Безрассудный (ЛП) - Стивенс С. К.

— Он вроде женился на Шери. Помнишь её? — видя возможность подразнить его, небрежно ответил я.

Бросив быстрый взгляд на Киру, Денни пробормотал:

— Да… Милая девушка.

Меня одолел смех.

— Милая девушка? Она была единственной, кого ты подцепил в школе, если я правильно помню.

Денни нахмурился.

— Нет, неправильно. Ты буквально бросил ее мне на выпускном, и мы танцевали весь вечер. Вот и все.

Воспоминания о пребывании на сцене и наблюдении за толпой пролетели через мое сознание. И все же это было немного больше, чем просто танец. Это был единственный раз за все время, что он был здесь, когда я видел его с девушкой.

— Танцевали? Так теперь в Австралии называются поцелуи взасос[8]?

И хотя они только целовались тем вечером, я все равно чувствовал себя так, будто успешно подыскал ему пару. Ну, что-то вроде этого. Ты был чертовки упрям, парень, но я победил.

Снова посмотрев на Киру, Денни потряс головой.

— Пытаешься втянуть меня в неприятности? — спросил он. Но улыбка вернулась на его лицо прежде, чем я успел ответить. — Кроме того… Если мне не изменяет память… Это ты спал с ней. И ее близняшкой.

В ответ я пожал плечами, и он усмехнулся. Когда легкий задор прошел, он покачал головой и сказал:

— Меня всегда поражало то, что ты никогда не нервничаешь на сцене. Полагаю, это до сих пор так?

Снова пожав плечами, я тоже покачал головой. Меня не особо напрягают выступления. Мне куда комфортнее в свете софитов нежели в одиночестве. Денни улыбнулся.

— Как я и говорил тогда… Ты создан для такой жизни, Келлан. Это у тебя в крови.

— Ага… − сказал я, начиная ощущать неловкость.

— Еще я помню, что твой отец сказал, когда мы вернулись домой после выпускного, − в тишине добавил он.

Денни не повторял его слова, да ему и не нужно было. Я помнил их слишком хорошо. После того, как Денни похвалил нас за выступление, отец повернулся ко мне и сказал:

— Я знаю, какую ерунду сейчас слушают дети. Наверное, даже обученный козел покажется им хорошей музыкой.

Затем он отчитал меня за внешний вид, прическу и тот факт, что мы прибыли на десять минут позже комендантского часа. Для меня эта ночь была грандиозной, а папа даже не мог побаловать меня немного, сказав всего один комплимент. История моей жизни.

Прочистив горло, чтобы очистить память, я похлопал Денни по плечу.

— На случай, если я не говорил этого раньше, спасибо за то, что ты сделал ту ночь возможной. За то, что ты сделал возможными множество классных вещей. Я задолжал тебе куда больше, чем мы думаешь.

Но несмотря на то, что мой голос был полон серьезности, Денни отмахнулся, будто это ничего не значило.

— Ты преувеличиваешь, я не сделал ничего такого.

Нет, ты сделал.

Но Денни сменил тему прежде, чем я смог сказать это, и наш разговор плавно перешел на более беззаботные воспоминания. Вернуться к ним было даже приятно. Иногда темные моменты имеют склонность затмевать хорошие. А у нас с Денни было много хороших моментов.

Как только Кира закончила разговор с семьей, они с Денни начали обустраиваться в моем доме. Я спросил Денни, могу ли помочь, но он сказал:

— Ты итак очень многое сделал для нас, позволив жить здесь за бесценок. Мне будет неудобно.

Я открыл было рот, чтобы поспорить, но он быстро добавил:

— Не переживай, чувак, у нас всего несколько коробок.

Усмехнувшись, я хлопнул его по плечу и оставил в покое. И, конечно же, он был прав. Вдвоем они перенесли все коробки в их комнату всего за два подхода. Когда они спустились вниз, Денни спросил, как добраться отсюда до Пайк-Плейс[9]. Я сказал, где находился рынок, и они направились к выходу.

— Спасибо, — сказал Денни, взяв Киру за руку. — Мы вернемся к арво[10].

Она улыбнулась ему, затем повернулась ко мне.

— Это значит после обеда.

Я усмехнулся и покачал головой.

— Да, я понял.

Наши взгляды встретились, когда мы улыбнулись друг другу, и на секунду я ощутил, что оказался в ловушке. Что-то екнуло в груди, ускоряя мое сердце. Я будто вышел на пробежку и разогнался до максимума. Я чувствовал себя… хорошо. И все, что я делал, так это просто смотрел на нее. Разделял с ней этот момент. Связь. Это было странно, но приятно.

Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы махнуть рукой, небрежно развернуться и пойти на кухню, но я все-таки заставил себя сделать это. У меня не должно возникать связи с Кирой, как бы приятно это ни было. В некоторых удовольствиях мне просто придется себе отказать.

Найдя блокнот в ящике на кухне, я вытащил его, сел за стол и начал записывать текст к новой песне. В голове плясали многочисленные фразы о глазах-калейдоскопах. Думаю, я мог бы написать всю песню целиком об изменчивом цвете глаз Киры. Хотя это было бы крайне неуместно. Может, в окончательном варианте я изменю его. Нет. Пусть я и думал так, но все же знал, что никогда не изменил бы цвет. Нельзя изменить совершенство.

Услышав, как открывается входная дверь, я глянул на часы. Денни и Киры не было довольно давно. Они смеялись, когда вошли в кухню с пакетами в руках. Поставив свои покупки, Денни приобнял Киру, и она поцеловала его в шею. Я знаю, что это неправильно и вроде как пугающе, но я не мог перестать смотреть на них. Видеть двух людей настолько довольными и счастливыми было отрадно. Но в то же время и больно. Это бередило во мне то, что я давно похоронил. Надежды. Мечты. Но такая жизнь была не для меня. Я довольствовался связями-однодневками. Я принял это давным-давно, и меня все вполне устраивало. Должно было устраивать.

Давая им немного уединения, я заставил себя вернуться к изучению своего блокнота. Пробормотав несколько слов, Кира вышла из комнаты, и я посмотрел на Денни.

— Знаю, что ты откажешься, но я буду придурком, если не предложу, так что… Могу я как-нибудь помочь? — посмеиваясь, сказал я.

Оглядываясь на меня через плечо, Денни улыбнулся.

— Нет, приятель, не можешь.

Он положил часть покупок в холодильник и закрыл дверцу.

— Но я уже закончил. Хочешь посмотреть какую-нибудь игру? — поворачиваясь ко мне, проговорил он.

Внезапно я вспомнил о Денни еще кое-что. Он любил спорт гораздо сильнее, чем я. Вероятно, поэтому папа сошелся с ним лучше, чем со мной. Ну, это одна из многих причин. Но планов получше у меня на сегодня не было, так как не было репетиции, так что я пожал плечами и сказал:

— Конечно.

Я мог бы вытерпеть спорт, чтобы позависать с ним.

Денни улыбнулся так, словно я сообщил ему самую лучшую новость. Я снова усмехнулся и встал, чтобы положить свой блокнот обратно в ящик. Наверное, этот надо бы убрать в мою спальню, чтобы Кира и Денни не нашли его, но ведь у тысяч людей карие глаза. Я мог бы петь о ком угодно. Или ни о ком вообще. Не всякая песня основана на реальности.

Я прислушивался к Кире наверху больше, чем смотрел спортивную хронику по телевизору. Это было гораздо интереснее. Я мог слышать глухой звук ее передвижений по комнате и даже слышал, как она уронила что-то и выругалась. Это заставило меня фыркнуть. Мне казалось, что человек с таким невинным личиком просто не может ругаться.

Когда она наконец спустилась вниз, я приветливо улыбнулся ей. Хотя не уверен, что она меня видела, ее взгляд был прикован только к Денни. Когда она увидела его развалившимся на диване, ее губы украсила блаженная улыбка. Она забралась на него сверху и протиснулась между ним и спинкой дивана. Его рука обвила ее талию, когда Кира перекинула свою ногу через его и положила голову ему на грудь. Денни вздохнул, целуя ее в макушку, и довольное выражение не покидало лица Киры. Во всяком случае, она стала еще более спокойной и расслабленной.

Когда я смотрел на них, мою грудь пронзала боль. Я будто видел тепло и любовь во плоти. Никто никогда не прикасался ко мне так. Без сексуального подтекста. Из чистого удовольствия от контакта, без какой-либо задней мысли. Видеть то, что было между ними, было почти невыносимо, но я не мог отвести глаз. Вот так должна была выглядеть любовь? Спокойно, счастливо, миролюбиво? Никогда не видел это так. Не совсем. Я видел лишь злость, завись, горечь и негодование. В моем мире любовь равнялась боли. А боли я обычно старался избегать.