновенно прокрутив в памяти галерею портретов действующих генерал-губернаторов, Игорь увидел это лицо, как на голографии — и ругнул себя за то, что сразу его не вспомнил.

— Простите, сударь, — поспешно сказал мальчик. — Мне стыдно, но я не узнал вас… Игорь Вячеславович Муромцев, разрешите представиться…

— Выпускник Селенжинского Императорского Лицея этого года, — уточнил генерал-губернатор и перевел на английский: — Говорите на этом языке?

— Да, сударь, — кивнул Игорь. — Вы кого-то опасаетесь?

— Нет, просто английский — мой второй родной язык. Моя мать англичанка. Не следите за Готским Альманахом?[4] Мне просто приятно говорись на этом языке.

— Вы… как вы здесь оказались? — быстро спросил Игорь. — Вы меня ждали?

— Догадались, — Довженко-Змай легко рассмеялся. — Это делает вам честь. Мой вертолет тут, на площадке. Полковник Дэ говорил о вас со мной пару часов назад.

— Полковник Дэ — это?.. — уточнил Игорь, снова принимаясь за солянку.

— Одно из прозвищ Дзюбы. Он сообщил мне о вашем согласии.

— Я думал, что это его инициатива, — заметил Игорь.

— Его, — подтвердил генерал-губернатор. — У меня огромный континент со всю Евразию и Африку размером. Тысячи километров границ и мало людей, способных самостоятельно руководить масштабными операциями. Полковник Дэ — один из них, именно поэтому я дал ему картбланш, когда он появился. Кстати, вы знаете, на чем я пришел к власти? На идее экспансии. И только когда я занял место генерал-губернатора, я понял, что это не так легко. Север континента — очень небезопасное место. Когда я освободил от иррузайцев Ваббам, а потом переселенцы создали Прибойную губернию и латифундию Феелькишер Ланд, мы приблизились непосредственно к границам Иррузая. А когда год назад полковник Бедряга повел людей на север по восточному побережью, и мы создали опорные пункты на нем — то оказались почти у границ Союза Аллогун — единственного организованного союзника, который остался у Иррузая. Мы отбили у вабиска контроль над множеством племен юга и разрушили торговые и политические связи между Иррузаем и обитателями южных лесов и лесостепей… Я хорошо знаю вабиска, их веру и обычаи — я даже писал об этом статьи для журналов по религии и этнографии… — он улыбнулся, словно извиняясь за недостойную политика слабость. — Ну так вот. Они жестоки, упорны и фанатичны. Они тысячи лет владели этой планетой безраздельно. Всей нашей мощи они себе не могут даже представить. Мы для них просто удачливый соперник — с океанских островов, потому что идея космических перелетов для них недоступна — и, между прочим, фоморы во время своей высадки тоже представлялись пришельцами откуда-то с просторов океана… Вабиска Иррузая достаточно развиты, чтобы не считать нас богами — и недостаточно развиты, чтобы осознать, насколько мы сильнее. Именно поэтому они очень опасны. А мы не можем наступать, потому что нет подробных сведений о возможном театре военных действий. Вам же известно, что настоящих карт не даст никакая аэрофотосъемка — только старая добрая работа по маршрутке, шаг за шагом, внимательно к аккуратно… — Игорь кивнул. — А если я начну боевые действия и они затянутся — мы рискуем получить долгую партизанскую войну. Желающих насытить вабиска оружием найдутся масса — чтобы создать нам лишние проблемы и полюбоваться на это со стороны. Те же сторки. Или фоморы…