Несравненная - Барбара Картленд

— Хорошо, что предупредил, а то я бы обязательно что-нибудь ляпнула, — сказала Аморита. — Что я еще должна знать?

— Старайся меньше попадаться на глаза мужчинам, — сказал Гарри, явно не подумав.

— Зачем я им? Они ведь будут со своими дамами. Разве удобно им будет обращать внимание на чужих женщин? — медленно спросила Аморита.

Гарри на минуту задумался.

— Да, да, ты права, — ответил он после недолгого колебания, — но, ты знаешь, всегда есть опасность, что мужчине понравится женщина, пришедшая с другим джентльменом.

Аморита помолчала.

Потом, вздохнув, сказала:

— Ты хочешь сказать, что боишься… Гарри, ты боишься, что я понравлюсь кому-нибудь?

— Да, именно этого я и боюсь, — согласился Гарри. — Поэтому я хочу, чтобы ты все время была рядом со мной и с присутствующими и проходящими рядом с тобой мужчинами разговаривала как можно меньше. Понимаешь?

— Как раз так я и собираюсь себя вести, поэтому это будет совсем нетрудно, — ответила Аморита.

Гарри подумал, что она чересчур оптимистична.

В глубине души он надеялся только на то, что его друзья, которые приведут на вечер своих особенных киприоток, не станут особо отвлекаться на спутниц своих приятелей.

Однако по собственному опыту он знал, что новое симпатичное личико всегда приковывало взгляды и интерес красавчиков с Сент-Джеймс-стрит.

Он часто слышал там разговоры о какой-нибудь новой киприотке. Иногда с чрезмерно пикантными подробностями.

Среди обсуждаемых девиц всегда была одна, которую все признавали «несравненной» — самой «выдающейся», которую можно было только отыскать.

Это означало, что кто-либо из мужчин был полон решимости заполучить ее в свою постель, несмотря на то, что у нее наверняка был богатый покровитель.

В эти разговоры Гарри никогда не вступал по причине того, что просто не мог позволить себе подобные развлечения по финансовым соображениям, и сказать ему особо было нечего.

Все это сразу пришло ему в голову, и он неожиданно для самого себя вскрикнул.

— Что случилось? — обеспокоилась Аморита.

— Мы не выбрали тебе имя! — выдохнул Гарри.

— Хочешь сказать, я не могу назваться своим собственным?

— Конечно же, нет! — ответил Гарри. — Во-первых, оно очень необычное, а во-вторых, если случайно Чарли или Джимми услышат его, они могут вспомнить, что когда-то в разговорах я упоминал имя своей сестры Амориты.

— Да, в самом деле, — согласилась девушка. — Могут и вспомнить. Какой же ты умница, Гарри! Глупо было с моей стороны не подумать об этом.

— Действительно, с какой это стати мы должны об этом думать? — передразнил сестру баронет.

— «Аморита» значит «возлюбленная», — сказала она. — Так папа всегда называл нашу маму. Поэтому они и дали мне такое имя.

— Я помню! Но давай подумаем, как мы будем тебя называть на этой вечеринке, — не унимался Гарри.

— Будь же ко мне снисходительней, — взмолилась Аморита. — Если кто-либо обратится ко мне по другому имени, я просто не отреагирую, и люди сочтут это очень странным, если, конечно же, мы не решим сделать меня глухой!

Гарри как-то невесело рассмеялся.

— Дай-ка подумать, — сказал он. — Многие актрисы используют свои сценические имена вместо настоящих.

— Это каким же образом? — поинтересовалась Аморита.

— Ну, я, например, знаю одну, которую зовут Дэйзи Чейн. Она наверняка приедет в замок.

Подобные имена редко можно было встретить в серьезном обществе. Улыбаясь, Аморита сказала:

— Довольно интересное имя, и его, конечно же, легко запомнить.

— Поэтому она его и выбрала, — объяснил Гарри. — Есть еще Мэвис Мэй и Барби Бэер.

— Действительно, забавно! — воскликнула Аморита.

— Еще есть, — Гарри добавил, говоря самому себе, — Милли Майлд.

— Мне нравятся эти имена, — сказала ему сестра. — Насколько я понимаю, их гораздо легче запомнить, нежели, скажем, такие фамилии, как Браун, Смит или Робинсон.

— И звучат они гораздо привлекательнее, — согласился Гарри.

— Кем же тогда быть мне? — спросила девушка.

Немного подумав, Гарри сказал:

— Ну, скажем, Рита. Имя довольно обычное, запоминается очень легко, особо не выделяется. Почему бы нам не назвать тебя, например, Рита Рил? По-моему, звучит неплохо.

Аморита захлопала в ладоши:

— Изумительно! Мне нравится! Буду откликаться на Риту. И сама легко запомню, что я Рил.

— Думаю, вряд ли кто-то захочет спросить у тебя твою фамилию, но на всякий случай пусть будет, — сказал Гарри.

— Вот и хорошо, — ответила сестра. — С этого момента ты должен называть меня Ритой, чтобы я немного привыкла к своему новому имени.

Она закончила завтракать и поднялась из-за стола. Улыбаясь брату, сказала:

— Пойду к себе наверх — наносить «боевую раскраску». Если я перестараюсь, так что тебе будет стыдно появиться со мной, скажи мне обязательно.

— Конечно, скажу, — пообещал ей брат. — Пойду посмотрю, что бы мне такое надеть самому, и скажу, чтобы подавали экипаж.

— Я уже упаковала почти все твои вещи, — сказала Аморита. — У тебя превосходные костюмы и фраки, Гарри!

— Да, мне пришлось заменить старые, — признался молодой человек, чувствуя себя неловко перед сестрой. — Они ведь практически превратились в лохмотья!

— Знаю, — ответила девушка, — мама всегда следила за тем, чтобы ты был одет с иголочки.

В ее словах не прозвучало ни зависти, ни упрека. Она ушла, не дождавшись его ответа.

Гарри подумал, что таких понимающих и самоотверженных сестер можно было по пальцам пересчитать и что ему, безусловно, повезло, что у него была Аморита.

Он не сказал ей, что его костюмы еще не оплачены.

Счет за них он тоже собирался оплатить из тех денег, которые выиграет на скачках. Если выиграет.

«Я должен победить — я должен!» — сказал он себе уже в который раз, направляясь к конюшне.

Он также решил, что сегодня вечером ему не стоит слишком много есть и пить. Это будет большой ошибкой и может повлиять на его форму.

Как и Аморита, Гарри был немного худым для своего роста.

Но это помогало ему в верховой езде, так как вес наездника, безусловно, является одним из важных факторов при участии в скачках.

Сейчас, думая об этом, он решил, что Аморита была уж слишком худой. И он прекрасно знал, что причиной этому было скудное питание в замке. Порой еды просто не хватало.

Кроме того, девушке приходилось очень много работать.

Гарри пришла мысль, что ее глаза были слишком большими для ее маленького личика.

Он бы не удивился, если бы все платья, которые он привез ей от Милли, пришлось бы ушивать в талии на пару дюймов.