Борис был не прав - Егор Лигачев

Не берусь дискутировать со статьей по части специфических, научных проблем управления. Но не могу не напомнить, что страна наша к тому времени уже вложила в развитие АСУ миллиарды рублей — они отдельной строкой проходили в «Основных направлениях», принимавшихся несколькими съездами КПСС. Но, увы, внимание к АСУ постепенно стало ослабевать — ведь их провозгласили «подчиненным элементом» по отношению к управленческим структурам. Этот тезис, кстати, давал огромный простор для реорганизаторского зуда, который очень мил сердцу некоторых наших руководителей, потому-то АСУ им и мешали. В результате громадные вложенные средства не дали отдачи. А что касается чрезмерной переоценки «электронного бума» в США, то здесь комментарии и вовсе излишни: этот «ошибочный» бум привел к быстрой компьютеризации Америки, а мы оказались в хвосте, значительно отстав от развитых стран.

Я далек от мысли, что одна статья академика могла серьезно повлиять на отношение к перспективам развития АСУ в целом. Но ведь эти мнения высказывались и «наверху». А такие суждения, отдававшие приоритет традиционным, административно-командным методам управления, как бы создавали общий фон, на котором необходимость Пленума ЦК по НТР не выглядела насущной. Вдобавок, утверждение, что США совершают серьезную ошибку, чрезмерно увлекаясь «электронным бумом», успокаивало руководящие умы.

А между прочим, не с целью ли такого «успокоения» нам и подбросили из-за океана мысль о чрезмерной переоценке роли ЭВМ?..

Но так или иначе, а при Брежневе Пленум ЦК, посвященный вопросам научно-технической революции, так и не собрался. Только в 1984 году, уже в период Черненко, Политбюро назначило такой Пленум.

Докладчиком на нем утвердили Горбачева.

Это была не только большая ответственность, но и честь. В партии издавна сложилась традиция: тот, кто выступает с докладом на Пленуме ЦК, становится одной из влиятельных фигур в КПСС. С учетом слабого здоровья Черненко и в связи с общей неустойчивостью в высшем эшелоне власти такое поручение рассматривалось как усиление политического веса Горбачева в партии, обществе.

Михаил Сергеевич начал усиленно готовиться к Пленуму. Подняли материалы, накопившиеся в ЦК за прошлые годы, начали консультации с учеными, производственниками. Активно помогал в этом деле секретарь ЦК Н.И. Рыжков. Главный стержень доклада сразу обрисовался весьма четко: необходимо быстро совершить технологический прорыв к новым достижениям НТР.

И вдруг, по-моему, в декабре 1984 года, незадолго до очередного Пленума ЦК, Горбачев сказал мне:

— Знаешь, Егор, начинает формироваться мнение о том, чтобы отложить Пленум по НТР. В общем, заваливают Пленум…

Эту новую тенденцию мы расценили однозначно: кто-то боится усиления позиций Горбачева. Помню, Михаил Сергеевич в тот раз в сердцах воскликнул:

— Надо же! Завалить такое важное для страны дело! Коренной вопрос!

Вскоре на заседании Политбюро Черненко объявил:

— Высказывается мысль, что Пленум по научно-техническому прогрессу сейчас проводить не стоит. Чем объясняют? Скоро съезд партии, и такой большой вопрос обсуждать, видимо, нецелесообразно, поговорим о нем на съезде.

Между тем до съезда оставалось больше года.

Горбачев на том Политбюро промолчал. Да и разве прислушались бы к его мнению те, кто намеренно топил Пленум по важнейшему, судьбоносному для страны вопросу? Все было предопределено заранее: в кабинетах, на дачах, в разговорах по «кремлевке». Все было обговорено в узкой группе членов Политбюро и только потом вынесено на официальное заседание. Не о судьбах страны думали те, кто снова откладывал Пленум по НТР, но исключительно о своих политических амбициях.

Так была похоронена еще одна попытка всерьез, с привлечением большого интеллектуального потенциала обсудить проблемы НТР, которые все сильнее стучались в двери страны. И только в середине 1985 года состоялось наконец в Кремле всепартийное совещание по проблемам науки, техники и производства. На нем с докладом выступил Горбачев, Генеральный секретарь ЦК КПСС. Настали, наконец, новые времена, начались новые подходы, и было решено, что целесообразнее провести не Пленум ЦК, а совещание с широким составом приглашенных.

То была самая первая, по-настоящему крупная акция нового партийного руководства по практическому осуществлению перестроечного политического курса. Общее направление усилий выбрали очень точно. Кроме того, удалось наметить и главное звено, главный рычаг этой громадной работы: всемерное развитие машиностроительного комплекса.

Речь шла об ускоренном обновлении основных фондов, о реконструкции заводов. А затем на новой технологической базе предполагалось обеспечить ускоренный экономический рост и решение социальных проблем. Это был реальный путь, который в семидесятые годы прошли многие развитые страны Запада, перевоссоздавшие свою индустрию на новых технологических системах. Это была верная стратегия социально-экономического ускорения, я бы сказал, единственно верная стратегия, учитывавшая особенности нового этапа НТР.

Если бы мы действительно пошли этим путем!

Но, увы, вскоре начались импровизации в политике. При выборе тактических вариантов развития экономики мы совершили серьезную ошибку: не без подсказки со стороны некоторых ученых-экономистов был провозглашен небезызвестный политический лозунг ускорения, который предусматривал получение немедленного результата. А такого не бывает. Гонка за моментальной отдачей, отражающая политические установки, по сути своей несовместима с этапом обновления основных производственных фондов, когда темпы роста, наоборот, временно замедляются, чтобы потом дать скачок на новой технической базе.

Иными словами, наметив верную стратегию, избрали ошибочную, нереалистичную тактику. В результате большая работа по развитию машиностроения, развернувшаяся после кремлевского совещания, постепенно сошла на нет, приняла обыденный характер. Важнейшее дело было брошено на пол-пути. Правильно выбранные ориентиры экономического развития оказались размытыми.

Когда же призыв ускорения выдохся, исчерпав себя, показав свою ошибочность, мы ударились в политические проблемы, связанные с формами собственности, а затем и с рынком, в надежде, что это будет стимулировать экономику. Но на деле вышло иначе. Разработка механизма внедрения в жизнь достижений НТР опять осталась на задворках общественного и «руководящего» внимания… На мой взгляд, в очередной раз, как было это в 1984 году, но, конечно, на иной основе, насущные проблемы НТР, а вместе с ними ключевые интересы страны пали жертвой импровизаций и шараханья в политике, определенных политических амбиций.