Дворец для любимой - Владимир Корн

Затем я, как бы невзначай, похвастал своим револьвером и даже предложил из него пострелять. Похвастал, якобы совсем не ведая о том, что фер Дисса не меньше Анри Коллайна поклонник огнестрельного оружия, с которым они часами могли разговаривать на эту обоих их живо интересующую тему.

Потом немного ему пособолезновал, когда выяснилось, что такое оружие невозможно купить нигде, и ни за какие деньги. Ну и еще обмолвился о том, что все офицеры формирующейся бригады будут иметь их, в качестве личного оружия. Не только офицеры, и не только револьверы. И мы поладили.

И второй человек, присутствующий сейчас на вершине холма рядом с нами — командующий полком конных егерей, барон Эрест фер Энстуа. Тоже молод, не больше тридцати, но, в отличие от Антонио, всегда серьезен. Несмотря на отсутствие протеже и не знатность рода уже командует полком. Отлично проявил себя во время карательной экспедиции в степи вайхов, после очередного их визита в имперские города. Никакой излишней жестокости, но и никакого миндальничания. Пришел и сделал свое дело, причем сделал качественно.

Фер Энстуа я знал, будучи еще сам бароном. Однажды мы повстречались с ним, когда я со своими людьми преследовал Говальда, жестокого бандита, объявившего себя владыкой Майронских лесов. Затем, при разных обстоятельствах, мы встречались еще пару раз, и вчера поприветствовали друг друга теперь уже как добрые знакомые.

Так что не нуждались оба этих человека в подбадриваниях или словах напутствия. То, что прикажут — сделают, при нужде не побояться взять ответственность на себя, и мы лишь обменялись парой ничего незначащих слов.

Егеря фер Энстуа одни из первых в Империи получили нарезные капсюльные штуцеры.

Они и с гладкоствольными ружьями порой умудряются вытворять чудеса, так что штуцеры пришлись им впору. Конечно, это не затворные карабины людей Антонио фер Дисса, но винтовок хватило только для них, да для императорской гвардии. Гвардия, она и есть гвардия, к тому же одной из ее обязанностей является охрана императорского дворца.

Оба гвардейских полка, кстати, тоже присутствуют здесь, на берегах реки Варент, и, судя по всему, герцог планирует использовать их в качестве последнего резерва.

Позиция, занятая егерями барона и кавалеристами фер Дисса несколько выдавалась вперед в общем построении войск, так что картина предстоящего сражения виднелась как на ладони. При помощи неплохой оптики, конечно.

Герцог оказался прав — атаку войск Готома следовало ждать именно по центру. Хотя, на мой взгляд, ширина речной долины не слишком-то и предполагала других вариантов развития событий.

Именно в центре и была сконцентрирована основная часть имперских войск. Что, в общем-то, тоже логично, ведь при атаке по флангам именно оттуда быстрее всего получится перебросить часть войск в любом направлении. Там же находился и один из двух гвардейских полков, правда, во второй линии обороны. Спешенный, он даже с такого расстояния выделялся ярко горящими на солнце кирасами и шлемами с плюмажем. Второй полк гвардии был отведен в тыл и находился в резерве.

Затем я снова перевел взгляд на приближающегося врага.

Передовая часть войск Готома, следующая несколькими колонами, уже успела сблизиться на расстояние пушечного выстрела и началось.

Грохот орудий слился в сплошную канонаду, и местность перед фортом быстро заволокло дымом. Выстроенные перед фортом пехотные полки палили залпами, добавляя в общую картину сражения и грохот и дым.

Как и в моем мире тактика ведения огня пехотой заключалась в залпах плутонгами, когда первая шеренга, произведя залп, падала на колени, давая возможность выстрелить следующей. Стрельба при этом ведется шеренгами, поочередно, и, когда залп производился последней шеренгой, первая должна уже была перезарядить ружья. Затем он снова производила залп, и все повторялось по кругу. В этом мире ничего нового придумать не сумели, да и что тут придумаешь с ружьем, заряжающемся со ствола.

— Имперский пехотный полк разделен на три батальона по пятьсот человек. Выстроен он по-батальонно, в шеренге сто человек, а всего их пять. Темп стрельбы у наших пулеметов пятьсот-шестьсот выстрелов в минуту. Получается, батальон можно заменить одним пулеметом, и плотность огня у него окажется примерно такая же. При условии, что численность полка в имперской армии составляла порядка полутора тысяч человек, то любой из них по плотности огня легко заменить можно тремя пулеметами. Ведь времени, потраченного на то, чтобы передняя шеренга припала на колено, а следующая успела навести ружья на цель, с лихвой хватит на то, чтобы перезарядить пулемет, — размышлял я, глядя на разворачивающееся перед моими глазами сражение.

Была у меня мысль поставить часть пулеметов на самом опасном участке, и я даже поделился ею с герцогом. Что представляет собой такой механизм, он знал, мы устроили своего рода презентацию для него и нескольких высших чинов имперской армии еще несколько месяцев назад. Чего уж тут говорить, все они были впечатлены, но когда дошло до возможности применить их в деле, герцог надолго призадумался, но затем решительно покачал головой в отрицании — нет. Не знаю, почему он принял такое решение, но настаивать на своем мнении я не стал. И теперь посчитал что зря, ведь кроме эффективности пулеметного огня существует еще и немалый психологический фактор.

Король Готом о новом оружии знал тоже, когда-то мне пришлось продемонстрировать пулемет его послу в Империи, в качестве устрашения и предостережения. Тогда я считал, что нам удастся наладить пусть и не массовый выпуск, но несколько сотен экземпляров успеем сделать точно. Увы, как говорится: было гладко на бумаге…

Тем временем пехота Готома, несмотря на потери, сблизилась с передовыми построениями имперских войск. Ветра почти не ощущалось и низину все больше заволакивало пороховым дымом, сделав видимость просто отвратительной. Происходящего у форта было не разобрать, но судя по тому, что батареи форта смолкли, оборона прогнулась.

На холм, к ставке герцога, примчался одинокий всадник, и, после нескольких мгновений ожидания, уже трое их, очевидно посыльных, поскакали в разные стороны. Можно не сомневаться, герцог отдает приказы, выправляя положение.

И действительно, часть имперских войск пришла в движение, направляясь к форту, главнокомандующий вводил часть резервов. Гвардия оставалась пока на месте, хотя один из всадников прибыл и к ним.

Потери у Готома должны быть, куда им деться. Все же применение новых пуль давало возможность начать стрельбу на расстоянии, ранее недоступном. Еще задолго до сближения войск, вперед выскочило с сотню застрельщиков. Все происходило как обычно, в застрельщиков отбирают самых метких стрелков, но на этот раз в руках у них были нарезные ружья, которые смело уже можно называть винтовками. Конечно, комариные укусы, но солдаты видели, что свои, что чужие — стрельба ведется с недоступного прежде расстояния, и стрельба не напрасная. Где-то там, в дыму, действовали и полтора десятка стрелков из Доренса, вооруженных винтовками, обогнавшими свое время на добрые пару столетий. Пусть и несерьезно количество, но и цель у них особая — офицеры армии Готома, то, чем сильна любая армия. Помимо выучки, вооружения и боевого духа, конечно.