Арбитр (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

Бежит.

Враг вступает в город,

Пленных не щадя,

Оттого, что в кузнице

Не было гвоздя».

Хоть внутренне мне хотелось бежать и судорожно метаться, я усилием сдерживал себя. «Поспешай медленно», — очередной завет Идакалиса. Не было совпадением, что оба ментора постоянно пытались обуздать мою эмоциональную и порывистую натуру. Именно благодаря их усилиям, я действительно сильно изменился.

За прошедшие дни я трижды накачивал кулон маной, увеличивая его возможности. Каждый цикл, занимавший больше часа, добавлял где-то 5% к его характеристикам. Поэтому сейчас Карман позволял переносить приблизительно 579 кг.

Закончив со сбором трофеев, я начал по одной выпускать девушек. Большинство из них выглядели откровенно паршиво. С точки зрения самочувствия, а не эстетики. Запавшие глаза, желтушная немытая кожа, тики и спазмы. Их мучила ломка, видимо, я нарушил график, и дамы недополучили положенную дозу.

Каждую касался Покаянием, и пока они отключались от реальности, проходился Исцелением, снимая трещины, гематомы и зависимость. К сожалению, только физиологическую. С психической им придётся бороться самостоятельно. Хотелось верить, что все несчастные справятся с ней, но червь сомнений подтачивал мою уверенность.

К концу, после двенадцатого раза, меня шатало. Я более, чем втрое, перевыполнил свой прежний рекорд, поставленный в Ниаттисе. И если бы не фон Земли, вряд ли бы добился такого результата.

Исцеление сильно ударяло по организму, творящему волшбу. После сражения я даже не запыхался, а вот сейчас пот лил градом с меня, а конечности тряслись. Хорошо, за шлемом не видно было, как осунулось моё лицо. И вдвойне хорошо, что врагов поблизости больше не осталось. Сейчас я мало что смог бы им противопоставить.

Однако высокая стоимость Исцеления компенсировалась потрясающей эффективностью. Заклинание не просто повышало регенерацию цели в десятки или сотни раз. Оно содержало в себе поисковый компонент, который находил причину болезни или ранения и устранял её. Я видел, как лучшие лекари, а обычно это были эльфы, с помощью Исцеления побеждали даже онкологию или «внутреннюю гниль», как они её называли.

Этими размышлениями я пытался отвлечься от видений, охвативших мою голову.

Покаяние наполнило мой разум картинами страданий и бесчинств, через которые прошли эти девушки. Все ужасы разные, и одновременно похожие, как две капли воды. Лишь одна из пленниц мельком видела Лесю, когда ту привезли на завод. Куда она делась после этого, никто не знал.

Диалоги с освобождёнными вышли тягостные. Хотелось выплеснуть жгучую ярость, но мертвецы в этом уже никак не могли помочь. Меня просили о защите, отчаянно заваливали вопросами, в открытую предлагали себя, если соглашусь их отпустить. Мало кто из них поверил, что в этом и заключалось моё изначальное намерение.

Некоторые порывались бежать прочь — босяком и чуть ли не голышом. Их всех едва прикрывали какие-то рваные лохмотья. С трудом я убедил их никуда не уходить и, что помощь уже едет.

Я позвонил не в полицию. Не знал, можно ли им доверять. Не знал, кто из них покрывал этих тварей. А кто-то непременно должен был этим заниматься. О нет. Я позвонил журналистам сразу нескольких каналов и газет. Многие из них посчитали мои слова идиотской шуткой, но, когда я выслал фотографии, отснятые на месте, сомнения пропали.

Журналисты поднимут шум, который не удастся заглушить. Пусть даже сделают это из корыстных побуждений и желания горячей сенсации, а не человеколюбия.

Удалившись прочь, я отправил мысленной командой доспехи, забрызганные кровью в Карман. Жаль, нельзя их также материализовать сразу на себя. Стоя в тени, наблюдал, как подъезжают фургоны с логотипами телевизионных каналов. Разломал в руках симку, обрывая возможный след.

Лишь после этого отправился «домой». Как не хотелось мне сразу поехать по первому адресу, но я нуждался в отдыхе и горячей пище. «Голодный солдат — плохой солдат». А силы мне непременно понадобятся.

Ахмеда разбудила вибрация телефона. Только три номера он внёс в список исключений, которые пробивали режим «Не беспокоить». И звонил как раз один из них — Полковник.

— Видел новости? — спросил собеседник без приветствий.

— Что? — полусонно смог выдать владелец заводов, газет и пароходов.

— Включи первый канал, я подожду.

Полковник получал от него слишком большие деньги, чтобы устраивать какой-то нелепый розыгрыш, поэтому Ахмед нашарил пульт и врубил телевизор.

— …По нашей информации здоровью девушек ничего не угрожает, — диктор звучала сочувствующе, но в тоже время отстранённо, словно не позволяла ужасам реального мира проникать под свой панцирь.

Оператор ухватил дюжину сбившихся в кучу женщин, которых осматривали работники скорой. За их спиной высилось разваливающееся шестиэтажное здание. Ахмед сразу узнал его и почувствовал, как подскочило давление.

— Сейчас с ними работают штатные психологи. Все освобождённые девушки говорят о каком-то человеке в металлическом костюме, освободившем их из заключения. С родными похищенных уже связались. Многие из них не надеялись когда-либо увидеть своих детей, жён и матерей. По информации МВД на месте преступления нашли больше десяти зверски убитых человек.

Ахмед походя отметил, что о национальности убитых умолчали. Видимо, следовали указанию не разжигать скандал.

— Точное количество жертв до сих пор уточняют криминалисты.

Девушка в белоснежной блузке поднесла руку к наушнику, прислушиваясь к тому, что говорит редактор.

— Только что поступила горячая информация. Убийства совершены неизвестным режущим оружием. Характер травм не оставляет в этом сомнений. Одно из тел, по словам следователя, не подлежит опознанию обычными средствами. Его расчленили с особой жестокостью. Следующие кадры носят деликатный характер. Убедительная просьба убрать от экранов стариков, детей и впечатлительных женщин.

Оператор водил камерой по коридору, залитому кровью, как на скотобойне. При этом тела, накрытые тряпками, закрывала мозаика, маскируя жестокие детали. Обычное рекламное сгущение красок со стороны журналистов, чтобы подтянуть к экрану тех самых стариков, детей и женщин.

— Кем именно является загадочный человек, взявший правосудие в собственные руки? Жестокий убийца или спаситель невинных? — телеведущая пристально посмотрела в кадр, состроив подходящую моменту мордочку.

Выдержала театральную паузу.

— Возможно, родственник одной из жертв этой преступной группы? И как могла она орудовать под носом Московской полиции всё это время? На эти нелёгкие вопросы следствию придётся найти ответы в самое ближайшее время. С вами была Елизавета Андреева. Первый канал.

— Досмотрел? — устало поинтересовался голос на том конце линии.

— Улики? — вопросом на вопрос ответил Ахмед.

— Нет, этот «спасатель», — зло усмехнулся Полковник, — подчистую вымел там всё до приезда полиции. Нас ничто не сможет связать. Опять конкуренты шалят?

— Вряд ли, — отозвался Руслан, стремительно скидывая остатки сна. — Борец уже больше двух лет мир не нарушает. Разве что кто-то залётный. Что там было про металлический костюм?

— Да как сказать… Все девицы упоминают, что этот тип носил какой-то… доспех, — попытался подобрать слова полковник.

— Доспех? Что за бред?! — этот ответ никак не укладывался в картину мира бизнесмена.

Он мог поверить в происки конкурентов, в работу спецслужб, оснащённых новейшим оборудованием, но никак не в какого-то шизика в доспехах. Внезапно его мысли прыгнули к событиям трёхдневной давности.

— Тебе не кажется, что это продолжение той истории? — рассуждая вслух, произнёс он, — Я все больше склоняюсь к тому, что убийство людей Креста тоже не случайность. Кто-то целенаправленно меня ослабляет. Убирает фигуры с доски и уже перешёл на ферзей. Вот что, назначь встречу с Распоповым. Пусть отрабатывает.