Е.Б.Ж. - Татьяна Гармаш-Роффе

Иногда она выполняла мелкие задания по подсказке Брежнева: куда-то позвонить или подъехать, да так-то представиться и так-то спросить. Он, конечно, давал ей поручения с улыбкой, словно маленькому, но очень инициативному ребенку, желающему во что бы то ни стало помочь маме: «Открой во-о-он ту дверцу и выбери там са-а-амую маленькую кастрюльку…» Но Вике все нравилось. В таких заданиях был элемент игры, – а какая девочка не мечтала стать однажды актрисой?

В конечном итоге Вика всерьез влюбилась в эту профессию и уже давно не помышляла ни о каких косметических салонах. А признание Наты – ее до слез распахнувшиеся от изумления глаза и недоверчивые расспросы – наполнили ее чувством гордости. Она обошла подругу, считавшую ее никчемным комнатным растением! О-бо-шла!!!

Что же до Лешего… Легкая тоска осталась, но очень легкая, незначительная. Важность дела вытеснила все. Леший исчез из поля зрения, и тем лучше. Пробоина в стене ее дома, образовавшаяся с его уходом, заросла сама собой за это время, и незачем было возвращаться к прошлому. Она предложила ему работу, а он честно отработал свои деньги. Вот и все.

Впрочем, из факта, что Леший исчез, Вика сделала один утешительный вывод: что у Григория не имелось никаких отношений с бомжихой, которая по-прежнему торчала на постоянном месте с Сучком. И это Вику почему-то радовало.

Как-то раз Леня указал ей из окна на машину с тонированными стеклами.

– Скорей всего, следят за нами. Уже четвертый день.

– Зачем?

– Ждет, не явятся ли к нам ее конкуренты.

– А почему они должны к нам явиться? Может, у них на предприятии свой отдел «конкурентной разведки»?

– Думаю, что тем, кто сидит в этой машине, что-то стало известно о намерениях конкурента. А своего отдела у него либо нет, либо он неэффективен, либо засветился.

– А вы знаете, кому принадлежит эта машина?

– Я уже сделал запрос по номерам, хотя и знал, что это бессмысленно. Она принадлежит какой-то подставной конторе. Иначе бы эта тачанка тут не светилась так нагло.

– Так почему же они так нагло тут устроились? Какова их цель?

– Ну, мы-то с вами не знаем, кто они такие, а вот наш потенциальный заказчик, если вздумает к нам явиться, скорее всего, их опознает. И уедет восвояси.

– И мы останемся без клиента?

– Примерно так…

– Почему именно перед нашей фирмой? Или они расставили посты у всех фирм по охране бизнеса по Москве?!

– Во-первых, их не так уж много в Москве. Кроме того, у нашей фирмы особая репутация. Хорошая, – улыбнулся Брежнев. – К нам обращаются в расчете на полную конфиденциальность, и мы ее гарантируем.

– Опять конфиденциальность!!! У меня это слово уже к нёбу прилипло!

– А как же иначе, Виктория? Люди приходят к нам со своими секретами, и мы, если хотим преуспеть на рынке, обязаны эти секреты хранить. Чтобы каждый знал: от нас никакой утечки информации не может произойти!

– Так, может, они тут стоят потому, что их машина напичкана всякой техникой и они подслушивают наши переговоры?

– Это невозможно. У нас обеспечена высокая защита.

– А почему они следят в открытую? Разве они не должны вести наблюдение тайком?

– Я же вам сказал: они именно того и хотят, чтобы конкурент их увидел и понял: к нам соваться не следует.

– Ну, хорошо, а почему вы их не прогоните?

– Как их прогонишь? На основании чего?

– На основании хотя бы того, что они заняли место на нашей стоянке! Мы платим ежемесячно аренду за эти места для парковки, а они нагло пользуются!

Вика в порыве начальственного гнева вышла из офиса и направилась к машине. За тонированными стеклами ничего не было видно. Вика стукнула в водительское окошко. Стекло приспустилось, и Вика увидела верхнюю часть головы шофера.

– В чем дело? По какому праву вы занимаете место на нашей стоянке?

– А что такое?

– Эти места зарезервированы для сотрудников и клиентов нашей фирмы!

– Какой еще фирмы?

– «Виктория»!

– А вы кто такая?

– Директор! Прошу немедленно освободить стоянку!

Стекло поднялось, и машина лениво покинула территорию.

Вика, гордая своей начальственной победой, вернулась в офис. Но Брежнев ее разочаровал:

– Это вы погорячились, Вика. Они встанут в десяти метрах отсюда, только и всего.

– Так что, мы потеряем клиента во всех случаях?

– Необязательно. Если он умный, то он просто так в наш офис и не придет.

– А как?

– Есть масса мест для встречи в городе. Рестораны, клубы, спортзалы и всякое такое.

– Так почему же машина стояла здесь? Они что, этого не понимают?

– Видимо, им неизвестно, кто именно от конкурента собирается обратиться к нам. Иначе бы следили именно за этим человеком, что куда надежнее…

Вика тогда не придала никакого значения этому эпизоду и вспомнила о нем гораздо позже… Слишком поздно.

Пока что она все больше втягивалась в дело и мечтала о том дне, когда сможет самостоятельно выполнять заказы. Но она уже чувствовала себя настоящей «разведчицей», уже смотрела на мир другими глазами, она теперь видела изнутри отношения в бизнесе и легко улавливала за разными тусовками, которые раньше считала никчемным времяпрепровождением, стремление каждой из сторон добыть ИНФОРМАЦИЮ… Это был самый ценный товар, Вика теперь прекрасно понимала. За пустым вопросом «как дела?» скрывалась вылазка лазутчика из вражеского стана. И если найдется простодушный, который примется всерьез отвечать на этот вопрос («Мы вот открываем филиал…» или «Мы сменили поставщика…»), то все, можно заказывать похоронный марш для его компании. Потому что конкурент откроет филиал раньше или найдет поставщика лучше, чтобы завоевать рынок!

Да, это был мир непростой: прагматичный, умственный, даже циничный и в то же время полный игрового азарта, как в спорте. Вернее, как в шахматах. Делаешь ход и зорко следишь за ходами противника. И это было крайне увлекательно и весело.

Глава 11

Так она думала ровно до того дня, когда, вернувшись домой, она увидела в прихожей кошку. Мертвую кошку – маленькая головка с жалобно раскрытой пастью об этом свидетельствовала недвусмысленно. А точнее, она свидетельствовала о том, что кошка была не просто мертвой – убитой!

Вика в панике выскочила из квартиры и захлопнула за собой дверь, словно кошачий трупик мог на нее напасть. Собственно, он уже напал – психологически, одним своим присутствием!

Не слишком соображая, что делает, она спешно набрала номер мужа… Бывшего мужа, точнее.

– Вика, ты с ума сошла? Ты звонишь по мобильному в Америку?! Ты знаешь, сколько это стоит?

– Миша… У меня кошка… в квартире… мертвая…

Миша потратил довольно много времени, чтобы уяснить причину столь экстренного звонка бывшей супруги.

– Погоди, а как она попала к тебе? Замки не взломаны?

Вика ринулась смотреть:

– С виду нет…

– Ты ключи теряла?

– Нет вроде бы…

– Кому-нибудь давала?

– Тоже нет…

– Сумку без присмотра оставляла?

– Сумку? Пожалуй… В парикмахерской, к примеру, она всегда на каком-то другом сиденье остается…

– Короче, не паникуй. Впредь будь внимательна. Наверняка это какой-то хулиган. Подумай, не из твоих ли новых любовников, – усмехнулся он. – И срочно смени замки!

– А в милицию надо сообщить?

– Про кошку? Не смеши меня…

Разъединившись с Мишей, она снова осмотрела свои замки. Никаких следов повреждения она не заметила. Вика осторожно вставила ключи и повернула, внимательно прислушиваясь к тому, что происходило внутри… Нет, все отлично, ключ поворачивался легко – замок не поврежден…

Вернуться в квартиру было выше ее сил. Вика даже не могла себе представить, что ощущение чужеродного ВТОРЖЕНИЯ в ее квартиру, в ее убежище, в ее интимное пространство может восприниматься как насилие. И это было нестерпимо страшно.

Надо кого-то позвать на помощь, чтобы вынесли кошку…

Лешего, конечно же, кого же еще!

Она бросилась вниз. И только добежав до мусорных баков, вдруг осознала, что Лешего там уже давно нет.

Сегодня там оказалось четверо бомжей, по случаю хорошей погоды, надо думать.

– Как мне найти Григория? – набравшись смелости, приблизилась она к живописной группе.

Они умолкли все разом, хотя до сих пор оживленно беседовали о чем-то. Вика уловила имя президента и поразилась: они говорили о политике???

Впрочем, президент ее не интересовал, равно как и мнение о нем бомжей, – ее интересовал Леший. А они молчали.

Вика повторила вопрос.

– Сколько? – спросил Сучок.

– Сотня, – наобум ляпнула Вика.

– Двести.

Вика кивнула. Попроси он хоть тысячу, она бы не стала спорить: у нее все дрожало внутри.

Сучок, покопавшись в карманах, выудил оттуда мятый клочок бумажки и протянул ей. Вика разгладила бумажку:

«Если я тебе понадоблюсь, можешь в любой вечер найти меня в районе кофейни на Покровке».