Скаут - Александр Вячеславович Башибузук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Твою же мать… — Тим подхватил подмышку отстающего Бурбона и побежал дальше, уже не заботясь о маскировке.
Самолеты вновь и вновь заходили на бомбежку, но, к счастью, вскоре Тиму удалось вырваться из зоны поражения.
Совершенно выбившись из сил, Тимофей съехал на заднице в глубокую ложбину, сразу набрал полные ладони мокрой грязи и ткнулся в них саднившим лицом. Сердце бешено бухало, глаза слезились, а носоглотка горела, словно сквозь нее пропустили соляную кислоту.
— Гребанные нигеры… — слегка отдышавшись, он прислушался, потом сбросил с себя ранец и с наслаждением опрокинулся на спину.
— Прх-хрр… — одобрительно проворчал Бурбон и тоже смешно растопырил лапки.
— Хм… — хмыкнул Тим. — Вот смотри, бестолочь. Собаки — гавкают, кошки — мяукают, лошади — ржут, гуси — гогочут, а медоеды? У вас есть свой язык?
Звуки издаваемые медоедом действительно было невозможно как-то систематически классифицировать. Бурбон постоянно удивлял Тимофея, он, то гавкал, то мяукал, то ржал, гукал, икал, рычал, хрипел и пищал. В общем, медоедский язык оказался очень богатым.
— Пи-хуй! — непонятно высказался Бурбон и было собрался свалить, но Тим поймал его за петлю на медоедской разгрузке и освободил от груза: пистолета и фляги. — Теперь вали, скотыняка…
А сам первым делом напился воды, а потом занялся ревизией имущества.
Как очень скоро выяснилось, с имуществом дело обстояло более-менее терпимо.
Все оружие осталось при Тимофее: винтовка и два пистолета, а вот боеприпасов к ним в наличие было откровенно мало: два полных магазина к «немке», с учетом патронов в пачках и по два магазина к пистолетам, учитывая заряженные.
И как бонус, всего одна граната РГД-5.
Из провизии наличествовало еще меньше: слегка початая полуторалитровая фляга чистой воды, грамм двести самогона в маленькой бутылочке из-под какой-то микстуры, грамм сто пятьдесят билтонга и маленькая пачка галет, на этом продовольственные запасы заканчивались.
Тимофей тяжко вздохнул, припомнив, чем его реципиенту приходилось питаться в учебном лагере скаута.
Курсантов не кормили вовсе. Жрать приходилось только то, что поймал в окружающей действительности. Причем походя, времени на поиск пропитания не давали. Поймал кузнечика или слизняка — сожрал, попалось засохшее обезьянье дерьмо — радуйся, ибо сандвичами и стейками полакомится можно только во сне. Впрочем, спать тоже было некогда.
Раз в неделю инструкторы устраивали праздник живота: убивали павиана, но жрать его разрешали только тогда, когда трупик основательно протухнет.
Отбор был жесточайшим, отсеивались даже выносливые как лошади аборигены из народов шона[8] и матабеле[9], не говоря уже о белых. Но Тим Бергер окончил курсы с отличием, за что в учебном лагере получил свое прозвище.
Сам Тимофей тоже прошел хорошую школу. В компанию он пришел без военного опыта, но инструкторы в тренировочном лагере очень быстро, качественно и безжалостно вбили в него основные боевые навыки. Дальнейшее обучение прошло уже в подразделение, где точно так же никто с новобранцами не церемонился. Правда, жрать тухлую обезьянью печень ему не приходилось.
— Воистину, кто умер — тот умер, кто остался — тот остался, — хмыкнул Тимофей и полез за картой.
«Сотой милей» скауты неофициально называли оперативный район, с замбийской стороны водохранилища Кариба, в котором родезийская легкая пехота часто проводила рейды.
Но туда еще предстояло добраться.
— Около тридцати миль? — Тим поскреб пальцами слипшуюся от грязи бороду. — Хотя… сначала лучше определиться на местности.
Слегка передохнув, он выкарабкался наверх и нашел открытое место, чтобы сориентироваться по солнцу, сверился с компасом, еще раз глянул на карту, наметил маршрут, а уже затем занялся поиском места ночевки, потому что дело шло к вечеру. Бурбон свалил в джунгли и пока не возвращался.
Искать долго не пришлось; Тим выбрал место повыше и посуше, тщательно исследовал местность в округе, потом вырыл ложбинку и застелил ее ветками, устроив себе постель. Дальше разделся и достал аптечку. Африка такая Африка, любая царапина могла доставить очень много проблем, вплоть до ампутации.
Ссадина на виске, ободранный локоть, распоротая кожа на плече… — Тим приглушенно матерился от боли и злости, но не успокоился, пока не обработал все раны.
Потом сменил белье и носки, выставил обувь и одежду сушиться, а сам принялся чистить оружие. А когда справился, занялся едой. Глотнул самогона, зажевал сушеным мясом с галетами и блаженно прищурился. Как бы это странно не звучало, сейчас ему совершенно не хотелось возвращаться в Родезию — здесь он чувствовал себя совершенно комфортно и спокойно.
Бытовые неудобства тоже не доставляли особых проблем, в своей прошлой жизни Тимофей никогда не отличался особым сибаритством и привык обходиться малым, а Тим Бергер и подавно.
— Никаких, твою мать, скаутов и террористов, — бормотал он себе под нос, — не надо шифроваться и резать людей. Никаких расистов, маоистов и коммунистов. Вообще, блядь, никого. Живи себе и отдыхай…
Людей, Тимофей, мягко говоря, недолюбливал. Никаких, ни черных, ни белых, ни желтых в крапинку. Правда к человеческим женским особям относился весьма терпимо, но только, при условии их прямого использования по назначению, без всякой романтической херни.
— Пихуй-мяу! — из зарослей дикого проса высунулась морда Бурбона. В зубах медоед тащил здоровенную крысу, размером с немаленькую кошку.
— О! — обрадовался Тим. — А ну покажи…
Сноровисто вырезал из трупика мясистую заднюю ляжку, снял кожу, сполоснул, присыпал солью и с жадностью вцепился зубами в еще теплое, жилистое мясо.
— Шпасибо, чувак!
Бурбон кивнул башкой, примостился рядом и с аппетитным хрустом принялся жрать трофей. Целиком, вместе со шкурой, костями и потрохами. Косточки хрустели как чипсы.
— А жизнь-то налаживается… — Тимофей тщательно дожевал мясо, сделал еще один глоток огненного пойла и устроился поудобней.
Начало стремительно темнеть, джунгли наполнились разнообразными звуками, порой совершенно непонятными и жуткими для непривычного обывателя.
Тима они совершенно не беспокоили: присутствие Бурбона было надежной гарантией безопасности. Никакая живность в здравом уме и рассудке не стала бы связываться с медоедом, ползучие и членистоногие твари особенно. А едкий смрад питомца Тимофея разносился очень далеко. К слову, сам Тим уже к нему привык.
Стало свежо, Тимофей закутался в лохматую накидку и снова принялся размышлять.
«Какого хера все взъелись на Родезию? Тут все просто и сложно одновременно. Своему рождению Родезия обязана Сесилу Родсу, в честь кого и названа. Именно этот персонаж, фактически создал эту страну. В отличие от ЮАР, Родезия всегда оставалась верным вассалом Великобритании.